— О, горе, горе!

Чиновники наперебой стали спрашивать его, что случилось.

— Я давно вычислил, что в этом году звезда Ган перейдет в западную часть неба и тогда с учителем Пан Туном случится беда, — печально ответил Чжугэ Лян. — Я знал, что Небесный пес обрушит несчастье на наше войско и звезда Тайбо встанет над Лочэном. Я написал письмо нашему господину и предупредил его, чтоб он был очень осторожен. Но кто думал, что звезда упадет сегодня ночью? Кончилась жизнь Пан Туна!

Чжугэ Лян продолжал плакать и причитать:

— О господин мой, ты лишился одной руки!

Чиновники сильно встревожились, но не хотели ему верить. Тогда Чжугэ Лян сказал:

— Подождите, скоро получим печальное известие.

На этом пир оборвался, и все разошлись.

Спустя несколько дней, когда Чжугэ Лян беседовал с Гуань Юем, доложили, что приехал Гуань Пин и привез письмо от Лю Бэя. Все заволновались. Лю Бэй писал, что в седьмой день седьмого месяца цзюнь-ши Пан Тун убит вражескими стрелами на склоне Погибшего феникса.

Чжугэ Лян испустил вопль, чиновники зарыдали.

— Господин наш находится в Фоушуйгуане в крайне опасном положении, и мне надо немедленно ехать к нему, — произнес Чжугэ Лян.

— А кто будет охранять Цзинчжоу, учитель, если вы уедете? — тревожно спросил Гуань Юй. — Ведь Цзинчжоу имеет очень важное значение, и если мы его потеряем, это будет для нас тяжелым ударом.

— Да, но об этом господин мне ничего не написал, — ответил Чжугэ Лян. — И все же я понял его мысли… — Он показал чиновникам письмо и добавил: — Уезжая, наш господин возложил на меня всю ответственность за безопасность Цзинчжоу, и если сейчас он прислал мне письмо — значит, хочет, чтобы эту трудную задачу взял на себя Гуань Юй. Когда-то в Персиковом саду Гуань Юй дал клятву верности и, памятуя об этой клятве, должен преданно служить господину и сохранить Цзинчжоу.

Гуань Юй, ни минуты не раздумывая, согласился. Тогда Чжугэ Лян пригласил чиновников на пир, где должен был вручить Гуань Юю пояс и печать. Когда тот протянул руки, чтобы принять эти знаки власти, Чжугэ Лян сказал:

— Помните, ныне вся ответственность ложится на вас!

— Настоящий муж всегда готов умереть ради успеха великого дела! — пылко ответил Гуань Юй.

Слово «умереть» вызвало у Чжугэ Ляна такое недовольство, что он даже хотел отменить свое решение. Но оно уже было объявлено, и Чжугэ Лян ограничился тем, что спросил:

— А что вы будете делать, если нападут войска Цао Цао?

— Всеми силами отражать нападение! — ответил Гуань Юй.

— А если сразу придут и Цао Цао и Сунь Цюань?

— Разделю войско и буду драться с обоими.

— Значит, вы не сумеете удержать Цзинчжоу! — заключил Чжугэ Лян. — Я скажу вам восемь слов, крепко запомните их — они могут вам пригодиться.

— Какие слова? — заинтересовался Гуань Юй.

— Отражай Цао на севере, держись Суня на востоке.

— Ваши мудрые слова следует выгравировать на моем сердце! — воскликнул Гуань Юй.

Затем Чжугэ Лян вручил ему пояс и печать и приказал гражданским чиновникам Ма Ляну, И Цзи, Сян Лану и Ми Чжу, и военным — Ми Фану, Ляо Хуа, Гуань Пину и Чжоу Цану помогать Гуань Юю в охране города, а сам он с войском отправился в Сычуань.

Впереди шел Чжан Фэй с тысячью отборных воинов. Они должны были по большой дороге выйти в район, расположенный к западу от городов Бачжоу и Лочэн.

Второй отряд под командованием Чжао Юня двигался по берегу реки Янцзы и должен был соединиться с главными силами в Лочэне.

Чжугэ Ляна сопровождали Цзянь Юн, Цзян Вань и другие. Цзян Вань, по прозванию Гун-янь, был родом из деревни Сянсян и славился своей мудростью в Цзинчжоу и Сянъяне. Сейчас он служил на должности шу-цзи.

Перед выступлением в поход Чжугэ Лян наставлял Чжан Фэя:

— Не забывайте, что в Сычуани есть много отважных героев, победить которых нелегко. В пути не разрешайте воинам грабить народ, чтобы не лишиться его расположения. Повсюду, где вы будете проходить, должно царить милосердие. Сдерживайте себя, не избивайте своих воинов. Вы доберетесь до Лочэна раньше меня, но смотрите, чтобы там не было никаких бесчинств!

Чжан Фэй охотно пообещал все исполнить, вскочил на коня и двинулся в путь. Войско безостановочно шло вперед. Местных жителей Чжан Фэй не обижал. Выйдя на Ханьчуаньскую дорогу, его отряд направился в область Бацзюнь. Вскоре разведчики донесли Чжан Фэю, что правитель области — знаменитый военачальник по имени Янь Янь. Правда, он уже в преклонном возрасте, но силу еще сохранил, прекрасно стреляет из тугого лука и ловко владеет мечом. Он так храбр, что и десяти тысячам воинов не устоять против него! Сейчас он засел в пригороде и не думает вывешивать флага покорности.

Чжан Фэй приказал в десяти ли от Бацзюня разбить большой лагерь и послал людей передать старому военачальнику, что если он сдаст город, жители могут рассчитывать на пощаду; если же он проявит непокорность, то Чжан Фэй сравняет город с землей и не оставит в живых ни старых, ни малых.

А теперь оставим Чжан Фэя и расскажем о Янь Яне. Когда он узнал, что Фа Чжэн по воле Лю Чжана пригласил Лю Бэя в Сычуань, он ударил себя кулаком в грудь и со вздохом произнес:

— Это называется сидеть безоружному на голой горе, доверившись охране тигра!

Когда же ему сообщили, что Лю Бэй занял Фоушуйгуань, старик совсем разгневался и хотел идти воевать, но побоялся, что враги нападут на Бацзюнь. И вот теперь, когда войско Чжан Фэя подступило к городу, Янь Янь отобрал из своего войска пять-шесть тысяч пеших и конных воинов и приготовился к бою.

Один из советников обратился к Янь Яню:

— Вы помните, как в Данъяне Чжан Фэй только своим криком обратил в бегство несметные полчища Цао Цао? И тот уклонился от открытого боя. Я думаю, что и нам следовало бы держать оборону и не выходить из города. У Чжан Фэя провианта мало, и самое большее через месяц он вынужден будет отступить. К тому же характер у него горячий как огонь. Если вы будете уклоняться от боя, он станет злиться и жестоко избивать своих воинов, а это вызовет среди них сильное недовольство. Вот тогда мы совершим вылазку и возьмем Чжан Фэя в плен.

Янь Янь так и поступил. Воины его расположились на городских стенах и приготовились стойко отражать нападение врага. Вдруг они увидели скачущего всадника, который издали громко кричал, чтобы ему открыли ворота. Янь Янь приказал впустить воина в город и выяснить, зачем он приехал.

Всадник ответил, что он посланец Чжан Фэя, и слово в слово передал все, что наказывал его господин. Янь Янь разгневался и стал бранить Чжан Фэя за дерзость.

— Да разве я, полководец Янь Янь, сдамся этакому злодею! Иди и передай ему мой ответ!

Воин возвратился и рассказал, как бранился Янь Янь. Чжан Фэй в ярости заскрежетал зубами. Быстро надев латы, он вскочил на коня и в сопровождении нескольких десятков всадников помчался к стенам Бацзюня, намереваясь завязать бой.

Осажденные с городской стены всячески поносили его. Чжан Фэй несколько раз прорывался к мосту через городской ров, наполненный водой, но всякий раз его останавливали тучи стрел.

Приближался вечер, ворота города оставались закрытыми. Сдерживая кипевший в нем гнев, Чжан Фэй вернулся в лагерь.

Наутро он снова вывел свое войско, собираясь вступить в решительный бой. Но со сторожевой башни врага вылетела только одна стрела и попала в верхушку шлема Чжан Фэя. Это выстрелил из лука сам правитель города Янь Янь.

Указывая на него пальцем, Чжан Фэй закричал:

— Вот погоди! Схвачу я тебя, старого хрыча! Живьем тебя съем!

Но вечером Чжан Фэй опять возвратился в лагерь ни с чем. На третий день он вместе со своими воинами долго ходил вокруг городских стен, выкрикивая оскорбительные ругательства.

Город Бацзюнь стоял среди высоких гор. Чжан Фэй поднялся на одну из вершин и сверху наблюдал, что делается в городе. Он видел воинов, в полном вооружении расположившихся под прикрытием стен, горожан, которые сновали туда и сюда, подносили камни и песок, помогая заделывать проломы в стене.