— Не пойму я тебя, Кэти. Зачем ты наговариваешь на себя. Уж кто-кто, а я-то знаю, что не было у него счастья, с тех пор как ты сбежала из этого дома.

— Правда? Но ведь Тара так молода, так прекрасна — само совершенство.

— Ты, похоже, плохо знаешь Джордана.

— Ты хочешь сказать, что такая женщина, как Тара, не способна вскружить ему голову? Да она любого мужчину очарует!

— Кэти…

— О Пегги! Милая Пегги, — поставив чашечку на стол, с печалью в голосе произнесла Кэти, — между мной и Джорданом уже давно все кончено. И твои переживания, и переживания моих дочек ничего не могут поправить. Прошлое не вернешь, как ни старайся. А у Джордана с Тарой, видимо, прочные интимные отношения. Так что мои шансы в этой ситуации равны нулю.

— Прочные интимные отношения, — передразнила ее недовольная Пегги. — Так, от случая к случаю. Мало ли случайных девиц бывает у мужчин.

— Моя новая жизнь уже сложилась. И менять что-либо сейчас было бы неразумно.

— Это ты о том молодом человеке, что приехал с тобой вчера? Видела я его. Уж больно он молод. У женщины твоего возраста с ним вряд ли получится что-нибудь серьезное.

— Женщины живут дольше, и им надо выбирать себе в спутники жизни мужчин моложе себя. Это мнение моей мамы.

— Сэлли? Кстати, она звонила недавно, сказала, что приедет пораньше.

— Как пораньше? — Кэти чуть не расплескала наполненную до краев чашку. — Ведь она обещала приехать в воскресенье или в понедельник.

— Вот уж не знаю, что она обещала. — Пегги лукаво посмотрела на нее. — А только мне она сказала, что ее уже ничто не задерживает дома и она вполне в состоянии прилететь к нам. Я, конечно, ей говорю: «Джордан будет страшно рад видеть тебя в этом доме, и мы все с нетерпением ждем твоего приезда». А потом, милая Кэти, поднялась я к тебе в комнату, чтобы сообщить эту приятную новость. Но почему-то тебя там не застала.

— Я, должно быть, вышла прогуляться к бассейну. Сегодня такая чудесная погода.

— Может быть, может быть. Но вот только почему-то я тебя и во дворе не нашла.

— Наверное, в этот момент я уже причесывалась у себя в ванной. — Кэти смутилась. Разговор явно приобретал нежелательное направление. К тому же пора было вернуться к себе в комнату, чтобы принять душ и как-то подготовиться к приезду мамы.

— Кэти, завтрак готов, — обратилась к ней Пегги.

— Я позавтракаю позже, — ответила она. — Мне нужно некоторое время, чтобы привести себя в порядок. А ты задержи, пожалуйста, маму, если она появится раньше, чем я выйду из комнаты. Ведь она так любит выпить с утра чашечку кофе.

— Конечно. Но только сейчас уже далеко не утро. На часах половина одиннадцатого.

— После дороги она не откажется от кофе.

Кэти залпом выпила кофе и поднялась в свою комнату. Направившись в ванную, она остановилась возле большого зеркала около кровати и принялась с любопытством разглядывать свое отражение. Интересно, какой ее увидела Тара, появившись сегодня с утра в гостевом домике?

Из зеркала на Кэти смотрела вполне еще молодая, красивая женщина. Густые каштановые волосы мягкими потоками спадали на плечи, в широких блестящих глазах мерцали янтарные огоньки. Испуг придал какое-то живое очарование ее тонким, изящным чертам. И купальник, несмотря на все мрачные подозрения Кэти, не портил, а, наоборот, подчеркивал достоинства ее фигуры.

Да, она, конечно, не тридцатилетняя фотомодель, но выглядит еще совсем неплохо. Не с испугу ли она так похорошела? А может быть, в этом виноват Джордан? Говорят, женщины хорошеют от любви. Вот и сейчас ее неодолимо тянет к нему. Но Тара… Что делать с Тарой? Впрочем, лучше о ней не думать. Ах, Боже мой, как хочется кинуться на постель, свернуться калачиком и еще раз в своей фантазии пережить все страстные подробности этой ночи!

Стоп! Кэти решительно одернула себя. Не расслабляться. Она хотела любви, и она ее получила. А теперь пора браться за дело. Нужно принять душ и приготовиться к приезду матери.

Кэти разделась, прошла в ванную, встала под душ и резко повернула голубой кран. Ледяная вода обожгла ее. Она вскрикнула, но осталась на месте. Вот так, хорошо. Это то, что ей нужно. И зачем она вернулась в этот дом? Глупо, безрассудно! Словно маленькая девочка, поддалась ласковым уговорам. Вот и расплачивайся теперь за свою глупость.

Холодная вода тугими струями текла по раскрасневшимся щекам Кэти, смывая струящиеся из глаз слезы, взбадривая и пробуждая для нового дня ее ослабевшее от сегодняшних волнений тело.

И больно, и радостно было теперь у нее на душе. Нет, не напрасно она вернулась сюда. Пусть она не в состоянии возвратить безнадежно потерянное прошлое — в ее силах вернуть Джордану самого себя, помочь ему вновь обрести душевное равновесие, радость жизни. И это так важно для нее. Ведь он — часть ее самой, часть ее души, неотделимая часть ее внутреннего мира. И она справится с этим. Она изгонит темных призраков прошлого, освободит его жизнь от мучительных сомнений и загадок.

— Мама! — раздался в комнате девичий голос.

Это была Алекс. Кэти выключила воду и, завернувшись в полотенце, вышла из ванной. Дочь стояла рядом, одетая лишь в купальник-бикини, босая, и подбоченившись смотрела на мать. Изумительная стройная фигурка, уже достаточно загорелая, пышные золотые волосы, зеленые русалочьи глаза. Кэти невольно улыбнулась, с одобрением подумав о том, что у них с Джорданом получилась очень симпатичная дочь.

— Она приехала, — торжественно объявила Алекс.

— Кто? — не поняла Кэти, но тут же догадалась, о ком идет речь.

— Тара.

— Я знаю, я ее уже видела.

— Она же вроде как все еще должна была сниматься на этом своем острове.

— Дай-ка я оденусь, тогда и поговорим.

Закрыв за собой дверь ванной комнаты, Кэти натянула все тот же купальник, который, как выяснилось, начинает ей нравиться. Через минуту Кэти уже была в своей комнате. Присев на кровать рядом с дочерью, она обняла Алекс за плечи.

— Я уже жалею, что вернулась в этот дом, — невольно вздохнула Кэти.

— Что ты, мамочка, это же просто замечательно, — перебила ее Алекс.

— Может быть, это хорошо для тебя и твоего отца. И я рада, что вы стали большими друзьями. Но мне в этом доме совсем нелегко. И дело здесь далеко не в Таре. Так что несущественно, приехала она днем раньше или днем позже.

— Но мы ведь хотели провести этот день в своей старой семейной компании.

— А как же Джереми? Он явно не входит в состав нашей семьи.

— Не беда. Он бы принял участие в забавах на правах нашего друга. Ведь между вами ничего нет.

— Но, я надеюсь, отец об этом не знает?

— Не знает, — согласилась Алекс. — Мам, не будь такой наивной. Мы с Брен прекрасно понимаем, чего ты добиваешься. Ведь мужчина всегда хочет иметь то, что имеет другой. Это очевидно. Такова жизнь.

— Неужели? — улыбнулась Кэти. — А что, по твоей теории, случится, когда этот мужчина обретет то, что раньше принадлежало другому?

— Не знаю.

— Вот именно. А Тара такая симпатичная женщина.

— Да, она — то, что нужно. Не то чтобы полный блеск, но и не просто красивая кукла, не тупица. Но так или иначе, Тара не сможет долго удерживать отца при себе, она это знает и, похоже, не собирается за него цепляться — во всяком случае, изо всех сил.

— Почему ты так думаешь?

— Она, как бы это сказать, зависла. Отец дорожит своей свободой. И Тара тоже весьма самостоятельна. У нее с самого начала своя, отдельная комната в нашем доме. И я не думаю, что отец ночами только и делает, что занимается с ней любовью. Они порой отдыхают друг от друга. А на этой неделе отец вообще как-то не желал Тару.

— Отец сам рассказал тебе об этом?

— Нет, но я слишком хорошо его знаю. Что-то тяготит его последнее время. И на этой неделе он хотел разрешить какие-то свои сомнения. Поэтому и занимался все время исключительно проблемами «Блу Хэрон». Он сказал Таре, что вполне поймет ее, если на этот срок у нее найдутся какие-нибудь свои неотложные дела.