Р.М.: Но они могли сидеть с мужчинами?

П.В.: Женщина-гость исполняла функцию почётного мужчины, поэтому могла. Брежнев ввёл столь милый всем принцип пожизненного правления, а в азиатских республиках он начал вводить династическую систему. Все они жили, как удельные князья, с невольниками, гаремами, и вся большевистская революция свелась к тому, что один клан заменил другой, потому что записался в партию.

Р.М.: Как одевалась советская элита?

П.В.: При Сталине в мундиры, а потом — в костюмы. Точно такие, какие были в Европе за тридцать лет до того (смеётся). Перемены наступили только при Горбачёве. Ко всему этому какая-нибудь страшная шляпа на голове, потому что в Москву нельзя было приехать без головного убора, считалось неприличным.

Р.М.: А зимой эти странные каракулевые шапочки.

П.В.: А летом шляпы, что было обязательно даже для наших партийных чиновников. Тэйхма писал в воспоминаниях, что первую шляпу он купил себе, когда ехал в Москву.

Р.М.: А женщины?

П.В.: Рассказ о том, как жёны секретарей во Львове явились в оперу в краденых комбинациях, это правда.

Р.М.: В комбинациях?!

П.В.: Были белые, нарядные, длинные, эти дамы сроду ничего подобного не видели. Потом это изменилось, но россиянки всегда отставали от моды, потому что страна были и закрытая, и страшно бедная. Ужасное мнение о россиянках утвердилось потому, что не накрашенные, плохо одетые, они были принципиально неженственны. Сегодня видно, как сильны перемены.

Р.М.: Советы гордились эмансипацией женщин.

П.В.: На плакатах. В действительности женщины были принуждены к очень тяжёлому физическому труду, а при огромном алкоголизме мужчин часто становились единственными кормилицами семьи.

Р.М.: Их не было в партийных властях?

П.В.: Мы уже говорили о том, чем кончила Полина Жемчугова. При Хрущёве министром культуры была Елена (так в тексте — прим. перев) Фурцева, заодно и его любовница, которая травилась, когда пытались её снять с должности.

Р.М.: Как она выглядела?

П.В.: Чудовище, совсем, как Хрущёв. У неё было жирное, обрюзгшее лицо, характерное для аппаратчика независимо от пола. Этот образ жизни: ночная работа, жирная еда много алкоголя — приводил к тому, что они быстро становились похожи друг на друга.

Р.М.: Они охотились?

П.В.: Сталин — нет.

Р.М.: Ну, да, конечно, он любил животных. У него была фотография козочки.

П.В.: Любил работать в саду. Моду на охоту навязал Хрущёв, а потом поддержал Брежнев. Одно замечание — мы все помним его как очень старого, больного человека, но в момент прихода к власти это был красивый, спортивный мужчина шестидесяти лет, который прекрасно ездил на коне, хотя его настоящей страстью были автомобили. Замечательная была история в Западной Германии: ему подарили новенький «Мерседес», который он, возвращаясь с банкета, разбил, проехав сто метров. Пришлось подарить ещё один, но ведь хорошее настроение Леонида Ильича было так важно…

Р.М.: Можно сравнить уровень жизни советских и польских аппаратчиков?

П.В.: Хотя некоторые привычки были одни и те же, поскольку швейные фабрики одевали партийную элиту и тут, и там, однако, Советский Союз был государством куда более крупным, сильным, так что можно было побольше отхватить для себя. У красной советской буржуазии не было своего аскетического Гомулки, потому что уже Хрущёв таким не был, а при Брежневе, вообще, всё стало можно, так что восторжествовало демонстративное потребительство. Появились «Берёзки», то есть советские «Певексы», а дипломаты жаловались, что получают многостраничные списки товаров, которые они должны привезти своим многочисленным начальникам и товарищам из ЦК.

Р.М.: А как жилось обычным партийным чиновникам, вдали от Москвы?

П.В.: В нищете. В сибирских деревнях и городках вдоль рек праздник бывал раз в год, когда приставал корабль с водкой, вот и всё. Пропитаться они должны были тем, что у них выросло, пить самогон, никаких роскошеств. Поэтому возможность вырваться на какой-нибудь республиканский съезд, не говоря уж о Москве, это была огромная карьера.

Р.М.: Всегда было две России: Москва и Петербург — и всё остальное?

П.В.: Конечно, так было всегда. В Российской Империи, одной из величайших империй мира, на самом деле было только три больших города: Москва, Петербург и Варшава, потому что даже Киев уже таковым не считался. Всё остальное — это гоголевские провинциальные городки с классическим рынком, одноэтажными или двухэтажными домиками и улочками, заваленными навозом. Так было при царе, так было в советские времена, во всяком случае, до Второй мировой войны. В провинции ничего не изменилось с середины XIX века, главным развлечением был кабак, где можно было выпить водки.

Р.М.: Как и во всём мире.

П.В.: Напомню, что в советские времена в рамках борьбы с алкоголизмом сначала ввели сухой закон, а после его отмены стали производить двадцатипроцентную водку «рыковку», названную так в честь председателя Совета Народных Комиссаров, то есть премьера Александра Рыкова, между прочим, очень любившего спиртные напитки.

Р.М.: Водка двадцатипроцентная?! Да им пришлось самого гнать

П.В.: Ну, конечно, гнали. Только во второй половине правления Сталина это изменилось, и начали производить нормальную водку.

Р.М.: Значит, у Сталина были кое-какие заслуги.

П.В.: Несомненно (смеётся).

Павел Вечоркевич — историк, советолог, специалист по истории России.

17 августа 2008 года

«Нельзя с бандитами говорить светским языком»

http://wiadomosci.onet.pl/1808638,12,item.html

"Nie można do bandytów mówić językiem salonu"

— Выступление Леха Качиньского в Тбилиси было великолепно. Он сказал то, что нужно было сказать. Нельзя с бандитами говорить светским языком. В серьёзной российской прессе раздаются голоса, что наиболее рациональным решением был бы раздел Польши между Германией и Россией, — сказал в интервью для «Newsweek» профессор Павел Вечоркевич, советолог.

Вечоркевич в очень резких выражениях подытоживает последние события в Грузии. По его мнению, совершенно оправдано сравнение Владимира Путина с Адольфом Гитлером.

— Эта система — дитя КГБ, организации столь же преступной, как гестапо. Это людоедская система. Достаточно напомнить, что творилось в Чечне. Теракты в театре на Дубровке или в Буденновске были подготовлены российскими спецслужбами. Мы знаем об этом благодаря Литвиненко. Нет причин не верить ему. В конце концов, за обнародование этой информации он заплатил жизнью. Даже Третий Рейх не доходил до массовых убийств собственных граждан в политических целях, — считает Вечоркевич.

— Животных в цирке можно дрессировать, пока они не попробуют человеческого мяса. С Россией то же самое. В Грузии она попробовала крови и лёгкой, быстрой победы. Это значит, что ни в Варшаве, ни в Будапеште, ни даже в Берлине никто не должен спать спокойно, — говорит Вечоркевич. — С ведома Германии, Италии и, в определённой мере, Франции Путин чуть не занял всю Грузию. Помешала этому решительная позиция Соединённых Штатов, а также Польши.