ПЕНСИОННЫЙ КРИЗИС
Один из наиболее удручающих итогов президентства Путина — крах пенсионной системы. Создание современной пенсионной системы, адекватной непростой демографической ситуации в стране, было абсолютно необходимым в период благоприятных внешних возможностей.
Но пенсионная реформа с треском провалилась. О пенсионерах теперь государство вспоминает в основном к выборам, — когда пенсии слегка индексируются. Перед выборами в Госдуму 2007 года Путин, привычно отругав правительство, приказал до конца 2007 года добавить с барского плеча по 300 рублей к базовой пенсии.
Однако что может власть предложить, кроме индексации базовой части пенсий, непонятно. Пенсионная система становится все более дефицитной. Общество стареет, соотношение между работающими и пенсионерами будет только ухудшаться. В результате Пенсионный фонд становится все более дефицитным: субсидия на покрытие дефицита бюджета ПФР в 2007 году составила 88,2 млрд. рублей, в 2009 г. она вырастет уже до 251,4 млрд. рублей (более 10 млрд. долларов!), а к 2015 году, по заявлению бывшего руководителя ПФР Батанова, может увеличиться до 1 триллиона рублей!
При этом размер пенсий смехотворно мал и в среднем по России составляет сейчас менее 4 тысяч рублей в месяц. За время действия путинско–зурабовской пенсионной системы соотношение средней пенсии к средней зарплате уменьшилось с 33% в 2000 г. до 24% в 2007 г. В 2018 году средняя пенсия уменьшится до 20% от средней зарплаты,[24] а к 2027 году — до 15–18%, в то время как в европейских странах уровень пенсий превышает 40% от средней зарплаты.
При распределительной пенсионной системе, действующей сегодня в России, когда работающие люди за счет отчислений в Пенсионный фонд содержат пенсионеров, может обеспечить достойный уровень пенсий только при соотношении работающих и пенсионеров примерно 3:1. Сегодня в России это соотношение составляет всего 1,7:1, а в период 2020 — 2030 гг., по прогнозам демографов, может уменьшиться до 1:1. При таком соотношении обеспечить пенсионерам достойный уровень пенсий может только переход на накопительную пенсионную систему. При сохранении распределительной системы пенсии можно будет поддерживать лишь на нищенском уровне.
Но создание накопительной пенсионной системы провалилось. Выплаты из нее начнутся не раньше 2022 года, причем до этого времени значительная часть накоплений может быть потеряна: на доходность инвестирования накопительной части пенсий является, по сути, отрицательной: в 2006 году в системе Внешэкономбанка доходность пенсионных накоплений составила 5,7% годовых при инфляции в 9%. Частные управляющие компании показывали среднюю доходность в 20%о годовых, но 97%о граждан — так называемые молчуны, не выразившие желания перевести свои средства в частные управляющие компании. Их деньгами распоряжается Внешэкономбанк.
Люди не располагают информацией, как лучше обращаться со своими деньгами, ничего не знают о параметрах работы различных управляющих компаний и не могут сделать адекватный выбор. Даже при желании перевести средства под управление частных компаний не всегда просто — люди, желающие это сделать, встречают сопротивление в местных отделениях Пенсионного фонда.
Создание эффективной накопительной пенсионной системы могло бы решить и другие задачи — сформировать капитал, который можно было бы вложить в проекты долгосрочной модернизации страны — развитие электроэнергетической и транспортной инфраструктур, модернизацию коммунального хозяйства. Конкуренция за пенсионные накопления приведет к тому, что людям будут предлагать лучшие условия вложений.
Но половинчатость реформы, монополия Пенсионного фонда и ВЭБа и нерасторопность чиновников (случайная или умышленная) не позволили успешно осуществить переход к накопительной пенсионной системе.
В феврале 2007 года экс–министр Зурабов в письме правительству вообще предложил отменить пенсионную реформу, ликвидировав накопительную систему и направив индивидуальные пенсионные накопления граждан (принудительным образом) на финансирование дефицита пенсионного фонда. Кстати, после своей отставки, в октябре 2007 года, Зурабов был тайно назначен советником президента Путина и теперь имеет кабинет на Старой площади и получает зарплату в Администрации президента. Правда, Путин побоялся сообщать общественности о том, что приютил непопулярного экс–министра — указ о назначении Зурабова не был опубликован на сайте президента РФ.
Россия, таким образом, упустила шанс модернизации пенсионной системы в благоприятных внешних условиях и уверенно движется к ее коллапсу. Дефицит Пенсионного фонда нарастает в условиях серьезного риска падения мировых цен на нефть. Созданная накопительная система неработоспособна.
Выходы есть. Можно, как предлагает Егор Гайдар, по примеру Норвегии создать глобальный пенсионный фонд размером до триллиона долларов, передав ему в управление сверхдоходы от налогообложения нефтяного экспорта, акции госкомпаний, доходы от широкомасштабной приватизации государственного имущества (пока государство в основном тратило миллиарды долларов на выкуп активов у Абрамовича и других олигархов). Нужно не накачивать Пенсионный фонд новыми бюджетными вливаниями, а создать систему, которая приносила бы доходы. Если размер такого фонда составит триллион долларов, появится возможность удвоить пенсии даже при умеренной доходности от инвестирования этих средств.
Необходимо более решительно переходить к накопительной пенсионной системе. Мы не можем допустить полного развала российской пенсионной системы к периоду 2015 — 2020 годов. Путин к тому времени уже уйдет, а расплачиваться за последствия его деятельности придется всем нам.
БАСМАННОЕ ПРАВОСУДИЕ
Время Путина принесло людям полную утрату надежды на правовую и судебную защиту, крах идеи верховенства закона. «Мы настаиваем на единственной диктатуре — диктатуре закона», — говорил Путин в первом своем послании Федеральному собранию в 2000 году.
Итоги его президентства можно назвать «диктатурой беспредела». Россия стала чемпионом мира по избирательному применению права в интересах власти. Суды оказались полностью подчинены исполнительной власти, рассмотрение дел приобрело характер массового нарушения прав граждан. Россия завоевала сомнительное первенство по обращениям граждан в Страсбургский суд по правам человека. Более пятой части всех обращений в этот суд поступают из России, при этом государство проиграло гражданам более 90% дел. К сожалению, Страсбургский суд не может понудить наши суды пересмотреть их решения, — он может лишь обязать государство выплатить гражданам компенсации за ущерб. Поэтому наша судебная власть чувствует себя в безопасности.
Торжеством беззакония в России стало дело ЮКОСа, в ходе которого суды были использованы как инструмент для отъема собственности в пользу группировки Путина. В ходе этого дела в России сформировался особый тип правосудия — его называют басманным, «в честь» Басманного суда, продемонстрировавшего чудеса беззакония и покорности исполнительной власти при вынесении решений по делам ЮКОСа, Михаила Ходорковского и Платона Лебедева.
Как только активы ЮКОСа меняли собственников, суды сразу же пересматривали прежние решения о взыскании «налоговых долгов» ЮКОСа. После того как главный актив ЮКОСа — «Юганскнефтегаз» — перешел под контроль «Роснефти», налоговые претензии к предприятию стали испаряться, а суды «чудесным образом» отменять налоговые претензии к компании. В феврале 2005 г. Федеральный арбитражный суд Московского округа отменил прежнее решение о взыскании налогового долга «Юганскнефтегаза» за 1999 г. в сумме свыше 9 млрд. рублей. До этого, будучи еще «дочкой» ЮКОСа, «Юганскнефтегаз» дважды проигрывал это дело. В октябре 2005 г. Арбитражный суд Москвы признал незаконными требования Федеральной налоговой службы по доначислению налоговой задолженности за 1999 — 2001 гг. в сумме около 5,6 млрд. руб.,[25] и так далее.