Она взметнула на него глаза, полные ужаса.

— Ты… ты все-таки не веришь мне, да?

— Ну, знаешь… Трудно сразу так все переварить. Знаешь, теоретически все прекрасно, а вот на практике…

Он замолчал, потому что в этот момент они подошли ко входу на стадион. Блейк достал бумажник, купил билеты и, взяв ее под локоть, провел внутрь.

— Ладно, не переживай, — грубовато буркнул он ей, увидев, что она расстроилась. — Что было, то было. Зачем понапрасну трепать нервы из-за того, что невозможно изменить, особенно когда это касается прошлого? Будем считать, что на прошлой неделе мы с чистой страницы начали нашу жизнь, и, черт возьми, начало было многообещающее! Давай оставим все как есть, согласна?.. Только одно, — мрачно добавил он, когда они пробирались к своему шатру, — не дай Бог, если кто-нибудь сегодня станет ухлестывать за тобой. Не дай-то Бог…

Но его страхи оказались напрасными.

Блейк, с видом уверенного в себе, преуспевающего миллионера, предстал перед ее сослуживцами воплощением грозного и в то же время галантного мужа. И вряд ли кому-то даже пришло в голову посягнуть на его даму, тем более что эта дама — его жена! Ее коллеги, все, от мала до велика, были в восторге от него. Но она-то видела, что он в каждом мужчине искал своего соперника начиная от девятнадцатилетнего рассыльного и кончая пятидесятилетним коммивояжером, который, по слухам, был счастливым мужем и отцом.

Под маской веселья ей с трудом удавалось скрыть свою горечь и обиду на него. Ну что ей сделать, чтобы он поверил ей?

В конце концов она осознала, что в такой ситуации лучше подождать, ничего не предпринимая. Человеку свойственно верить в то, что он сам для себя признал истиной. Надо совсем не уважать и не любить себя, чтобы подавить все жизненные инстинкты только для того, чтобы не искушать его болезненную подозрительность. Уже достаточно того, как он при знакомстве сверлил каждого глазами, словно пропускал через собственный фильтр ее коллег.

В свою очередь Юлиана заметила, что некоторые женщины не просто заглядываются на ее мужа, они, не скрывая, таращатся на него и идут на всяческие ухищрения, чтобы он обратил на них внимание. А почему бы и нет? Он очень похож на Роберта Рэдфорда, с такими же классическими чертами лица, светлыми волосами и голубыми глазами, не говоря уж о его прекрасной высокой фигуре в элегантном рыжевато-коричневом костюме и голубой рубашке без воротника. Его внешность плюс богатство делали ее мужа очень привлекательным.

— Знаешь, мне кажется, не доверяет только тот, кто сам не без греха, на одном дыхании выпалила она, подводя итог своим размышлениям.

Блейк, не поворачивая головы, стрельнул через плечо глазами и позвал служащего, чтобы сделать новую ставку.

Они вышли из шатра посмотреть на новый, третий за сегодняшний день, заезд. Лошадь, на которую поставила Юлиана, споткнулась о барьер и сошла с дистанции. Лошадь же Блейка пришла второй, на полголовы отстав от победителя.

— Если бы я ставил без посредников, — проворчал он, — я бы точно выиграл.

— Естественно, — съехидничала она. — Могу спорить, что тогда и лошади бы были другими, и даже если бы в заезде появился осел и ты на него поставил, он все равно бы пришел первым.

— Да, а что? — самодовольно ухмыльнулся он, глядя ей в глаза.

Юлиана взглянула на небо и увидела, что с запада на них надвигается черная туча. По всему было видно, что Блейк не ошибся в своем прогнозе. Она вздохнула:

— Может, нам лучше пойти под навес? Боюсь, сейчас начнется гроза. Ой, Боже праведный! — внезапно воскликнула она. — Посмотри вон туда!

Она кивком головы указала на Оуэна Хоуторна, стоявшего в противоположном конце стадиона под руку не с кем иным, как с самой Вирджинией Блейторп. Юлиана не видела ни того, ни другого со дня свадьбы, и неудивительно — они с Блейком порвали со своими прежними компаниями.

— Ты имеешь в виду наших бывших жениха и невесту? — произнес он скучающим тоном. — Да… я их тоже приметил.

— Как ты думаешь, неужели они считают приличным появляться вместе после всего?

— А что тут такого? Разве мы с тобой «после всего» не появляемся вместе? Кроме того, они ведь помолвлены.

У Юлианы перехватило дыхание.

— Оуэн помолвлен с Вирджинией? Блейк прищурил глаза и остро посмотрел на нее.

— Да. А почему бы и нет? Тебя это волнует?

— Ну… я… В принципе, нет. Они очень подходят друг другу. Но если ты это знал, почему же ничего не сказал?

Он пожал плечами:

— Мне и в голову не пришло, что тебя это как-то заинтересует.

— Мне нет до них никакого дела. Я просто… просто…

— Ревнуешь? — вкрадчиво, как лиса, подсказал Блейк.

Юлиана уже с трудом сдерживала все возрастающее раздражение.

— При чем тут ревность? Я чувствую себя виноватой.

— Что?!

— Да, именно виноватой. Из-за того, что вышла замуж почти сразу после разрыва с Оуэном. Ты же знаешь, что, несмотря ни на что, он очень любил меня. И его чувства не были безответными. Сомневаюсь, что у него с Вирджинией то же самое. Если честно, я вообще недолюбливаю таких девочек, как Вирджиния. И кроме того, мне всегда казалось, что все думают, что я вышла за тебя замуж из-за денег, бросив его. Мы-то знаем, что это не так, но какое-то глупое чувство вины остается…

— Но ведь это так. И я знал об этом с самого начала. Это было моим главным козырем, чтобы склонить тебя к браку. Конечно, не скрою, заранее мне пришлось немало потрудиться…

Он наклонился и с нежностью поцеловал ее. На мгновение Юлиане показалось, словно почва уходит у нее из-под ног. И онемев от изумления, она с болью в глазах посмотрела на него. Но затем очень скоро боль сменилась яростью.

— В этом мире полно богатых мужчин, — медленно и зловеще произнесла она, — до которых противно даже дотронуться, а не то чтобы выйти за них замуж. Если я так жаждала твоих денег, Блейк, тогда скажи, почему же я до сих пор работаю и постоянно настаиваю на том, чтобы покупать вещи на свои собственные деньги?

Он пожал плечами. На его лице была полная безмятежность.

— Ну ладно, я просто неверно выразился. Ты вышла за меня замуж из-за моего положения в обществе власть имущих. Угадал? Боже, Юлиана, да кому это нужно? Не все ли равно? Ты же прекрасно знаешь, что меня всегда привлекала твоя амбициозность. И я даже приветствую, что мы открыто построили наши отношения не на любви, а на расчете. Именно поэтому моей женой стала ты, а не та лживая сучка.

Слушая эти слова мужа, Юлиана вдруг подумала: а ведь он все еще не забыл Вирджинию. Да, похоже, что все так! Ей вдруг вспомнились его объяснения причины разрыва с Вирджинией, и сейчас, сопоставив все, она осознала, насколько они были нелепыми и надуманными.

— Блейк, а что на самом деле произошло у вас тогда с Вирджинией? Ты узнал, что она изменила тебе?

— Нет, — резко отозвался он. — Я случайно узнал, что ее семейство разорено, а она за день до этого бесстыдно врала, хвастаясь, какой куш на днях ее отец сорвал на валютной бирже. Мне вдруг пришло в голову, что, не будь у меня денег, она бы и не взглянула в мою сторону. Черт возьми, ты даже представить не можешь, как легко и быстро теряешь друзей, находясь на грани банкротства, и как скоро они возникают, когда твои дела идут в гору. Я всегда считал ее несколько иной, не похожей на всех тех пустоголовых вертихвосток из общества. Но оказалось, что она работала лишь в силу крайней необходимости, а не из-за того, что хотела иметь собственные деньги. Я был для нее не чем иным, как выигрышным лотерейным билетом, материальной базой для прекрасного, пустого времяпрепровождения на ланчах, участия в женских благотворительных комитетах и все такое. — Блейк криво ухмыльнулся. — Ну, а теперь, когда я выложил тебе все карты, твоя очередь рассказать о себе. Только честно! Ты виделась с Оуэном Хоуторном во время моего отъезда?

— Нет!

— С кем тогда?

— Ни с кем!

— Ты лжешь, Юлиана.

— Нет, это правда. Как ты смеешь мне не верить?