Следует сказать и еще об одном. Отнюдь не все московские топонимические «новоделы» советского времени неудачны или политизированы. Нет. Там, где при создании названий новых объектов московскими учеными была проведена подробная и квалифицированная экспертиза, где в соответствии с традициями нашего города учитывались история, география, культура самой Москвы и России, где брались во внимание особенные, индивидуальные черты улиц и площадей, там получались интересные топонимы: улица Крылатские Холмы, улица Теплый Стан, Олимпийская деревня, Ясеневский проспект, улица Раменки, Коломенский проезд, улица Садовники, Сетуньские проезды, Черемушкинские улицы, Мещерский переулок, улица Дьяково Городище, улица Поляны и десятки других.

И на их фоне, на контрасте с более обширной палитрой исторических топонимов явно отдавали и отдают надуманностью, пустотой, натужной идеологической фразой-лозунгом или равнодушной унылостью такие названия, как Большевистская улица и Амбулаторный переулок, Делегатская улица и шоссе Энтузиастов, два Факельных переулка и две улицы Бебеля, Электродная улица и проезд Стройкомбината, Комсомольские переулки (которыми были стерты старинные топонимы – Златоустинские переулки) и улица Фридриха Энгельса, 1-й Кирпичный переулок и 4-й Красногвардейский проезд, Крестьянский тупик и Партийный переулок, а также многие им подобные.

Не все благоглупости, связанные с московской топонимией, закончились с падением коммунистического режима…

Уже не являясь ныне (слава Богу!) членом московской городской комиссии по названиям улиц, я, к сожалению, с большим недоумением и крайней озабоченностью прочитал сообщения Интерфакса и центральных российских СМИ со ссылкой на зам. руководителя пресс-службы правительства Москвы Михаила Соломенцева о том, что именем Ахмата Кадырова будет названа новая улица в Южном Бутове, и последующие сообщения о том, что вице-мэр Москвы Валерий Павлинович Шанцев (ныне ставший губернатором Нижегородской области) 19 августа 2004 года подписал официальное постановление об этом.

Хочу сразу подчеркнуть, что до так называемой первой и второй войн я неоднократно бывал в Чечне, во многих ее уголках, уважаю этот самобытный народ Северного Кавказа и до сих пор дружу с семьей чеченцев Шаиповых, покойный глава которой был весьма уважаемым человеком в Чечено-Ингушской АССР. Так что обвинить меня в предвзятости к чеченцам просто невозможно.

Но меня как ученого, долгие десятилетия занимавшегося и изучением топонимии Москвы, и спасением исторической системы названий улиц столицы России от большевистского историко-культурного нигилизма, и как одного из авторов закона «О наименовании территориальных единиц, улиц и станций метрополитена города Москвы», принятого Московской городской Думой 8 октября 1997 года, до глубины души возмутило фактически противозаконное деяние вице-мэра Москвы Шанцева, грубо поправшего действующий закон.

Напомню еще раз Валерию Павлиновичу и читателям книги: последний абзац статьи 9 данного закона очень четко ограничивает хронологические рамки присвоения улицам имен людей, ушедших из жизни, и это ограничение было внесено в закон совершенно сознательно – исходя из горького опыта мемориальной пропагандистско-идеологической топонимии советских лет, в результате чего карта города превратилась в топонимическое кладбище… Но, слава Богу, многие утраты удалось восстановить.

Итак, действующий ныне закон города Москвы № 40-70 гласит:

«Ст. 9. Основные требования и правила в области наименований улиц города Москвы

[…]

– присвоение улицам имен, фамилий известных жителей города Москвы, граждан России и зарубежных стран может производиться только новым улицам и по истечении не менее десяти лет со дня смерти указанных лиц».

Данная норма закона действует! Ее никто не отменял. Никаких оговорок в законе об исключениях из этой нормы нет! Напомню и то г-ну Шанцеву, что статья 7 «Устава Москвы», то есть нашей городской конституции, принятого в июне 1995 года, называется «Основные принципы организации и осуществления власти в Москве». И первая ее фраза гласит: «Власть осуществляется на основе закона».

Вот этот самый закон г-н Шанцев грубо нарушил, фактически попрал его – в типично большевистском духе ссылаясь на некие исключительные обстоятельства. Видимо, сказалась старая партийная закваска бывшего первого секретаря Перовского РК КПСС и МГК КПСС, – похоже, именно в партийных сферах сложилось основное идеологическое кредо Шанцева в отношении названий.

Повторяю: присвоение в настоящий момент названия московской улице в честь А. Кадырова в обход закона (даже в самых благих целях) было абсолютно противозаконно!

И этим возмутительным насилием над законом должна незамедлительно заняться прокуратура как надзорный орган, ибо, как считают юристы, с которыми я консультировался, г-н Шанцев, подписав данное распоряжение, как должностное лицо совершил деяние, предусмотренное статьей 285 УК РФ – «Злоупотребление должностными полномочиями».

Я внимательно перечитал указ президента Путина № 608 от 10 мая 2004 года, который называется «Об увековечивании памяти А. Кадырова», на этот указ ссылаются московские чиновники, оправдывающие действия Шанцева.

В указе президента ничего об улице не говорится, там сказано так (цитирую): «П. 2. Рекомендовать Правительству Москвы решить вопрос об увековечении памяти А. Кадырова в Москве». И все.

Как это можно было достойно решить? Например, учредить десять именных стипендий на деньги правительства Москвы – стипендий имени Ахмата Кадырова для обучения талантливых чеченских парней и девушек в Российском университете дружбы народов. Или присвоить имя Кадырова национально-культурному чеченскому центру в Москве. Вот что надо было сделать!

Впрочем, поступок Шанцева меня не удивляет… Юрий Михайлович Лужков, видимо, считает его большим специалистом и в лингвистике. Не верите? Откройте распоряжение мэра Москвы № 1169-РМ от 18 октября 1999 года. Этим распоряжением в столице был создан некий Общественный совет по русскому языку при мэре Москвы. Председателем совета Ю. М. Лужков назначил... самого себя, а заместителем – первого заместителя премьера правительства Москвы В. П. Шанцева. Да, бурно растут кадры «партийных филологов» в нашей стране!..

В начале нашего необычного путешествия в прошлое столицы и родной русской речи хочу напомнить вам основные сведения о росте и смене кольцевых крепостных и иных укреплений Москвы, формировавших от века к веку линию границы города.

Древнейшее кольцо, защищавшее сердце города, – Кремль. Историки и археологи полагают, что небольшая славянская крепость возникла на высоком Боровицком холме у места впадения Неглинки в реку Москву не позднее конца XI века. Почти столетие спустя, в 1156 го-ду, Юрий Долгорукий повелел построить «город», окруженный рвом и валом (напомним, что общеславянское слово город означало первоначально «ограда, забор», затем «огороженное место» и далее – «город, крепость»). Крепость Юрия Долгорукого была в пять-шесть раз больше по своим размерам, чем древнейшие укрепления на Боровицком холме, но уже в 1237 году она была разрушена захватчиками из Орды. В 1339 году Кремль получил стены и башни из мощных дубовых бревен, а при великом князе Дмитрии Донском, в 1367 го-ду, он стал каменным: новые стены мастера-строители сложили из подмосковного бело-желтого известняка. Те стены и башни Кремля, которые мы видим сейчас, были созданы из красного кирпича по проекту итальянских архитекторов Марка Фрязина, Антона Фрязина, Петра Фрязина и Алевиза Нового в 1487—1491 годах. Новая кремлевская крепость соединила в себе традиции русского оборонного зодчества и достижений западноевропейской фортификации.