Кто живет в иглу?

Вероятно, больше никто.

Слово иглу (igloo или iglu) на инуитском[28] языке означает «дом». Большинство иглу делается из снега или звериных шкур.

 Иглу из снежных блоков были частью культуры Туле[29] — предшественников инуитов — и до сравнительно недавнего времени использовались в Центральной и Восточной Канаде.

Однако иглу из снега строят исключительно канадские эскимосы. На Аляске они совершенно не известны, а из 14 000 эскимосов, живущих в Гренландии (согласно переписи 1920-х годов), лишь 300 лицезрели «снежную хижину» своими глазами.

Первые иглу, когда-либо виденные европейцами, попались на глаза Мартину Фробишеру на Баффиновой Земле в 1576 году — во время экспедиции в поисках Северо-Западного прохода. При этом один из эскимосов ранил великого путешественника в зад. В отместку люди Фробишера убили несколько инуитов, а одного захватили живьем и привезли в Лондон, где бедолагу выставляли на показ публике, точно диковинное животное.

 В 1920-х одна из газет в Денвере, штат Колорадо, воздвигла снежное иглу возле муниципальных зданий, где держали северных оленей, и наняла эскимоса с Аляски, который должен был объяснять посетителям, что он сам и все остальные аляскинские оленеводы живут именно в таких домах, когда приезжают к себе на родину. На самом же деле бедняга эскимос никогда раньше не видел диковинных снежных домов — ну разве что в кино.

 А вот в Туле, на северо-востоке Гренландии, местные жители, наоборот, были такими большими мастерами в строительстве иглу, что возводили изо льда целые залы для танцев, пения и борцовских состязаний в долгие темные зимы. Община жила настолько уединенно и вдалеке от других людей, что вплоть до начала XIX века ее жители искренне считали себя единственным населением мира...

Смогли бы вы обозвать кого-нибудь эскимосом? (В русском варианте принято обзываться «чукчей».)

Понятие «эскимос» охватывает целый ряд различных групп и вовсе не обязательно (как считают некоторые) является оскорблением.  К эскимосам относят людей, живущих в высокоширотных арктических районах Канады, Аляски и Гренландии. Само слово принадлежит языку индейских племен кри и алгонкинов и имеет несколько возможных значений: «тот, кто говорит на чужом языке», «тот, кто родом из другой земли» или «тот, кто ест сырое мясо». В Канаде (где политически корректным является термин инуит) считается грубостью обозвать кого-либо эскимосом, хотя эскимосов с Аляски такое название вполне устраивает. Более того, многие из них предпочитают как раз термин «эскимос», поскольку категорически не являются инуитами — народом, живущим главным образом в северной части Канады и некоторых районах Гренландии.

Назвать калааллита в Гренландии, инувиалюлита в Канаде и инюпиата, юпигета, юплита и алютиита на Аляске «инуитом» — все равно что именовать всех чернокожих «нигерийцами», а всех белых — «германцами». Живущие в Сибири и на юго-западе Аляски юшки даже не знают, что значит «инуит» (Inuit). А значит это, кстати говоря, «народ»; хотя слово «юпик» (Yupik) его даже перещеголяло — оно означает «настоящий человек».

 Языки эскимосско-алеутской семьи являются родственными по отношению друг к другу, но никак не связаны с прочими языками планеты.

На инуитском языке, развивающемся довольно активно, говорят в северных районах Аляски и Канады, а также в Гренландии, где он считается официальным и на нем ведется школьное обучение. Известный как инюпиак (Inupiaq) и инуктитут (Inuktitut), инуитский язык имеет всего три гласных звука и ни одного прилагательного. В США язык инуитов был под запретом в течение семидесяти лет.

 Эскимосы покупают холодильники, чтобы не дать пище переохладиться, а если вдруг нужно посчитать дальше двенадцати, им приходится переходить на датский язык.

Они не «трутся носами», когда здороваются. Большинство эскимосов злятся от подобных предположений. Kunik — что-то вроде нежного и ласкового (в отличие от сексуального) сопения, в основном практикующегося между матерью и ребенком, но иногда и между супругами.

В некоторых эскимосских языках понятия «целоваться» и «нюхать» передаются одним и тем же словом.

 В 1999 году канадские эскимосы добились собственной государственности: им выделили пятую часть территории Канады (второй по величине страны мира). Нунавут (Nunavut) — одно из самых молодых национальных государств; на инуитском языке это означает «наша земля».

По пять человек в машине, все эскимосы мира могли бы разместиться на парковке в международном аэропорту Лос-Анджелеса. В Икалюите (Iqualuit), столице Нунавута, компьютером пользуется больше людей, чем в любом населенном пункте Канады. Здесь также самый высокий во всей Северной Америке процент самоубийств на душу населения.

 Рост среднестатистического эскимоса — 1,62 м, средняя продолжительность жизни — 39 лет.

Сколько у эскимосов слов для понятия «снег»?

Не более четырех.

Часто говорят, что у эскимосов 50, 100 или даже 400 слов для понятия «снег», в отличие от одного-единственного английского snow, однако это не так. Начнем с того, что в английском для понятия «снег» в различных его состояниях имеется далеко не одно слово (ice, slush, crust, sleet, hail, snowflakes, powder (Лед, шуга, наст, крупа, град, хлопья, пороша.) и т.д.). Большинство же эскимосских групп признают лишь два слова, эквивалентных нашему «снегу». Похоже, что во всех эскимосских языках для снега найдется не более четырех корневых слов.

Эскимосско-алеутские языки являются агглютинативными (или полисинтетическими[30]), где само слово «слово», в сущности, ничего не значит. Адъектированные[31] и глагольные морфемы добавляются к словарным основам цепочкой, так что многие их «словогруппы» скорее эквивалентны нашим предложениям. К примеру, tikit-qaag-mina-it-ni-ga-a по-инюпиакски означает «он(а) сказал(а), что он(а) не сможет прийти первым» (буквально «приходить первым смочь не сказал ему он»).

Количество словарных основ относительно невелико, однако возможности для их определения практически неограниченны. В инуитском языке имеется более 400 аффиксов (морфем, добавляемых в конце или в середине основ), но всего один префикс. Таким образом, получается множество «производных слов».

 Иногда эти «производные» кажутся излишне  усложненными интерпретациями элементарных для нас, англичан, понятий. Так, nalunaar-asuar-ta-at («то, с помощью чего обычно общаются второпях») является гренландским неологизмом 1880-х, означающим самый обычный «телеграф».

Если взглянуть шире и не зацикливаться на «словах, обозначающих снег», мы увидим то, что действительно отличает эскимосско-алеутские языки от всех остальных, — указательные местоимения.

В английском их всего четыре (this, that, these и those — этот, тот, эти и те). Эскимосско-алеутская семья языков — особенно инюпиакский, юпикский и алеутский — имеет их более тридцати. Каждое из слов, означающих «этот» или «тот», может стоять в восьми различных падежах, а изобилие способов выразить расстояние, направление, высоту, видимость и контекст с помощью одного такого указательного местоимения просто поразительно.

Например, по-алеутски hakan означает «то, что там, высоко вверху» (как в случае птицы в воздухе), qakun — «то, что там, внутри» (как в другой комнате), а utak означает «это, которое не видно» (то есть услышанное, понюханное, почувствованное).