Дварф прищелкнул языком.
- Боюсь, что на ваши вопросы я так быстро не отвечу. - Я хмыкнула. - Но попытаюсь, - его губы снова тронула мягкая улыбка. - Но мне будет удобней вам все объяснить, если вы не будете относиться ко мне враждебно, а попытаетесь хотя бы поверить на слово, что я желаю вам только добра.
Я вздохнула. Надо, наконец, брать себя в руки.
- Давайте категории добра и зла пока оставим в покое, но, должна признаться, вы правы - я не буду ничего высказывать, не буду на вас набрасываться, считая врагом априори. Но для этого мне потребуется информация, способная изменить уже, как вы сказали, сложившееся превратное впечатление. Слушаю вас, господин Дварф.
Он поджал губы, но говорить не спешил, кажется, собирался с мыслями.
- Только прошу вас без загадок, шарад и прочих сбивающих с толку приемов, ладно? - попросила я. - Давайте уж, говорите все как есть, я особа не дюже впечатлительная, нервы у меня крепкие, в обмороки падать не буду, обещаю. Только начистоту, хорошо? И не стесняйтесь, поведайте свои преданья старины глубокой.
Отпив горячего киселя из крупной кружки, больше подходившей под пиво, Дварф очень значительно поставил ее на стол, слегка пристукнув донышком о столешницу, пристально взглянул мне в глаза и начал свой рассказ...
В начале было... нет, это у нас в начале было Слово. У них же в начале была Элантида. И все через нее начало быть...
Нет, это не земля обетованная, хотя, возможно, раньше и была ей. Нет, это не то место, куда попадают после смерти... Это то место, откуда пришла жизнь. Во всем своем многообразии. И... я, кажется, догадываюсь, откуда. Что-то уж название больно знакомое...
- Простите, что перебила, маленький вопрос - а почему Элантида?
Дварф на мгновение запнулся, удивленно развел руками.
- Потому что богиню звали Элантэ...
Ах, вон оно что... Он укоризненно поджал губки, и я, одернув себя за подобное проявление нетерпеливости, пообещала больше его не перебивать.
Итак. Элантэ - это богиня. И не просто богиня, а демиург. Создатель всего живого. Этот мир - ее творение, целиком и полностью, до последней травинки. Я мысленно улыбнулась - видимо, здесь ее очень любят, если так доходчиво мне объясняют ее заслуги. И я не ошиблась - да, любят. Дварф тут же поведал об исключительной доброте Элантэ, о том, что ее любовь ко всему сущему поистине божественна, и о том, что... великодушная богиня исчезла из этого мира, не в силах бороться со злом, стремящимся поглотить во тьму ее светлый и радужный мир. Но это было уже несколько позже.
А сначала... Элантэ была не одна. С ней в это мир пришли и другие боги, или, как они себя называли, Элантэны. Этана - богиня равновесия. Она отвечала за границы между мирами, сдерживая барьер, дабы никто извне не смог сюда просочиться - иными словами, должна была поддерживать спокойствие и порядок на Границе. Дварф обмолвился, что изначально она должна была отвечать вообще за все границы и дороги, но вскоре почему-то это не стали вменять ей в обязанность - надо думать, если она одну Границу нормально не держит, о чем свидетельствует мое здесь появление, что уж обо всех-то говорить! Впрочем, Дварф то ли из чувства такта по отношению к отсутствующей здесь даме, то ли просто из острого нежелания ударить в грязь лицом перед чужеземкой, но комментировать эту оплошность Этаны не стал, что ему не мешало при этом очень выразительно вздохнуть.
Был еще фактор, бурный и стихийный, неподвластный никаким границам, и не сдерживаемый никаким, пусть даже вселенским равновесием - это был бог магии Таш Лантрэн, обладающий кипучим темпераментом и такими же магическими способностями. Его магии не нужны были законы, она всегда была вокруг него, он получал ее отовсюду, даже, по всей видимости, из самого себя, причем, в неограниченных количествах. Безрассудство Таша могла сдержать только мудрость Элантэ, которая всегда придавала нужное направление его неиссякаемой энергии, иначе сила такого масштаба могла бы угрожать целому миру глобальной катастрофой.
Однажды он решил создать свой мир, полный магии, но совершенно не обеспокоился насчет элементарных составляющих для обеспечения жизни в нем - в результате этот мир пришлось заключить в коллапс, что и сделала Этана по приказу Элантэ, потом прикрепили его к Элантиде, наподобие небольшого кармана, и стали использовать как своеобразный аккумулятор магической энергии - этакую 'батарейку', доступную только богам. Таш, конечно же, сначала обиделся, но потом признал свою ошибку, придумал миру название - Лантра, после его тут же стали называть Лантрэном, и, твердо решив больше не пускаться в подобные эксперименты, успокоился.
Еще была Дарсинея, она метаморф, богиня оборотней и вообще всевозможной нечисти, но о ней мало что известно, кроме того, что она когда-то была возлюбленной Таша. Да, нелестная характеристика...
Зато прекрасный отзыв от Дварфа получили эльфы... Так, погодите, а сам он - гном, что ли?! В ответ на мой изумленный взгляд человечек гордо кивнул. Вот те раз! Ну надо же! Настоящий гном... Хотя, чему тут удивляться, тут весь мир другой, может еще и не то быть... И гномы здесь, кстати, с эльфами не воюют - а что сделаешь, если они действительно Перворожденные - Элионель, Верховный Владыка эльфов, и Илидор, эльфийский верховный маг, - пришли сюда вместе с Элантэ. Богами их, правда, никто не считает, но уважают очень сильно. Поговаривают даже, что Илидор был какое-то время наместником богини, но точно этого никто не знает - тогда, судя по всему, людей еще не было, у богов сейчас не спросишь, а сам Илидор на эту тему не распространяется.
Дварф сделал паузу, его лицо приобрело скорбно-торжественное выражение, по которому я поняла, что сейчас меня будут потчевать увесистой ложкой дегтя. Как это ни обидно, я не ошиблась.
Он покусал губу, посопел, собираясь с мыслями, и продолжил.
Все бы в этом мире было бы и ничего, если бы... не Гаронд. Бог-Инквизитор. В настоящий момент - действующий Архиепископ при дворе короля Рагнара Эвенкара. Кстати, его именем - Эвенкар - названа столица человеческого государства и... весь мир - разумеется, по распоряжению Гаронда. Пока это название не везде прижилось, но Архиепископ... работает над этим.
Имя короля мне, конечно же, ни о чем не сказало, но от самого выражения 'бог-инквизитор' мне стало как-то не по себе. Да что там, мне и одного слова 'инквизитор' было достаточно, чтобы ощутить острый приступ тоски по дому. Я не из пугливых, при виде опасности раскисать не привыкла, но существуют понятия, воспитанные в нас веками, на генетическом уровне, если хотите. Конечно же, никаких там личных проблем у меня с инквизицией нет и быть не могло, но когда, в какие времена это ее останавливало? Не было, значит, будет, вот это как раз не проблема... для инквизиции. Я передернула плечами. Ладно, сейчас посмотрим, может, это просто название здесь такое... И потом, бог-инквизитор - это как? Да еще и придворный...
- А вот так... - вздохнул Дварф. - Однажды, как я уже обмолвился в начале, Элантэ исчезла. Почему так произошло, и сама ли она ушла, никто не знал. А Гаронд, воспользовавшись сумятицей, в одночасье захватил власть.
- Простите, уважаемый Дварф, а... богом чего был Гаронд? - я усиленно старалась ничего не перепутать, очень уж сбила меня с толку эта инквизиция.
- Он владел магией поглощения - это было очень полезным умением, поскольку излишки магической энергии тоже могут причинить вред - особенно если это стихийные выбросы. Сейчас здесь много магов, и все они когда-то начинают учиться. Конечно же, их учат контролировать свою силу, но... сами понимаете, на все нужно время. А Инквизиция очень хорошо подчищала подобные огрехи... раньше.
- Раньше? А сейчас? И потом... погодите, а почему - Инквизиция? Он что, не один, этот Гаронд?
- Не спешите, моя милая, всему свое время, - Дварф налил мне еще ароматного травяного чая. - Да, он не один. Он сейчас - глава Святого Ордена. Но не будем забегать вперед. После исчезновения Элантэ поднялся мятеж. Против Гаронда выступил Таш Лантрэн, обвинив его в причастности к этому. На его сторону встали все, но... - Дварф запнулся, - у кого-то хватило благоразумия попытаться разобраться в ситуации, а у кого-то - нет... В результате, - голос гнома стал глухим и далеким, - Таш был осужден за государственную измену и... сожжен на костре.