— Не совсем так, — попробовал внести каплю сомнения в сосуд ее уверенности Род.

— Разве благословение может подразумевать под собой что-то плохое? — но графиня не дала ему возможности ответить, повернувшись к двери. — Я должна заняться делами своего лорда, но позволь вначале впустить человека, который вас ищет. Молодой человек, это ваш отец?

В дверь вошел Магнус, напряженный, как струна лютни. Увидев, что изможденный отец смотрит на него во все глаза, мальчик едва не упал от облегчения. Потом встал на колени у кровати, удерживая руку отца в своих горячих ладонях.

— Прошу прощения, сэр! Я должен был охранять тебя, но какой-то мужлан застал меня врасплох и так крепко ударил по голове, что я лишился чувств.

— Уверяю тебя, не нужно просить прощения. — Род хлопнул юношу по плечу, он не мог сдержать улыбки. — Итак, сын, ты считаешь, что настала твоя очередь оберегать меня?

Магнус вспыхнул и опустил глаза.

— Приятно сознавать, что твой ребенок стал взрослым и на него можно опереться, — мягко сказал Род. — Очень приятно сознавать. Я всегда буду рад, когда ты окажешься рядом со мной.

Магнус снова посмотрел на отца, прочитал гордость в его глазах и улыбнулся.

— И спасибо за то, что позаботился о Фессе, — добавил Род. — Я был не в состоянии этого сделать.

— Да что уж там, — лицо Магнуса потемнело от тревоги. — Кто напал на тебя, сэр? Эльф говорил о схватке с шестью противниками, и ты победил их всех шестерых без всякой помощи.

— Он недооценивает себя, — ответил Род, — и забывает о Фессе.

Но про себя подумал: неужели деяния Беабраса — это в реальности результат его собственных рук?

Кто-то снова постучал в дверь. Ее открыла мать Патерна Теста.

Снаружи стояла молодая монахиня:

— Матушка, у стены стоят какие-то люди и призывают нашего пациента.

— Иду.

— Я тоже, — Род сел.

— Нет, — приказала раненому мать Патерна Теста.

— Уверяю, я могу ходить! — Роду в кровь хлынул поток адреналина. — Помоги мне, сын, — чародей не стал дожидаться, пока тот отреагирует на его слова, ухватил Магнуса за плечо и встал.

— Ты потерял много крови, добрый джентльмен! Тебе нужно отдыхать!

Род обменялся многозначительным взглядом с Магнусом, потом повернулся к матери Патерна Теста.

— Вы выдержите шок? И не подумаете при этом, что я чудовище?

Монахиня нахмурилась.

— Я как никак целительница. Могу приспособиться к любому проявлению сверхъестественного. О чем ты говоришь?

Род не стал отвечать и принялся мысленно отталкиваться от пола. И поднялся в воздух на целых шесть дюймов.

Глаза матери Патерны Теста расширились. Она медленно кивнула.

— Значит, ты чародей.

— Прости.

— Возрадуйся, сэр, сие дар божий, — монахиня повернулась к двери. — Ну, как хочешь. Если можешь, иди с нами.

Они вышли, пересекли двор, подошли к часовне и поднялись по лестнице. В верхнем помещении находился большой колокол. Они обошли его и выглянули в высокое узкое окно.

Внизу, перед воротами монастыря, шестеро вооруженных людей опирались на копья. Выглядели они как разбойники: на всех была одежда разного цвета, но далеко не лохмотья. Перед ними нетерпеливо расхаживал высокий человек в красной мантии. У него была лысая голова, на поясе меч, и Род узнал его лицо.

— Брум! — воскликнул он.

— Ты его знаешь?

— Еще бы! Это колдун, который наслал на меня безумие!

Магнус смотрел на колдуна с презрением и ненавистью, глаза его сузились. Мать Патерна Теста кивнула.

— А кто это с ним?

— Я вижу наемников, — ответил Род. — Кого еще я должен видеть?

— Великана и троллей, — ответила монахиня. — Это они нападали на тебя прошлым вечером.

Род снова посмотрел на стоявших у ворот. Потом сказал:

— Что ж. Приятно знать, что я вернулся к реальности.

Но на самом ли деле это было для него приятным ощущением, он не сказал.

Мать Патерна Теста довольно улыбнулась.

— Ты сражался с ними, как настоящий демон, как два или три человека одновременно. Я вижу, снадобье восстановило твое зрение.

— Действительно. Но как могла простая мазь сделать так много?

— Видения производит та часть твоего мозга, которая ведает зрением, — напомнила монахиня. — Ведьмин мох придал силы этой части, увеличил ее возможности, и поэтому твой бодрствующий мозг не мог победить видения. Но теперь волшебная мазь открыла тебе глаза, а то, что поместил в нее Волшебный Народец, убедило твой мозг, что ты теперь не видишь сны. И поэтому видений, которые производит ведьмин мох, ты больше не видишь.

Род нахмурился, думая о побочных эффектах, его обеспокоило слово «увеличил».

Человек в красной мантии с раздраженным жестом повернулся к воротам и крикнул:

— Так будет кто-нибудь говорить со мной или нет? Мы знаем, что Верховный Чародей скрывается за этими стенами, что он тяжело ранен! Отдайте его мне, или мы начнем действовать по-другому!

Мать Патерна Теста с легким удивлением, взглянула на Рода.

— Вот оно оказывается что. Ты не просто чародей, а Верховный.

— Прости, что сразу не сказал, — извинился Род. — У служителей церкви часто складывается неправильное представление о таких людях, как я.

— Мы знаем, что волшебство — это дар божий и что на острове Греймари те, кого простой народ называет чародеями, не хуже любых других людей. А зачем этот человек тебя ищет?

— Чтобы убить, — ответил Магнус бесхитростно. — Мой отец стоит между ним и властью.

Род не пошевелился.

— Правду говорит парень? — задумчиво спросила монахиня.

Род кивнул.

— Этот человек входит в группу, которая стремится свергнуть короля и королеву. До сих пор их останавливали только я и моя семья.

Монахиня постояла в раздумье. Потом повернулась к окну и выкрикнула:

— Верховный Чародей попросил защиты у церкви! И он получит ее! А ты должен уважать право святилища. Если нарушишь его, твоя душа в опасности!

Стоявшие рядом с Брумом тревожно зашевелились и зашептались, но он прикрикнул на них:

— Что я слышу? Вас пугают детские сказки? Неужели вы думаете, что у вас действительно есть душа, которой может грозить опасность?

Солдаты перестали переминаться и уставились на Брума с неподвижными лицами. Мать Патерна Теста успокоилась. Брум раздраженно махнул рукой.

— Ну, тогда ладно. Приведите женщину и прихватите с собой столб!

Это приказание его люди выполнили с готовностью. Они смотались в близлежащий лес и немного погодя вернулись со столбом и вязанками дров. Столб установили в яме, которую вырыли заранее, нагромоздили вокруг дрова. Потом привели к месту предстоящей экзекуции женщину в пастельном платье с короной на голове.

Мать Патерна Теста ахнула.

— Боже мой, да это же графиня!

— Она выехала из монастырских ворот полчаса назад, — сообщила стоящая рядом монахиня и побледнела. — Графиня сказала перед отъездом, что лорд ждет ее в полдень. Мы просили ее прихватить с собой охрану, но она и слушать не захотела!

Графиня сопротивлялась, пиналась и даже кусалась, но разбойники на сопротивление пленницы ответили тем, что привязали ее к столбу. Брум повернулся лицом к монастырю и насмешливо улыбаясь, крикнул:

— Выдайте сейчас же Верховного Чародея, или ваша покровительница отправится сей момент к своим предкам!

Монахини побледнели еще больше, но графиня воскликнула:

— Нет! Не смейте заставлять милосердных кассетинок нарушать права святилища!

— Она не права. — Род повернулся к лестнице. — Пожалуй, мне следует выйти за монастырские стены.

— Сестры! — окликнула мать Патерна Теста, и две монахини преградили Роду путь.

Он сердито повернулся к матери-настоятельнице.

— Я не настолько плох, чтобы отсиживаться, когда несчастной графине грозит мучительная смерть!

— Я вас предупредил! — закричал Брум и швырнул факел на груду сухих дров. Поднялось пламя, заклубился белесый дым.

— Смотрите, смотрите! — насмехаясь, провозгласил Брум. — Предки пришли сопровождать ее!