14 июля 2008 года

Второсортные жертвы — потому что убиты украинцами?

http://republikanin.salon24.pl/83512,index.html

Jewropejczyk Gorsze ofiary — bo zamordowane przez Ukraińców?

На днях будет 65 годовщина геноцида, совершённого украинскими шовинистами против польского населения на Восточных Крессах. Летом 1943 года банды УПА начали операцию очищения «украинских земель» от поляков (евреев и цыган они плечом к плечу с немцами уничтожили раньше). Слово очищение следовало бы взять в кавычки… потому что за этим эвфемизмом скрывался запланированный и методически реализуемый геноцид. Геноцид — когда не обращали внимания ни на возраст, ни на пол жертв. Убивали как младенцев, так и стариков. Геноцид, характеризовавшийся невиданной жестокостью, украинские бандиты своим жертвам выкалывали глаза, отрезали языки, рубили топорами, бросали в колодцы, перепиливали пилами, волокли за лошадьми, распарывали животы матерям, выдирали внутренности, сажали на кол и т. д. садизм, невиданный ранее нигде, кроме NHD (Nezavistna Hrvatska Država, Независимое Хорватское Государство — прим. перев.), но там жертвы усташей обычно имели возможность «добровольно» покинуть определённую территорию или переменить веру. Жертвы УПА такой возможности не имели. Впрочем, даже усташи не доходили до убийства смешанных семей, уж не вспоминая о принуждении к убийству мужа\жены. А банды УПА до этого додумались, что как нельзя лучше показывает их озверение. После убийства жителей целые сёла сжигали, сады вырубали, сравнивали с землё кладбища. Так, чтобы и следа польского на этой земле не осталось. Таким образом были убиты 120–200 тысяч поляков и несколько десятков тысяч тех украинцев, которые помогали своим польским соседям.

Через столько лет после геноцида жертвы не дождались достойного увековечения. Возникшее в 1991 году украинское государство не признало тех событий геноцидом, ни один украинский правитель не сказал: простите. Вместо этого на Украине уже давно длится фестиваль реабилитации преступников из ОУН-УПА и украинских частей Waffen SS. Людей, виноватых в геноциде поляков, участвовавшие в уничтожении украинских евреев, а также в убийствах тех украинцев, которые не разделяли их безумной идеологии.

Людей, которые выкалывали глаза своим жертвам, распарывали животы или перепиливали пилами, президент Ющенко хочет признать ветеранами, таким, как Роман Шухевич, он присваивает посмертно звание Героя Украины. Этим людям на Украине ставят памятники, их имена присваивают улицам и школам. Во Львове строят пантеон славы УПА с огромным памятником Бандере. Геноцид, совершённый украинскими шовинистами, оправдывается лозунгами о «борьбе за независимость» и «народно-освободительной силе» и т. д. Ничего странного, в конце концов, наследники бандитов из ОУН-УПА сегодня на Украине у власти, причём — добавим — не без активной помощи польских политиков.

Однако, польские власти не сделали ничего для увековечивания памяти жертв украинского геноцида. Многое сделано для увековечивания жертв Катынского преступления, послевоенного подполья, боровшегося за независимость, Варшавского восстания. И хорошо, что это сделано, потому что нельзя строить взаимные отношения на лжи и замалчивании трудных вопросов. Между тем, что касается событий 1943–1944\45 годов на Крессах, никто не горит желанием увековечить память о них, польские политики молчат, когда там реабилитируют или даже прославляют ОУН-УПА, то есть плюют в лицо Польше. Почему-то об этом молчат те, кто обычно активен в напоминании русским катынского преступления и в требовании покаяния. Хотя власти России назвали Катынь военным преступлением, принесли извинения, никто также не слышал, чтобы в России ставили памятники Сталину (ставят, конечно, но в Грузии), Берии, Молотову или Кагановичу. Зато на Украине у руководителей ОУН-УПА всё больше памятников, мемориальных досок, улиц, школ… их ставят в пример. И те, что так принципиальны в вопросе Катыни (реагируют на каждую статью в самой маргинальной российской газете или на произведение какого-то тамошнего политического фольклора), молчат… Молчат, потому что, в конце концов, наследники ОУН-УПА, — это их союзники (вместе с Грузией) в борьбе с ненавистной Россией.

И значит, во имя этого следует забыть об исторической правде, справедливости, жертвах… Что, конечно, не помешает через какое-то время громко кричать о правде в том, что касается Катыни. И крикун даже не будет осознавать, что для многих (как, например, для пишущего эти слова) он выглядит отвратительным лицемером. А для слушающих\читающих его русских он также выглядит отвратительным типом, использующим преступления прошлых лет для сиюминутных политических игр (потому что о другом преступлении он почему-то не помнит). Потому что и русские могли прочитать такой вот фрагмент из статьи в «Жечпосполитей» под названием «Грустная годовщина Волынской резни»: «Через 65 лет после геноцида Сейм не принял постановление по поводу резни поляков, президент Лех Качиньский не принял участия в мероприятиях, посвящённых годовщине».

PS Добавлю ещё, что президент отозвал своё покровительство мероприятиям, связанным с 65 годовщиной Волынской резни, зато под его патронатом в это же время проходит фестиваль украинской «культуры»…

15 июля 2008 года

Бронислав Лаговский

Поляки — как из Достоевского

http://www.przeglad-tygodnik.pl/index.php?…ul&id=14058

Bronisław Łagowski Polacy jak z Dostojewskiego

Многие задумывались, почему образы поляков в романах Достоевского всегда негативны. Писатель, который морально реабилитировал людей павших и даже к преступникам проявлял жалость, к полякам не чувствовал ничего, кроме презрения. Ежи Стемповский написал на эту тему глубокое эссе, в котором рассматривает предполагаемые причины литературного и политического свойства, и ни одна из них не кажется мне достаточной. Однако, он не ставит вопроса, насколько этот образ соответствует действительности, заранее убеждённый, как и все польские исследователи, что он не верен. Конечно, он не верен в смысле обобщения, охватывающего всех, с другой же стороны, трудно не заметить, что Достоевский поразительно точно ухватил определённый тип поляка, встречающегося в общественной жизни и оттого позволяющий лучше узнать его, нежели остальных, ведущих скромную жизнь, занятых ежедневным трудом.

У Достоевского были польские корни (добавлю, кстати, что у князя Потёмкина тоже, ещё его дед Потемпский, шляхтич со Смоленщины, говорил по-польски), и современник, лично с ним знакомый, оставил запись в своём дневнике, что выглядел он как поляк, а не как русский (я не знаю, в чём заключается разница). По-настоящему он познакомился с поляками на каторге, и об этом пишет совершенно объективно, но ведь живя в Петербурге он имел немало возможностей узнать поляков. Кроме того в Европе о поляках писали газеты, информация эта доходила до интеллигенции, и была она не всегда хвалебной. Насколько Генрих Гейне смягчал свои насмешки над поляками юмором, настолько Достоевский был в своих смертельно серьёзен.

Известная сцена из «Братьев Карамазовых», когда поляки появляются в своих характерных позах, полных гордости и собственного достоинства, и тут же оказываются мошенниками, шулерами, а один из них готов за деньги уступить свою любовницу. Кто сегодня в Польше не видит типичности этой сцены, тот не живёт жизнью своего народа.