— Святые угодники! Ты прав! Где ты взял её, Морган?

— Вдова Клэнси дала её Хетер, скорее всего не подозревая, что это такое.

— А где взяла её Клэнси?

— Не знаю и не собираюсь спрашивать. Пока это только между нами тремя: мной, тобой и Хетер. Арлен, вероятно, получила её в сдаче где-нибудь в местном магазине, и моя теория заключается в том, что эти центы могут всплыть на поверхность, если мы будем хранить молчание.

Дрейк вернул монету Моргану:

— Буду держать глаза открытыми, а ухо прижатым к земле.

Морган засмеялся:

— Так недолго и головы лишиться, старина. Как раз в этот момент к стойке бара подошла Хетер:

— Дорогой, не приготовишь ли ты для нас с мамой пару этих напитков с апельсиновым вкусом? Я рассказывала ей, какие они восхитительные, и она тоже захотела попробовать.

— Будет готово через пару минут, милая. Хочешь, я принесу их вам на столик?

— Спасибо, любимый.

Хетер пошла прочь, а Дрейк, растерянно проводив её взглядом, обернулся и посмотрел на Моргана:

— Дорогой? Любимый? Милая? Что, чёрт возьми, происходит? Последний раз, когда я был здесь, вы дрались, как кошка с собакой, а теперь Самая Строптивая на Западе ведёт себя как Маленькая Мисс Солнышко.

Морган улыбнулся:

— Да, но, видишь ли, молодожёны всегда стараются ладить между собой, по крайней мере, до окончания медового месяца.

— Молодожёны? Медовый месяц? Ты хочешь сказать, что она вышла замуж и поэтому стала такой покладистой? За кого она вышла?

— За меня.

У Дрейка отвисла челюсть.

— За тебя? — пропищал он голосом, который последний раз слышали от него в младенчестве. — Как? Когда? Ты меня разыгрываешь, что ли?

— Это святая правда, Дрейк. Короче говоря, Хетер вчера спасла мою шкуру, заявив Ватсону, что я не мог принимать участие в последнем ограблении, так как всю ночь провёл с ней, что тоже было правдой. В результате нам пришлось рассказать обо всём Гасу, который потребовал немедленной свадьбы. Судья Свенсон оказал нам честь, зарегистрировав наш брак.

Дрейк в удивлении покачал головой:

— Ну ты даёшь, Морган! Я даже не знаю, поздравлять мне тебя или выражать соболезнования!

— Я доволен тем, как всё получилось, — признался Морган. В его глазах появился какой-то особый блеск. — Всё равно мне пришло время остепениться. Я только ждал подходящего случая, и им оказалась Хетер.

— Чёрт меня побери! Ты действительно любишь её?

Морган засмеялся удивлению своего друга:

— Я и сам до чёртиков удивлён!

— А как же твоя работа в компании? Неужели я теряю напарника?

— Я ещё не решил, — ответил Морган. — Конечно, если я уйду с работы, мне будет недоставать захватывающих дух опасностей. Я хочу попросить, чтобы мне поручали дела в Сан-Франциско и его окрестностях, тогда не надо будет столько разъезжать. Если мне откажут, я всегда смогу заняться вместе с отцом торговым бизнесом.

— А твоя жена знает обо всём этом? О том, что ты работаешь на «Уэллс Фарго»?

— Нет. Она ничего не знает. Я просто сказал ей, чтобы она следила, не появятся ли ещё эти одноцентовые монеты, так как с их помощью можно будет выйти на след настоящих преступников и снять с меня подозрения.

— Она всё ещё думает, что ты зарабатываешь на жизнь, продавая обувь? — хихикал Дрейк. — И все равно вышла за тебя? Эта женщина, должно быть, действительно любит тебя.

Морган улыбался:

— Все бывает, как я тебе уже говорил, Дрейк. Некоторые из нас просто родились привлекательными.

— И норовистыми, как бычки с техасского ранчо, — согласился Дрейк с кривой улыбкой. — Поэтому-то большинство из нас и носят сапоги.

ГЛАВА 27

Прихрамывая, Морган вошёл в заднюю дверь салона. Выражение его лица не предвещало ничего хорошего. В руке он держал сапог.

— Хетер Элиз Блэйр-Бёрнс-Стоун! Я желаю видеть тебя! Немедленно!

Его громогласные призывы неслись по всему дому с одного конца в другой. Постояльцы и работники выскочили в коридор, ожидая развлечения в виде ссоры, которая вот-вот должна была разразиться.

Из кладовой с нахмуренным лицом появилась Хетер. Она подошла к Моргану и, уперев руки в бока, сказала:

— Ну вот ты и нашёл меня. Хватит орать. Я не глухая.

Он гневно взглянул на неё и помахал перед её носом сапогом:

— Как у тебя с обонянием, Бостон? Попробуй-ка по этому отвратительному запаху определить, куда я влез.

Хетер скорчила гримасу и поспешно отступила назад:

— Я бы сказала, что ты прошёл по куче дерьма.

— Ты угадала, дорогая, — резко ответил он. — Может, заодно определишь, чей питомец оставил эту кучу для ничего не подозревающих простаков на заднем дворике?

Её лицо приняло виноватое выражение.

— Пиддлс? — предположила она неуверенным голосом. — Я сожалею, Морган. Немедленно велю Чинг Юнгу убрать двор. Мы все были так заняты последнее время, что…

— О нет, — сказал он, качая головой. — На этот раз не надейся, Леди Деспот. Тебе не удастся переложить эту приятную работу ни на него, ни на кого-либо другого, как ты обычно это делаешь. Этой работой ты займёшься сама, как и должна была бы делать всегда. Пиддлс — твой пёс, поэтому бери-ка в руки лопату, тащи свой красивый маленький зад во двор и лично ликвидируй то безобразие. А когда закончишь, можешь отмыть и начистить мои сапоги.

Она пронзила его злобным взглядом.

— Ну что ж, как я понимаю, медовый месяц окончен. Ты снова стал самим собою — грубым, властным типом!

Он бросил сапог к её ногам:

— Примерь-ка туфельку, Золушка.

Морган подумывал, не следует ли ему поучиться у Бетси, как надо вести себя с Хетер, потому что эта женщина всегда оставалась при своём мнении, не принимая ни малейших возражений от своей дочери, любая аргументация которой оказывалась излишней. С другой стороны, он не был уверен в том, что хочет укрощать характер Хетер. По правде говоря, ему нравились её болтовня и острый ум. Это было то хорошее, что притягивало его к ней и делало их совместную жизнь чрезвычайно обворожительной как в постели, так и вне её.

Решив помочь Хетер в создании салона, Бетси взяла за основу её первоначальный проект и развила его.

— Я предлагаю брать за танец, по крайней мере, двадцать пять центов, — сказала она. — Эти ковбои хотят истратить заработанные деньги как можно скорее, так почему же нам не воспользоваться их расточительностью? Кроме того, поскольку они подолгу занимают карточные и бильярдные столы, проигрывая за ними все свои деньги, мы должны взимать плату за пользование столами. Я думаю, полдоллара за игру вполне приемлемая цена. Всё это может способствовать увеличению наших прибылей. В конце концов, если бы у них не было денег, они не приходили бы сюда каждый вечер.

В отличие от Хетер Бетси скоро поняла, что девушки после работы принимают в своих комнатах клиентов и что мужчинам все ещё отпускаются спиртные напитки. Но вместо того чтобы резко пресечь эту тайную деятельность, она применила дипломатию в своих усилиях, направленных на дальнейшее укрепление авторитета салона и его работников.

— Я заметила, что многие джентльмены, посещающие это заведение, одиноки и приходят сюда насладиться обществом своих друзей, а также женщин. Учитывая это, мы должны создать для них условия для соревнования друг с другом не только за картами и на бильярде. Предположим, мы поставим несколько удобных диванов вокруг площадки для танцев и смягчим освещение, используя несколько затенённых ламп. Может быть, добавим ковёр, несколько растений в кадках и цветы, чтобы это больше напоминало гостиную и чтобы наши странствующие ковбои могли почувствовать себя в домашней обстановке. Я уверена, что им недостаёт семейной атмосферы, тогда как многие никогда и не знали её.

— Всё это может быть и так, но в чём же заключается соревнование, о котором ты упомянула, мама? — поинтересовалась Хетер.

— Не считая тебя и меня, конечно, для всех этих мужчин в наличии имеется семь свободных компаньонок. Поэтому, если мы, по крайней мере, на вечерние часы, установим новый порядок, согласно которому все посетители будут сами покупать напитки у стойки и переносить их на столики, девушки освободятся и смогут развлекать гостей. Они уже будут не официантками, а партнёршами для танцев, бесед и всего прочего, за что каждый джентльмен будет платить номинальную плату.