Гонец Цао Чжэня с письмом и подарками первым делом явился к чэн-сяну Яданю. Тот принял подарки и повел гонца к князю Чэлицзи. Князь, прочитав письмо Цао Чжэня, спросил совета у своих чиновников, и Ядань сказал:

— Мы всегда старались сохранить добрые отношения с царством Вэй. Вэйский государь обратился к нашему князю за помощью, обещая мир и союз; отказать ему было бы неразумно.

Чэлицзи послушался Яданя и приказал юань-шуаю Юэцзи поднять двести пятьдесят тысяч воинов в поход против царства Шу.

Тангутское войско было вооружено луками и самострелами, копьями и мечами, дубинками и метательными молотами. Были у них и боевые колесницы, окованные железными листами, груженные провиантом и снаряжением для войска. Колесницы эти запрягались либо верблюдами, либо мулами, и войско это называлось «войском железных колесниц».

Юань-шуай Юэцзи и чэн-сян Ядань, который также шел в поход, попрощались с князем Чэлицзи и двинулись к неприятельской заставе Сипингуань. Охранявший эту заставу военачальник Хань Чжэн отправил гонца к Чжугэ Ляну с донесением о наступлении тангутов.

Прочитав письмо Хань Чжэна, Чжугэ Лян спросил военачальников:

— Кто отразит нападение тангутов?

— Разрешите нам! — в один голос отозвались Гуань Син и Чжан Бао.

— Вы не знаете дороги! — возразил Чжугэ Лян и, подозвав Ма Дая, сказал: — Вам известны все повадки тангутов, вы долго жили с ними, и я назначаю вас проводником. Возьмите пятьдесят тысяч воинов и отправляйтесь в поход вместе с Гуань Сином и Чжан Бао.

Армия выступила к заставе Сипингуань и через несколько дней встретилась с войском тангутов. Тангуты, составив свои железные колесницы четырехугольником, образовали укрепленный лагерь. На колесницах, как на городской стене, расположились воины с копьями.

Гуань Син, стоя на холме, долго наблюдал за тангутами и размышлял, как их разбить. Потом он вернулся в лагерь и позвал на совет Чжан Бао и Ма Дая.

— Посмотрим завтра, как они построятся, — сказал Ма Дай. — Найдем у них слабые места и будем действовать.

Утром, разделив войско на три отряда, они выстроились в боевые порядки; Гуань Син расположился в центре, Чжан Бао слева, Ма Дай справа. Тангуты стояли перед ними сомкнутым строем. Юань-шуай Юэцзи с железной булавой в руке и с драгоценным резным луком у пояса выехал на коне вперед.

Гуань Син сделал знак, и шуские войска перешли в наступление.

В ту же минуту строй тангутских войск разомкнулся, и, как волны морского прилива, вперед хлынули железные колесницы, а лучники открыли ожесточенную стрельбу. Ряды противника дрогнули. Отряды Ма Дая и Чжан Бао поспешно отступили, а отряд Гуань Сина оказался в кольце врагов. Гуань Син метался вправо и влево, но никак не мог вырваться. Железные колесницы стеной окружили его воинов. Наконец Гуань Сину удалось пробиться в ущелье. Уже вечерело. И вдруг беглец увидел перед собой воинов с черными знаменами. Они надвигались роем. Впереди ехал с булавой в руке тангутский военачальник Юэцзи.

— Стой! Я — юань-шуай Юэцзи! — закричал он.

Гуань Син хлестнул коня плетью и ускакал во весь опор. Но путь ему преградила река. Тогда Гуань Син повернул коня и вступил в бой с Юэцзи. Однако отразить врага у него не хватило сил, и он снова повернул к реке. Юэцзи быстро настиг его и занес над ним булаву. Гуань Син успел уклониться в сторону, и удар булавы пришелся по крупу его коня. Конь присел на задние ноги, и Гуань Син полетел в реку.

Но тут раздался грохот, и следом за Гуань Сином в воду полетел Юэцзи вместе со своим конем. Гуань Син встал на ноги в воде и увидел на берегу необычайного вида воина, который избивал тангутов.

Гуань Син выхватил меч и бросился на Юэцзи, но тот нырнул под воду и ушел. Гуань Син поймал коня Юэцзи, вытащил его на берег, поправил седло и поскакал. Он видел, как необыкновенный воин все еще гоняется за тангутами.

«Надо догнать его, ведь он спас мне жизнь!» — подумал Гуань Син и, подхлестнув коня, помчался вдогонку за неизвестным. Вот он все ближе и ближе. Гуань Син различает лицо рослого воина, смуглое как спелый жужуб, его мохнатые, как шелковичные черви, брови, зеленый халат, золотой шлем на голове. Воин одной рукой занес меч Черного дракона, а другой придерживал прекрасную вьющуюся бороду. Молодой воин внимательно вгляделся в него и узнал своего отца Гуань Юя.

Гуань Син был глубоко потрясен, а Гуань Юй, указывая рукой на юго-восток, сказал:

— Сын мой, торопись, я буду охранять тебя!..

Видение исчезло. Гуань Син помчался в юго-восточном направлении. Приближалась ночь, когда юноша увидел впереди отряд войск: это Чжан Бао разыскивал его,

— Ты видел своего отца? — спросил Чжан Бао.

— Откуда ты знаешь? — удивился Гуань Син.

— Когда тангуты на железных колесницах преследовали меня, я тоже его увидел, — отвечал Чжан Бао. — Он спустился с облаков и навел на тангутов такой страх, что они бежали без оглядки. А мне он сказал: «Иди по этой дороге и спаси моего сына!» Здесь я и встретил тебя…

Гуань Син в свою очередь рассказал обо всем, что с ним приключилось. Юноши не могли прийти в себя от изумления.

Гуань Син и Чжан Бао возвратились в лагерь, где их встретил Ма Дай и тотчас же попросил их отправиться к Чжугэ Ляну за помощью, пока он будет обороняться здесь в лагере.

Гуань Син и Чжан Бао явились к Чжугэ Ляну и рассказали о своем неудачном сражении с тангутами. Чжугэ Лян немедля отдал распоряжение Чжао Юню и Вэй Яню засесть в засаду со своими отрядами, а сам с тридцатитысячным войском, во главе которого шли Цзян Вэй, Чжан И, Гуань Син и Чжан Бао, отправился в лагерь Ма Дая.

На следующий день Чжугэ Лян с высокого холма обозревал лагерь тангутов. Он увидел стену из железных колесниц и сновавших возле нее воинов.

— Такое сооружение разбить нетрудно! — воскликнул Чжугэ Лян и спустился с холма. Вызвав к себе в шатер Ма Дая и Чжан И, он дал им указания, и оба военачальника удалились. Потом Чжугэ Лян задал вопрос Цзян Вэю: — Вы знаете, как можно одолеть врага?

— Хитростью, — отвечал Цзян Вэй. — Ведь тангуты верят только в свою храбрость.

— Вы меня поняли! — промолвил Чжугэ Лян. — Посмотрите, как сгустились облака. Скоро пойдет снег, и тогда мы выполним наш план!..

Гуань Син и Чжан Бао должны были сесть в засаду, а Цзян Вэй — повести войско в бой.

— Помните, как только увидите железные колесницы, бегите! — повторял Чжугэ Лян, напутствуя Цзян Вэя.

Из лагеря вывели все войско, но за воротами густо расставили знамена.

Стоял конец двенадцатого месяца. Вскоре, как и предвидел Чжугэ Лян, пошел снег. Цзян Вэй выступил со своим войском, Юэцзи на железных колесницах перешел в наступление. Цзян Вэй начал отходить, а затем обратился в бегство. Тангуты погнались за ним. Цзян Вэй, миновав свой лагерь, продолжал отступать. Тангуты же в нерешительности остановились у лагеря. Оттуда доносилась музыка, но никого не было видно. Юэцзи, не понимая, что происходит в лагере врага, боялся подойти ближе, а чэн-сян Ядань настаивал:

— Наступайте! Ничего страшного нет! Это Чжугэ Лян просто морочит нас!

Юэцзи с войском направился к лагерю и увидел, как Чжугэ Лян в небольшой коляске, держа в руке лютню, подъехал к лагерю и скрылся за его воротами. Тангутские воины бросились вперед. Но тут они увидели, что коляска через другие ворота сворачивает в расположенный неподалеку лес.

— В наступление! — скомандовал Ядань. — Пусть даже там засада Чжугэ Ляна — бояться нам нечего!

Отряд Цзян Вэя быстро отступал. Охваченный жаждой боя, Юэцзи гнался за противником, не обращая внимания на то, что происходит вокруг. Горная дорога, по которой неслись тангуты, была покрыта снегом и казалась ровной. Вдруг из-за поворота вышел новый отряд шуских войск.

— Вперед! Вперед! — торопил воинов Ядань. — Никаких засад не бояться!

Но тут раздался страшный грохот, словно рухнули горы. Тангутские воины полетели под обрыв. Мчавшиеся полным ходом колесницы невозможно было сразу остановить, и они давили свое войско. К тому же на тангутов ударили отряды Гуань Сина и Чжан Бао. В воздух взвились тысячи стрел. В тыл врагу вышли Ма Дай и Цзян Вэй. Тангуты заметались.