Лота… Моя первая и единственная любовь…
— Нет! Останови это! Мои воспоминания принадлежат только мне! — волна холодного ужаса, словно судорога, прошла по моему телу. Я и сам толком не понимал, чего так испугался. Должно быть, инстинктивно я не хотел, чтобы Лота оказалась здесь, на этой планете смерти.
Кино? Возможно, это только кино… Но вино в бокале было настоящим. Я не знал, где проходит граница возможностей моей хозяйки, возомнившей себя богом, и поэтому должен был остановить ее, пока еще не поздно. Я боролся отчаянно, включив всю силу своего воображения.
Образ Лоты растаял, вокзал превратился в рубку космического корабля.
Я чувствовал, как чужая воля врывается в мой разум, скручивает меня невидимым стальным захватом, и сопротивлялся изо всех сил. Сердце билось, как бешеное, пот застилал глаза. Но я думал только о ящике. О простом металлическом ящике, стоявшем позади пульта. Обычно в нем хранили старые, отслужившие свой срок кристаллы мнемопамяти, но сейчас в нем не было ничего. Пустая металлическая коробка, за которую ухватился мой разум, как утопающий хватается за соломинку. Представить пустой ящик мне было проще всего, проще всего было закрепить в сознании его четкий образ, перекрывший в моем мозгу все остальные картины. Я даже глаза закрыл, стараясь мысленно увидеть каждую заклепку, каждую царапинку на стенке этого ящика, а когда открыл их, огромный металлический ящик заполнил собой все пространство дворца.
— Ты издеваешься надо мной?! Ты смеешь противиться мне, жалкий червяк?!
Прежде чем я успел возразить и хоть как-то исправить ситуацию, два человека появились у входа в пещеру. Они возникли из темноты, как два призрака — вот только это были не призраки, я почувствовал это сразу, ощутив их железную хватку.
Я рванулся изо всех сил, и на какое-то время мне даже удалось освободиться, но эти двое, одетые в одинаковые зеленоватые одежды, обладали силой, которая не уступала моей. Мне не удалось воспользоваться своей кратковременной свободой, мои руки вновь попали в железный захват. Это случилось потому, что я решил не спорить с Джиной, принять и изучить новую ситуацию, какой бы она ни оказалась, и лишь потом действовать.
Им не понадобилось и минуты, чтобы открыть хитроумные магнитные застежки на моем скафандре. Теперь я стоял перед Джиной, выпрямившись, с заведенными назад руками, и старался поймать ее взгляд.
— Отведите его в третью зону. Пусть пока работает на плантациях. Потом я решу, что с ним делать дальше. И скажите Лару, чтобы не церемонился, — у этого червяка слишком большая сопротивляемость и слишком много самомнения. К следующей нашей встрече он должен быть подготовлен.
Мои стражи лишь молча склонили головы в полупоклоне. С момента своего появления они не произнесли ни одного слова, я еще раз попытался вырваться, но моя попытка ни к чему хорошему не привела. Они приподняли меня над полом, держа за заведенные назад руки, и я едва не закричал от нестерпимой боли. Через несколько мгновений мы уже оказались с наружной стороны ниши. Теперь нам предстоял небольшой отрезок пути по очень узкому карнизу.
Я полностью прекратил сопротивление, предоставляя им возможность расслабиться. Именно на этом коротком отрезке пути у меня появлялся шанс… Нет, не освободиться, но хотя бы увлечь этих двоих за собой, в пропасть. «А впрочем, что это даст? Я даже не знаю, кто они. Погибнув, я ничего уже не смогу изменить. Рано или поздно сюда прилетит следующий корабль, и если Джина сказала правду, то в рабах у нее недостатка не будет. И только ли рабы ей нужны? С какой целью на этой планете создана дорогостоящая приманка для земных кораблей? Что она делает с попавшими к ней в плен людьми?
До прилета следующего корабля я должен выяснить, что здесь происходит».
Между тем узкая часть карниза осталась позади, и надежно «запеленав» меня в мою же собственную веревку, оставленную на краю карниза, сопровождавшие меня люди начали спуск.
Но не во внутреннюю часть кратера, как того ожидал я.
Они начали спуск по наружной стороне горного кольца, в его восточной части. И хотя, лишенный своего прибора ночного видения, я ничего толком не мог рассмотреть в багровом полумраке, по фотографиям, сделанным зондом еще до посадки «Алькара», я знал, что с восточной стороны кратера не было ничего, кроме непроходимых горных ущелий.
Оставшись одна, Джина какое-то время сидела неподвижно, уставившись в черную поверхность камня. Она сидела так до тех пор, пока рядом с ней не стал возникать силуэт другого существа, похожего на нее лишь общими очертаниями фигуры, увенчанной крыльями.
— Что ты о нем думаешь, Гагояг?
— Он неуправляем. От него надо избавиться как можно скорее.
— Но в нем так много силы, о которой он даже не подозревает. Я хотела его использовать, я потратила слишком много времени на этого червяка.
— Именно сила и делает его таким опасным. Рано или поздно он научится ею управлять и выйдет из-под твоего контроля в самый неподходящий момент.
— Мне жаль от него отказываться. Пусть поработает на плантации. Хоть какая-то польза от него будет.
— Смотри не ошибись! Нужно избавиться от этого червяка как можно скорее.
— Это совет или приказ?
— Я не имею права тебе приказывать. Здесь ты хозяйка.
— В таком случае, не будем торопиться. Работа на плантации быстро ломает волю к сопротивлению у любого червяка.
Глава 11
Металлические двери со звоном захлопнулись за моей спиной.
Пещера, в которую меня втолкнули, в первый момент показалась огромной. Но спертый воздух, насыщенный зловонием и дымом от чадящих факелов, очень скоро испортил это впечатление. Люди вповалку валялись на полу, используя вместо постелей охапки высушенных листьев. Их здесь было, наверно, человек сто, и никто не обратил внимания на новичка. Это показалось мне странным, потому что в любом изолированном коллективе появление нового члена всегда вызывает интерес.
Что ж, Джина не солгала — рабов у нее достаточно…
Я медленно шел вдоль ряда лежащих на каменном полу людей, пытаясь рассмотреть их лица. Но печать усталости и безнадежности, казалось, стерла с них все индивидуальные черты.
Я выбрал для себя угол подальше от дымящего факела, но смрад все равно досаждал и здесь. Сильно хотелось пить, но я нигде не заметил никаких емкостей, видимо, вода была в дефиците. Похоже, по местному времени сейчас глубокая ночь.
Мне придется отвыкать от корабельных временных циклов. Свободной подстилки я не нашел, от камней тянуло промозглым холодом. На следующий день в первую очередь нужно будет позаботиться о постели. Одежда, которую мне бросили вслед за тем, как втолкнули в пещеру, плохо удерживала тепло. Уснуть я так и не смог и всю ночь просидел, уставившись на дымивший факел.
Утро началось с построения. Мужчина лет сорока, небритый, с мрачным и перекошенным от шрама лицом, был местным старостой. Он определил мне место в строю и предупредил о том, что во время движения с тропы лучше не сходить. Староста не объяснил почему, и я ничего не стал уточнять, предпочитая все выяснить по ходу действия.
До плантации местных радиолопухов, как для себя я назвал эти странные растения, накапливавшие внутри огромное количество энергии, мы добрались часа через два медленного продвижения в темноте.
Путь вдоль узкой тропы освещала цепочка факелов, которые несли специально отобранные для этого старостой люди.
Все остальные шли одной шеренгой, в затылок друг другу. Не было ни цепей, ни веревок. Охраны тоже не было видно. Тем не менее бежать никто не пытался. Похоже, бежать отсюда просто некуда. Вскоре обнаружилась и еще одна причина, по которой люди в строю так старательно выполняли указание старосты.
Идущий впереди через несколько человек от меня пленник споткнулся и сошел с тропы. В ту же секунду раздался щелкающий звук, похожий на звук бича, человек страшно закричал и забился в конвульсиях. Никто не остановился, не замедлил шаг, не попытался ему помочь. Когда я поравнялся с этим несчастным, он уже затих. Из его живота торчал конец костяной иглы, и мне стало понятно, какие безжалостные охранники скрываются в темноте, поджидая неосторожную жертву.