– А кто такая Кейти? - спросил он.

– Одна из наших судомоек, - объяснила Софи.

На пол полетел второй сапог вместе с чулком. Софи собралась с духом и продолжала: - Я застукала их на месте преступления.

Истлин плутовато усмехнулся и заговорщически подмигнул Софи:

– Понятно. Так ты, оказывается, вовсе не чужда соблазнам нашего мира, а я-то думал, что ты не от мира сего.

– Ты просто смеешься надо мной.

– Ну да. - Ист склонился над ней, взяв девушку за плечи. - И я собираюсь еще долго смеяться, - поцеловал он Софи.

Ее губы немедленно раскрылись навстречу его губам, как будто их долгий поцелуй не прерывался с самого первого мгновения. Все, что Истлин делал с ней сейчас, и все, что он делал раньше, было одинаково желанно и восхитительно. Софи обхватила руками его плечи и грудью ощутила тяжесть его тела. Неведомое прежде ощущение ошеломило Софи. Ист сорвал с нее разделявшее их одеяло и почувствовал, как она прижимается к нему в том же неистовом порыве, охваченная той же страстью, что и он сам.

Истлин коснулся губами нежного изгиба ее шеи, и Софи тихонько застонала.

Софи отзывалась на каждое его прикосновение, каждое невысказанное желание, и он чувствовал себя по-настоящему счастливым от того, что оказался способен доставить ей такое наслаждение. Она нежно и податливо отвечала на его ласки. Ему требовалось сдерживать свои собственные желания, чтобы не проявить нетерпения или неосторожности.

Истлин оторвался от Софи и лег рядом, дыша тяжело и прерывисто. Софи тоже попыталась восстановить дыхание. Все ее тело изнемогало от желания. Она неожиданно вспомнила, как Тимоти Дэрроу кувыркался вместе с Кейти Мастерс в конюшне и каким неприглядным зрелищем показались ей его движения.

– Ты улыбаешься? - спросил Истлин. Теперь он полулежал, опираясь на локоть, и рассматривал ее губы с неподдельным интересом.

– Кажется, да, - растерянно ответила она, почувствовав, как сердце проваливается куда-то вниз. Она определенно не права в отношении Тима и Кейти. Абсолютно не права.

– Сними рубашку, Софи.

Софи послушно взялась за край рубашки, и без того смятой и задранной выше колен, и потянула его вверх, открывая бедра. Одновременно она ухватилась за край лоскутного одеяла и натянула его на себя, воспользовавшись им как ширмой, чтобы избавиться от рубашки. Теперь она сидела на постели, укрывшись одеялом.

– Ты, наверное, думаешь, что сумела меня провести?

Софи опустила глаза и увидела, что он держит в руках другой край одеяла.

– Ну да. - Она быстрым движением стащила с себя рубашку и легла, обернувшись одеялом. Истлин тут же сдернул его с ее тела, оставив Софи обнаженной, но девушка уже лежала на животе и смеялась.

– Ты бы так не радовалась, - сухо заметил Истлин, - если бы представляла себе, как соблазнительно выглядит твоя попка.

Она настороженно молчала, когда Истлин нежно провел рукой по ее ягодицам, и перевела дыхание, когда его рука остановилась на ее талии.

– Ты вся дрожишь. - Ист почувствовал, как напряжена Софи, и принялся гладить ее по спине и плечам. Его размеренные плавные движения успокаивали, и голова Софи снова опустилась на подушку. Теперь Истлин перебирал пальцами пышные волосы Софи.

Немного погодя он сел на постели и, сняв рубашку и шейный платок, небрежно отбросил на пол, туда, где уже лежала ночная рубашка Софи.

– Я видела один лишь его голый зад, - вздохнула Софи, заметив, что Истлин расстегивает бриджи. В голосе девушки звучали виноватые нотки. - Я имею в виду Тимоти Дэрроу. Я видела только его зад.

– Черт побери, Софи, ты говоришь ужасные вещи.

– Ты шокирован?

Ист закашлялся, пытаясь сдержать смех.

– Еще бы. - Стараясь сохранять невозмутимость, Истлин продолжал расстегивать пуговицы на бриджах. - Если ты сейчас же не отвернешься, то рискуешь увидеть не только мой голый зад.

Софи села на постели и взялась за дело сама. Истлин наблюдал за выражением ее лица в тусклом свете очага. На щеках Софи горел яркий румянец смущения, но она аккуратно выполняла все непривычные для нее операции, освобождая Истлина от одежды. Он не пытался помочь ей, и она сама сумела разгадать все премудрости мужского гардероба. Когда Софи оставалось лишь развязать тесемку, которая удерживала последнюю деталь туалета, он пришел ей на помощь. Теперь Ист предстал перед Софи обнаженным, и она не могла оторвать глаз от свидетельства его мужской мощи и в то же время признания ее владычества над ним.

Истлин лег на постель и притянул к себе Софи. Она тесно прижалась к нему, закинув руку ему на шею, а ногу на бедро, и обнимая его крепкое тело. Ее голова лежала на плече маркиза, и он чувствовал кожей ее легкое дыхание.

– Почему ты вдруг притихла, Софи?

– Мне нужно слишком многое понять, слишком во многом разобраться, слишком многое вобрать в себя.

– Твоя последняя фраза… ты выражаешься метафорически, или тебя следует понимать буквально? - задумался Истлин.

– И то, и другое.

– Лучше просто поцелуй меня, тебе будет намного легче в обоих смыслах. - Ист повернулся к ней и коснулся губами лба девушки.

Софи позволила Истлину перевернуть себя на спину. Он нашел ее губы и приник к ним, заставив ее испытать прилив острого желания. Руки Софи скользнули по его мускулистой спине, лаская гладкую кожу и вызывая ответный отзыв его великолепного тела. Ее пальцы нащупали два небольших рубца на пояснице Иста и длинный изогнутый шрам на его плече. Трепет пробежал по спине Истлина, когда рука Софи отправилась в путешествие по его мышцам.

Леди Колли пришлось испытать доселе неведомое ей чувство боли, вызванной желанием. Ее груди неожиданно напряглись, а их нежные кончики набухли. Малейшее прикосновение к ним доставляло смешанное ощущение боли и наслаждения. Ей казалось, что Истлин хорошо понимает, что с ней творится, и знает, чего ей больше всего хочется в данный момент. Его руки стали настойчивее, он то гладил ее шелковистые бедра, то ласкал ее плоский живот. Теперь его колено покоилось у нее между ног, и рука могла беспрепятственно проникать в самые укромные местечки ее тела.

Такие ощущения Софи оказались совсем не знакомы, и она вздрогнула, но не отстранилась. Девушка открылась в ответ на его призыв, раздвинула ноги и позволила Исту ласкать ее все более смело и властно. Когда она сделала движение бедрами навстречу его рукам, такая жгучая волна блаженства прошла по ее телу, что Софи испугалась. Ее руки, сжимавшие плечи Истлина, разжались, и из горла вырвался звук, похожий на подавленный стон.

– Ты ведешь себя так тихо, Софи, тебе вовсе не нужно себя сдерживать.

– Если я не буду себя сдерживать, - прошептала она, - я могу закричать.

Истлин лишь улыбнулся в ответ, поцеловав ее в губы и продолжая ласкать ее тело. Ее горячее и влажное лоно ожидало его. Руки Истлина стали смелее, но Софи уже не пугали его прикосновения. Тогда Ист склонился над ней, чтобы совершить древнейшее из таинств.

Руки Софи соскользнули с его плеч и вцепились в простыню, тело напряглось, а дыхание замерло, но через мгновение она почувствовала, что их тела слиты воедино. И хотя к новому для нее ощущению примешивалась боль, теперь они с Истом составляли одно целое, которое наполняло их тела блаженством. Из горла Иста вырвался тихий стон, он прикусил губу, и глаза его потемнели.

– Ты ведешь себя так тихо. Ист, - заметила Софи. - Тебе вовсе не нужно себя сдерживать.

Истлин подумал, что Софи, возможно, даже не успела осознать, произнеся вслух его прозвище. В ее порыве заключалось что-то глубоко личное, сродни их физической близости.

– Если я не буду себя сдерживать, - ответил он, - никто не услышит, как ты кричишь.

Он прижался к ней еще теснее, все глубже проникая в ее тело, и услышал в ответ ее крик. Все ее тело - руки, колени, бедра, живот, грудь - отдано теперь ему в безраздельное владение, и он упивался долгожданной близостью, волнующим обладанием.

Софи казалось, что ее сердце бьется в одном ритме с движениями его тела. Ее собственное тело тоже совершало какой-то неведомый и странный танец в том же ритме. И вот пылающий шар, так долго зревший в ее лоне, взорвался, наполняя блаженством все ее тело, растворяя все чувства, неся ошеломляющее ощущение полета.