— Этот вчерашний банкет, наконец! — продолжил восторгаться Добродеев и с усмешкой взглянул на аспиранта.

— О-о-ох… — тихо молвил Незалежный и обхватил ладонями виски.

— Тяжко, Борис?! — с притворной строгостью спросила Лидия Бокалова и, прищурившись, добавила. — Видела бы тебя вчера Анастасия!..

Вообразив реакцию своей невесты, окажись она на вчерашнем юбилейном банкете в ресторане "Русская удаль", помощник профессора Азарова поежился.

То ли название ресторана странным образом на него подействовало, то ли искренняя радость за успехи своего шефа, но молодой ученый, спиртных напитков до сих пор не употреблявший, нечаянно приложился к рюмке водки.

Душа аспиранта тут же развернулась во всю ширь, до неприличия! Им овладело желание облагодетельствовать все человечество сразу и навечно. Он начал обходить чужие столы, суля непременное скорое счастье отдельным нетрезвым гражданам и целым компаниям. Растроганные соотечественники подносили ему рюмку за рюмкой и, в конце концов, аспирант так набрался, что, к собственному удивлению, обнаружил в себе могучие гусарские навыки!

После невинных шалостей, вроде экзотической пляски с надетым на шею хомутом, который Незалежный с трудом оторвал от декорированной в русском стиле стены, и стрельбы в потолок из травматического пистолета, отнятого у поверженного на пол охранника ресторана, не на шутку разгулявшийся аспирант перешел к более активным действиям.

Удалой помощник профессора, начисто позабыв о состоявшейся недавно собственной помолвке, объяснился в любви симпатичной внучке пожилого седовласого интеллигента, сделал ей формальное предложение и, не дожидаясь ответа, схватил ее в охапку и потащил в ЗАГС. Перепутав двери, аспирант очутился на кухне. Не выпуская из рук хохочущую «внучку», он вырвал у шеф-повара половник, приложил его к уху и заказал такси до самой Гипербореи. Потом, глядя в смеющиеся лукавые глаза своей новой пассии, нежно обхватившей его за шею, Незалежный нащупал на стене кнопку пожарной тревоги и некоторое время нетерпеливо жал на нее, пытаясь подозвать официанта.

Пожилой интеллигент, оказавшийся матерым бандитом, недавно вернувшимся после очередной отсидки, собрался было предъявить нахальному ученому законные претензии за открытое похищение своей молодой жены и уже включил на полную мощность свободную плиту, возмечтав с помощью своих телохранителей усадить на нее Незалежного. Выручили трое малоразговорчивых молодых людей, возникших на кухне словно из-под земли. Они тихо прошептали обиженному уголовнику нечто такое, отчего он немедленно ретировался вместе со своими «быками», таща за руку жену, с сожалением оглядывающуюся на аспиранта.

Сегодня с утра и до самого обеда Светлана и Лидия отпаивали Бориса огуречным рассолом, гневно сообщали потрясенному аспиранту его вчерашние похождения, с каждым часом обраставшие все новыми и новыми страшными подробностями, хохотали до слез и ежеминутно грозились позвонить Анастасии, которая, по счастью, уже несколько дней находилась в командировке!

— На чем это я остановился? — спросил Добродеев.

— На лопате, — Сергей Николаевич подмигнул Азарову.

Оба друга не гнушались пополнять свои банковские счета, открыто публикуя в научных и околонаучных зарубежных изданиях свои идеи и открытия. Декан Бокалов преуспел на ниве нанотехнологий, профессор Азаров — в биофизике. Их статьи щедро оплачивались, различные международные фонды, многие из которых действовали под крышей спецслужб, не скупились на гранты и премии. Двое талантливых русских ученых упорно отказывались покидать пределы России и вести свои изыскания за рубежом даже на исключительно выгодных финансовых условиях. Однако каждая публикация их работ продвигала мировую научную мысль вперед. Хотя и не в том направлении…

— Ну конечно! — продолжил Добродеев. — За якобы достижения, о которых Андрей без зазрения совести сообщает в своих открытых публикациях, "заводя за угол" всю мировую биофизику, международные научные фонды платят сумасшедшие деньги! Сережа тоже хорош, — с улыбкой взглянул он на Бокалова.

— Не бросать же друга на тернистом пути науки, — философски заметил декан.

— Ни в коем случае! — поддержал его академик. — Истинные научные достижения юбиляра и кое-кого еще в этой компании продвинули российскую науку на десятилетия вперед! Очень важно, чтобы враги России не наложили на наши подлинные открытия свои мохнатые лапы, пока мы не окрепнем настолько, чтобы их отрубить! Пусть и дальше движутся по предлагаемому вами светлому пути: сначала — за угол, а потом — в тупик…

Профессор Азаров, пока жена наполняла его тарелку, любовался своей дочерью, с рассеянной улыбкой медленно подходившей к беседке.

— Как Ленка похожа на мать! — думал он с нежностью.

Он вдруг вспомнил, как двадцать лет назад Светлана — его будущая жена — в такой же жаркий сентябрьский полдень, улыбаясь, шла к нему по песчаному берегу реки. Когда они познакомились, она только что поступила в медицинский институт, он учился там же на третьем курсе. Студенты! Счастливая пора! У них тогда ничего не было за душой…

Стоп, оборвал сам себя Андрей Александрович, наблюдая, как Елена присаживается рядом с Борисом, как это не было?! Был упоительный сентябрь, была река, пустынный пляж, сосновый бор…. Была сумасшедшая любовь, все у них было! И Светлана шла к нему, освещенная со спины солнцем, шла в чем-то светлом…

Азаров повернулся к жене и встретился с ней глазами.

— Что? — ласково спросила она взглядом.

— Двадцать лет назад, дорогая, в первый день знакомства мы поехали с тобой за город, помнишь?

Глаза Светланы повлажнели.

— Неужели ты думаешь, я когда-нибудь это забуду?! — в ее голосе звучал нежный укор.

Андрей Александрович продолжал внимательно смотреть на жену. Она без труда поняла по его темнеющим глазам, что в нем разгорается то чувство, которое уже двадцать лет надежно питало и поддерживало их любовь, то самое чувство, благодаря которому они родили двух замечательных, сильных, красивых детей, чувство с коротким и пылким названием — страсть!

— Я никак не могу вспомнить, в чем ты была тогда на берегу, — наклонившись, прошептал он ей в самое ухо.

Светлана отстранилась, лукаво взглянула на мужа, потом наклонилась к нему и прошептала голосом, от которого у него как всегда пробежали по коже мурашки:

— Бесстыжий! Я была ни в чем.

— Точно! — негромко воскликнул юбиляр. — У тебя тогда даже купальника не было!

Дружный смех компании показал Азарову, что силу своего голоса он явно не рассчитал. Светлана рассмеялась вместе со всеми, обхватила мужа за шею, крепко поцеловала и прильнула головой к его груди.

— А я всегда утверждал, — заявил Бокалов, повернувшись и целуя в щеку Лидию, чья голова уже несколько минут покоилась на его плече, — научный потенциал ученого прямо пропорционален его мужской потенции!

— Да-а-а, ребята, — с улыбкой протянула его жена, — если так — наука покорится вам без остатка!

— Что ты там высматривала в заливе, — обратился к Елене Борис, — алые паруса?

— Угадал, — вздохнула девушка, с любовью глядя на обнявшихся родителей. — Борис, как ты думаешь, капитан Грэй бил своих матросов?

— Ты с ума сошла! — возмутился Незалежный. — Он за каждого своего моряка врагам глотки рвал!

— Ты уверен?

— Еще бы! Такой парень, романтик!..

Елена взглянула на солнце и прикрыла глаза. Детская мечта вновь возникла в ее воображении, причем в более мягком варианте, чем несколько минут назад.

«Секрет» по-прежнему летел по волнам, но капитан Грэй теперь уже никого не бил. Глядя на неотвратимо приближающуюся подводную каменную гряду, он озадаченно скреб затылок мундштуком дымящейся трубки.

Елена вздохнула вновь: охватившая ее утром смутная тревога не исчезала.

Она посмотрела на Олега, своего старшего брата, беспечно перешептывающегося с Виолеттой. Потом перевела взгляд на Ирину Бокалову, которая рассеянно крутила пустой фужер между красивых пальцев с ухоженными ногтями. Ирина поглядывала на стоящий рядом с ней нетронутый столовый прибор, предназначенный для еще одного гостя…