В дверь постучали. На пороге появился Имант Ардонис.

– Вас не задержали? - спросила Рина.

– Я не преступник, - пожал плечами Имант.

Они помолчали, оба чувствуя неловкость.

– Рина, я хочу пригласить вас в театр, - сказал Имант, вертя в руках шляпу.

– Нет, Имант, - покачала она головой.

– "Отелло".

– Нет.

– Раньше вы не отказывали мне в своем обществе.

– Раньше - да, а теперь - нет. На имя Гуго не должна упасть никакая, даже самая маленькая тень.

– Наверное, вы правы. Что ж, прощайте, - Ардонис тяжело шагнул к двери.

– Погодите, чаю выпьем, Робин! - громко позвала Рина.

– Нет, спасибо. Я пойду!

– Робин в последнее время стал несносным, - пожаловалась Рина.

– С некоторых пор я перестал доверять автоматам, - обернулся Имант. Люсинда словно взбеленилась. Отладить ее никому не под силу. Мало того, печатающее устройство с нее куда-то запропастилось.

Оставшись одна, Рина обошла все закоулки, заглянула даже в ванную Робина в доме не было. …Он появился в двери, неуклюжий, приземистый, с четырехугольным регистрационным номером на груди.

– Где ты был? - спросила Рина тоном, не предвещавшим ничего доброго.

Робин замялся. Видимо, ему очень хотелось солгать, но лгать он не умел.

Незаметно прозвище "фиалочник" приобрело среди журналистов права гражданства.

Список "фиалочников" - людей, получивших послание с этим цветком, перевалил уже за сотню. Причем это были все люди уважаемые: военные, финансисты, литераторы, ученые… Особенно много ученых.

Получение фиалки стало предметом своеобразной гордости, как бы признанием заслуг со стороны неведомого врага государства.

Возникла даже идея - организовать "Клуб фиалочников", но президент наложил на эту идею вето. Злые языки связывали запрещение с тем, что сам президент фиалки до сих пор не получил.

Если свести все письма в одно, получалась интересная картина: требования автора, подкрепляемые недвусмысленной угрозой, сводились к одной мысли, выраженной еще в первом письме, полученном Гуго Ленцем. "Назад к природе!", "Идя по пути разума, человечество погибнет", "Нужно зашвырнуть ключи от тайн природы", - требовали анонимные письма.

На одном из первых "фиалочных" совещаний Джон Варвар высказал мнение, что письма печатает и рассылает не один автор, а целая группа ловко организованных мошенников и шантажистов. Цель - посеять в государстве смуту, дабы половить рыбку в мутной воде. Машинку, на которой печатались тексты, обнаружить не удалось, и это, по мнению Джона Варвара, подтверждало его гипотезу: очевидно, машинка хранилась в глухом подполье, куда не могли проникнуть щупальца полиции.

По распоряжению Кампа была проведена текстологическая экспертиза писем.

В основу экспертизы положили старую программу, с помощью которой некогда было установлено, что автором "Короля Лира", "Отелло", "Гамлета" и прочих гениальных творений является не группа авторов, как утверждали иные критики и литературоведы, а одно лицо - небезызвестный Вильям Шекспир. Спустя много времени история повторилась: экспертиза опровергла предположение Джона Варвара. Электронная машина, исследовав тончайшие нюансы стиля, а также среднюю длину слов, употребляющихся в текстах писем, установила, что автором всех фиалочных посланий является одно лицо.

Сроки жизни в письмах были отмечены самые разные: кому месяц, кому год, но большинству адресатов, как Арно Кампу, срок не указывался.

Для того, чтобы установить, насколько "серьезны намерения" автора писем, надо было проследить, в какой мере сбывались угрозы. Но Арно Камп лучше, чем кто-либо другой, понимал, что очень трудно, а подчас и невозможно отличить несчастный случай от покушения. Если взять значительную группу людей, то в силу вступает закон больших чисел. Шеф полиции знал, что статистика - хитрая штука. По ней, по статистике, несчастья случаются столь же неизбежно, как допустим, свадьбы.

За этими невеселыми размышлениями и застала Кампа Ора Дерви.

– Чем порадуете? - спросил Камп, выходя навстречу Оре.

– Расследование завершено.

– Значит, убийство?

Ора Дерви покачала головой.

Помолчав, она сказала:

– Я видела его перед кончиной.

– Он появился у вас после получения письма?

– Да.

– Простите, бога ради, за вопросы… - улыбнулся Камп. - Это разумеется, не допрос, а просто беседа.

– Понимаю.

– Ленц говорил с вами по поводу полученной им анонимки?

– Говорил, и много.

– Как он относился к угрозе смерти?

– Считал, что обречен, и жить ему осталось ровно столько, сколько отмерено в письме. Потому-то он и отказался лечь в клинику: времени оставалось мало, чтобы завершить все дела.

Камп пожевал губами и неожиданно спросил:

– А вы не допускаете мысли о самоубийстве?

– Я думала об этом, - сразу ответила Ора Дерви. - Однако самоубийство, по сути, то же убийство. Оно оставило бы какие-нибудь следы. Вам-то это известно лучше, чем мне. Между тем экспертиза таких следов не обнаружила.

– Результаты экспертизы я знаю. Но, кроме объективных данных, существует еще интуиция. Послушайте, Ора. Что вы думаете обо всей этой истории?

Ора задумалась. Вынула сигарету - Камп услужливо щелкнул зажигалкой.

– Каждому ясно, что автор анонимок задумал переделать наша общество. Требования его недвусмысленны. Джон Вильнертон должен прекратить выпуск оружия смерти, Гуго Ленц - закрыть исследования кварков и "зашвырнуть ключи" от тайны природы, Из Соич - законсервировать глубинную проходку в Акватауне и так далее. Я не знаю многих писем, но они, наверно, в таком же роде?

– Примерно.

– Во всяком случае, все это выглядит ужасно наивно. В чем-то напоминает детскую игру.

– Детскую игру! - взорвался Арно Камп. - Что же, и Гуго Ленца убили играючи?

– Факт убийства доктора Ленца не доказан, - возразила Ора Дерви. Наоборот, я как медик убеждена, что он умер своей смертью.

– Точно в назначенный срок! Да это же м…мистика, черт возьми!

– Не знаю.

– Вам, между прочим, тоже грозят смертью. Вас это не смущает?

– Я фаталистка. И потом, я верю в ваших агентов, - улыбнулась Ора.

– Я жду в… вас завтра. С членами комиссии. Нужно выработать единую точку з…зрения, - сказал Арно Камп, прощаясь.

После ухода Оры Дерви он долго ходил по кабинету, стараясь успокоиться.

Размышления Арно Кампа прервало появление Джона Варвара - он теперь ведал наблюдением за коттеджем покойного доктора Ленца.

– Есть новости? - спросил Камп.

– Вот пленка, шеф.

– Целая бобина? - удивился Камп. - Она что же, сама с собой разговаривает, эта Рина Ленц?

Воспроизводитель захрипел, из него послышались голоса - Рины и неизвестный мужской.

"- Где ты был? - строго спросила Рина.

– В городе, - пророкотал мужчина.

– Зачем?

– Тайна." - Это еще что за идиот? - быстро спросил Камп.

– Робин. Робот, - пояснил Варвар.

Услышав, что тайна Робина принадлежит не кому иному, как доктору Ленцу, Камп изменился в лице. Варвар окаменел.

– Сколько ты летел сюда? - спросил Камп, когда отзвучала последняя реплика Робина: "Именем доктора Ленца - не делай этого!", обращенная к Рине, - и воспроизводитель автоматически выключился.

– Десять минут.

– Бери оперативный отряд - и в коттедж Ленца. Доставь сюда этого Робина. Бегом! Только не повреди его, - крикнул Камп вдогонку.

Оставшись один, шеф полиции посмотрел на часы. Ровно в полдень по мудрым канонам востока у него было "пять минут расслабления". Однако заняться гимнастикой по системе йогов ему не пришлось.

На пульте пискнул зуммер радиовызова.

– Д…докладывает Джон Варвар, - прохрипело в наушниках.

С каких пор Варвар заикается?

– П-п-приказ не выполнен. Робин исчез, - доложил Джон варвар.

– Все обыскать!

– Уже обыскали, шеф.

– Допросить Рину Ленц.

– Допросили. Она ничего не знает. Говорит, Робин перестал ей подчиняться. Разладился, и потому по закону она за него не отвечает.