Один из важнейших мотивов романа – мечта о свободе. Детская игра становится способом достижения свободы в душном мире здравого смысла. На протяжении всего повествования между двумя мирами качается маятник. В диалог постоянно вступают персонажи, олицетворяющие две реальности. Маятник качается, а читатель воспринимает происходящее в зависимости от того, кто из участников этого диалога говорит.

Так происходит «покачивание» от обыденного, незначительного к высокому, поэтическому. Изображение как бы раздваивается. Два впечатления накладываются друг на друга. От их соединения возникает нечто третье. Образ становится более емким. Саша Соколов говорил, что, по его мнению, проза должна «завораживать», потому что она обязана своим течением «чистой энергии слова». Эти слова весьма справедливы для его собственных книг.

Один из важнейших композиционных приемов «Школы» – подключение при помощи ассоциаций эмоционального фона. Сначала автор сообщает о каком-то событии, просто констатируя факт, но потом, после создания такого фона, то же событие описывается подробно. О смерти Павла Норвегова сообщается на первых страницах, то есть задолго до того, как читатель узнает, что это за человек и как к нему относится главный герой. Когда об этом событии рассказывается уже в конце – детально, подробно, – сильный эмоциональный фон создан и рассказ звучит пронзительно. Норвегов умер, но для мальчика он реален. Он даже может сидеть на подоконнике, поставив на батарею босые ноги, и разговаривать с ним. Авторская речь в этой книге неоднородна. Отдельные фрагменты написаны в манере, близкой к реалистической. Иногда голос автора становится неотличим от голоса мальчика.

«Школа для дураков» пронизана сильными искренними эмоциями. Именно они скрепляют текст, в котором на первый взгляд все спутано, алогично. Несмотря на трагические ситуации, в которых оказывается мальчик, эта книга оставляет необыкновенно светлое чувство, как будто произошло путешествие в мир прекрасный, чистый, волшебный. В мир, полный чудес.

Поэзия русского зарубежья часто представляется выдающимися именами и непревзойденными творениями М. И. Цветаевой, В. Ф. Ходасевича, Г. В. Адамовича и др. Но история русской эмигрантской поэзии не прервалась на «первой волне». В 1950-е гг. возникли новые замечательные поэты, были изданы сборники-антологии, появились литературоведческие исследования, посвященные творчеству Ивана Елагина, Дмитрия Кленовского, Валентины Синкевич, Николая Моршена и других поэтов «второй волны».

Один из наиболее известных поэтов «второй волны» эмиграции Иван Венедиктович Елагин (Матвеев) (1918-1987) родился во Владивостоке в семье поэта-футуриста Венедикта Марта. Елагин оказался в Германии во время Второй мировой войны. В 1950 г. он выехал в США, где прожил до своей смерти от рака в 1987 г. Первые книги стихов Елагина «По дороге оттуда» и «Ты, мое столетие» вышли еще в Мюнхене в конце 1940-х гг. В дальнейшем были опубликованы сборники «Отсветы ночные» (1963), «Косой полет» (1967), «Под созвездием топора» (1976), «Тяжелые звезды» (1986), «Курган» (1987). Последняя книга издана посмертно. В 1998 г. в России появилось полное собрание сочинений в 2 томах.

В основе художественного опыта Елагина – трагический опыт XX в., преломившийся в его судьбе. Важнейшие мотивы его лирики – нелегкие жизненные испытания, долгие дороги войны, тоска по родине. Завершение войны побудило его не ограничиваться изображением картин разрушений, а осмыслить войну как трагедию всего израненного мира, великих жертв террора («Бомбы истошный крик…» и др.). Поэт создал поэму «Звезды», посвященную участи репрессированного отца и собственной скитальческой судьбе. Через всю поэму проходят сквозные образы неба, неотвратимо гаснущих звезд.

Мастерство поэта заключается в умении создавать зримое, движущееся, почти кинематографическое изображение: «дождь бежал по улице на цыпочках», «отсветы неоновые ерзали в темноте асфальтовых глубин». В стихах возникает тема утраты человеком самого себя, превращения в «этом мире объема и тяжестей» в отсвет, плоскую тень, «призрак двумерный».

С осмыслением судьбы человека в условиях технизированной цивилизации связана и еще одна важная для поэзии Елагина тема – «Творца и Робота». Он страстно выступает против тотальной унифицирующей механизации жизни, в защиту сердца, души («Послушай, я все расскажу без утайки…» и др.).

Размышляя о сущности поэзии, Елагин уделяет внимание силе действенности поэтического слова. В поисках «первозданных слов» для него бесценен опыт Блока, Цветаевой, Ахматовой, Бунина, Пастернака, Заболоцкого. Незадолго до кончины им было создано четверостишие, которое он завещал опубликовать в альманахе «Встречи» после смерти. Строки звучат апофеозом жизни, ее обыкновенного чуда, запечатленного в безыскусности, горькой мудрости точных незаменимых слов:

Последняя прижизненная книга поэта вышла в 1987 г. в США. Сборник «Курган» появился уже после его смерти, в Германии, в 1988 г. Эта книга, посвященная террору 1930-х гг., была названа автором «памятью о погибших и свидетельством современника».

В судьбе Валентины Алексеевны Синкевич (р. 1926) Вторая мировая война также стала определяющим событием. Ее детство прошло на Украине. В 1942 г. Валентину угнали в Германию на принудительные работы. В конце войны В. Синкевич оказалась в английской зоне оккупации, несколько лет прожила во Фленсбурге и Гамбурге в лагерях для перемещенных лиц. В 1950 г. с мужем и дочерью переехала в США, где сначала работала санитаркой в доме для престарелых, продавщицей и кассиром в супермаркете, а затем 27 лет – библиографом в библиотеке Пенсильванского университета. Печататься она начала в 1973 г. – в газете Андрея Седых «Новое русское слово». С этого времени стихи, рецензии, переводы, статьи и очерки В. Синкевич часто публикуются в периодических изданиях: «Грани», «Новый журнал», «Записки Русской академической группы в США», «Стрелец», «Перекрестки», «Встречи» и др.

На выход первого стихотворного сборника «Огни» (1973) доброжелательными рецензиями отозвались И. Одоевцева и Ю. Терапиано. Вторая поэтическая книга В. Синкевич «Наступление дня» (1978) – двуязычна, в нее вошли и авторские переводы на английский. Затем появились сборники стихов «Цветение трав» (1985) и «Здесь я живу» (1988). Вместе с художником В. Шаталовым Валентина Алексеевна подготовила и издала в 1992 г. антологию поэзии «второй эмигрантской волны» «Берега», представившую сорок имен. В соавторстве с В. Крейдом и Д. Бобышевым на основе источников, рассеянных по многим странам, она составила «Словарь поэтов Русского Зарубежья» (1999).

Определяя особенности своего творчества, В. Синкевич писала о том, что, попав в гигантские пульсирующие американские города, она постаралась открыть свою Америку, постепенно найдя в ней единственный, приемлемый для себя мир, в котором английский язык переплетается с русским.

Синтаксис и ритм в стихотворениях зачастую сознательно затруднены. Поэт стремится к тому, чтобы напрячь читательское восприятие, «не заботясь, чтоб стих был гладок и голос красив».