— Умных и способных — одна-две тысячи, не больше, — ответил Чжугэ Лян.
— А как вы думаете, какие могут быть планы у Цао Цао после того, как он покорил чуские земли?
— Надо полагать, что он замышляет поход против Цзяндуна. Иначе зачем бы ему строить укрепления вдоль Янцзы и готовить боевые суда?
— Раз уж у него такие злые намерения, то, прошу вас, посоветуйте, воевать мне с ним или нет?
— Я, конечно, мог бы кое-что вам сказать, но, боюсь, вы не пожелаете слушать, — ответил Чжугэ Лян.
— Говорите! Говорите! Мне не терпится узнать ваше высокое мнение! — торопливо произнес Сунь Цюань.
— Хорошо, слушайте! В Поднебесной давно стоит великая смута. Вам следовало бы как можно скорее поднять свои войска и вместе с Лю Бэем, который соберет людей к югу от реки Хань, начать битву против Цао Цао за власть в Поднебесной. Сейчас у Цао Цао самые большие трудности остались позади, на границах его владений спокойно, а захват Цзинчжоу еще более увеличил его славу, она гремит уже по всей стране. Пусть даже и нашелся бы герой, который посмел поднять против него оружие, но ему негде было бы это сделать. Потому-то Лю Бэй и бежал сюда! Подсчитайте свои силы и решайте! Если вы с армиями земель У и Юэ можете бороться против Цао Цао, то немедля порвите с ним всякие отношения. Если же нет — последуйте совету своих мудрых мужей: сложите оружие, повернитесь лицом к северу и служите этому злодею!
Не давая возможности Сунь Цюаню что-либо возразить, Чжугэ Лян продолжал:
— Я вижу, что вы согласны с моими словами только внешне, а в душе вы продолжаете сомневаться! Решайте же скорее! Дело спешное — не пройдет и дня, как нагрянет беда!
— Если действительно все обстоит так, как вы говорите, то почему же Лю Бэй не покорился Цао Цао? — спросил Сунь Цюань.
— Вы помните, как в древности Тянь Хэн, знаменитый богатырь княжества Ци, защищал справедливость и не посрамил себя? — промолвил Чжугэ Лян. — А Лю Бэй — потомок императорского дома, таланты и храбрость его известны всей Поднебесной, и все взирают на него с любовью. Правда, успеха в делах он пока не имеет, но на то воля неба! И все же он не покорится!
Последние слова Чжугэ Ляна заставили измениться в лице Сунь Цюаня; гневным движением подобрав полы одежды, он удалился в свои покои. Все присутствующие разошлись усмехаясь.
— Зачем вы это сказали? — упрекнул Чжугэ Ляна Лу Су. — Счастье, что господин наш великодушен и не покарал вас! Но ваши слова сильно его задели.
— Ну, что за обидчивый человек! — воскликнул Чжугэ Лян, подняв голову. — Я обдумал план, как разгромить Цао Цао, а он меня и спрашивать не стал! Сам я не хотел напрашиваться…
— Если у вас действительно есть такой план, я упрошу князя выслушать ваши наставления.
— Несметное войско Цао Цао — это куча муравьев, не больше! — воскликнул Чжугэ Лян. — Стоит только поднять руку, и оно будет повергнуто в прах!
Лу Су направился в покои Сунь Цюаня. Тот все еще был раздражен.
— Вот как оскорбил меня ваш Чжугэ Лян! — сказал он Лу Су.
— Я уже упрекал его за это, но он только улыбнулся и заметил, что вам не следует быть таким обидчивым, — ответил Лу Су. — У Чжугэ Ляна есть план, но он не стал рассказывать вам о нем, потому что вы не спросили…
— Так, значит, у него есть план? — Гнев Сунь Цюаня сменился радостью. — Он только подразнил меня! А я-то, неразумный, едва не испортил великое дело!
Сунь Цюань вместе с Лу Су вернулся в зал, чтобы еще раз поговорить с гостем.
— Простите меня! — произнес Сунь Цюань извиняющимся тоном. — Я только что вас незаслуженно обидел…
— Я тоже вел себя невежливо. Надеюсь, и вы простите меня, — сказал Чжугэ Лян.
Сунь Цюань пригласил Чжугэ Ляна в свои покои, где уже было приготовлено вино. Они выпили по нескольку кубков, и Сунь Цюань решил заговорить первым.
— Больше всего зла Цао Цао причинил Люй Бу, Лю Бяо, Юань Шао, Юань Шу, Лю Бэю и мне. Многие герои уже погибли. В живых остались только я да Лю Бэй. Конечно, земли свои я не отдам никому! Против Цао Цао сейчас может бороться только один Лю Бэй, но выдержит ли он после своего недавнего поражения?
— Да, Лю Бэй потерпел поражение, — согласился Чжугэ Лян. — Но не забывайте, что у Гуань Юя еще есть десять тысяч отборных воинов да у Лю Ци в Цзянся не менее десяти тысяч. Войска Цао Цао, преследуя Лю Бэя, совершили далекий поход; их легкая конница в сутки проходила по триста ли. Они сейчас напоминают стрелу на излете, которая уже не может пробить даже тонкую шелковую ткань. К тому же учтите, что северяне не обучены воевать на воде. Цзинчжоуских воинов Цао Цао принудил служить ему силой, и они не очень-то этим довольны. Если вы, господин, все свои силы и устремления соедините с Лю Бэем, Цао Цао, несомненно, будет разбит и, потерпев поражение, уйдет на север. Тогда положение Восточного У и округа Цзинчжоу будет столь же устойчиво, как устойчив треножный сосуд! Успех или неудача всего дела решаются сегодня, и все зависит от вас.
— Ваши слова просветили меня в моем тупоумии! — обрадовался Сунь Цюань. — Больше у меня нет никаких сомнений! Я сегодня же дам приказ о выступлении войск, и мы вместе с вами разгромим Цао Цао!
Сунь Цюань велел проводить Чжугэ Ляна на подворье н приказал Лу Су созвать военный совет.
Когда весть о том, что Сунь Цюань собирается подымать войска, дошла до Чжан Чжао, он сказал своим единомышленникам:
— Господин наш попался в ловушку, поставленную Чжугэ Ляном!
Чжан Чжао решил не складывать оружия. На совете он обратился к Сунь Цюаню с такими словами:
— Мы слышали, что вы собираетесь подымать войска против Цао Цао. Вы считаете себя сильнее, чем был Юань Шао? Не забывайте, что в то время у Цао Цао была еще малочисленная армия. И все же он одним ударом одолел своего противника! Как же вы устоите против него теперь, когда он идет на юг с несметными полчищами? Послушаться совета Чжугэ Ляна и безрассудно пустить в ход оружие все равно, что с вязанкой хвороста на спине идти тушить пожар!
Сунь Цюань опустил голову и ничего не ответил.
— Мне кажется, что Лю Бэй, потерявший свою армию, хочет взять у вас войско, чтобы отбить нападение Цао Цао, — вставил Гу Юн. — Послушайтесь лучше Чжан Чжао, господин мой! Зачем вам все эти советы Чжугэ Ляна?
Сунь Цюаня вновь одолели сомнения. Когда Чжан Чжао и все другие удалились, в зал вошел Лу Су:
— Должно быть, Чжан Чжао опять уговаривал вас сдаться? Не слушайтесь его! Он из тех, кто больше всего заботится о своей семье! Да это и понятно!
Все же Сунь Цюань продолжал колебаться.
— Не сомневайтесь, — убеждал его Лу Су. — Если вы будете сомневаться, вас введут в заблуждение.
— Оставьте-ка меня и дайте мне подумать! — прервал его Сунь Цюань.
Лу Су вышел.
Создалось сложное положение. Мнения разошлись: гражданские чины стояли за то, чтобы сдаться, а военачальники — за то, чтобы воевать.
Сунь Цюань удалился в свои покои. Его терзали сомнения. Он даже лишился аппетита и сна.
— Что у вас на душе? — спросила госпожа У, заметив подавленное состояние Сунь Цюаня.
— Цао Цао расположил свои войска на реках Янцзы и Хань и собирается напасть на Цзяннань. Среди моих людей нет единства: одни хотят сдаться, другие предлагают воевать. Отсюда и все мои колебания. Те, кто хотят воевать, боятся поражения, а те, кто советует сдаться, опасаются, что Цао Цао их не примет.
— А разве вы забыли, что перед кончиной сказала вам моя старшая сестра? — спросила госпожа У.
Сунь Цюань будто очнулся от глубокого сна, точно сразу отрезвел после долгого опьянения. В его памяти всплыли слова, сказанные его матушкой на смертном одре. Поистине:
О том, что сказала Сунь Цюаню его матушка, вы узнаете в следующей главе.
Глава сорок четвертая
в которой будет идти речь о том, как Чжугэ Лян с помощью хитрости побудил Чжоу Юя к действиям, и о том, как Сунь Цюань решил воевать с Цао Цао