Трюм был завален рыбой, и это смягчило падение. Юра, тяжело дыша и оскользаясь, поднялся на ноги.

— Ты цел, Валерка?

— Цел…

В кромешной тьме, выставив руки вперед, Юра побрел по трюму. Рыба, должно быть, лежала давно и издавала страшное зловоние. Юра наткнулся на низкую перегородку, перелез через нее, нащупал груду сетей. Выхода не было. Кругом — прочные деревянные переборки…

От вони кружилась голова. Юра нащупал ступеньки крутого трапа, прислонился к ним.

— Будь я проклят! — вырвалось у него. — Идиот несчастный… Это я, я во всем виноват!..

— Юрий Тимофеевич, — отозвался из темноты Валерка. — Может быть, еще не все…

— Перестань величать меня по отчеству! — заорал Юра. — Дай мне в морду, Валерка!

— А что толку? — проворчал лаборант.

— Ты представляешь, что теперь будет с ними?! — Юра вскарабкался по трапу и бешено заколотил кулаками по доскам трюмной крыши. — Мерзавцы! — орал он исступленно. — Откройте! Откройте!

— Юра! — крикнул снова Валерка. — Посмотри, что я нашел…

Шаря руками в углу трюма, Валерка наткнулся на что-то гладкое и холодное. Это был тяжелый нож с широким лезвием, каким пользуются при разделке рыбы.

Юра взял нож из рук Валерки, пощупал острое лезвие. Задыхаясь от ярости и отчаяния, он начал рубить доску над головой. Трещало дерево, летели щепки, занозы впивались в руку…

Рита осторожно выглянула из носового люка. Туман почти рассеялся. Шхуна, слегка накренившись, ходко шла полным бакштагом, под двойной тягой паруса и мотора. Надутый ветром грот был далеко вынесен за борт. Журчала вода вдоль бортов.

Глаза Риты освоились с темнотой. Она различила высокую фигуру возле трюма. Человек что-то укреплял на крыше трюма — задвигал в скобу брус. Затем он злобно выругался и пошел на корму.

— Иди за мной, — прошептала Рита Вале.

Одна за другой они легко скользнули наверх, за будочку ограждения носового люка. Здесь лежал сверток с их вещами, и верный Рекс сторожил его. Пес слышал Юрин голос на палубе, слышал шум борьбы и, должно быть, чувствовал, что творится неладное. Но Юра велел ему сидеть смирно, новой команды не поступило, и Рекс только беспокойно перебирал лапами и втягивал ноздрями воздух. Он не имел права отойти от свертка.

Рекс обрадовался приходу женщин. Лизнул им руки, завилял обрубком хвоста. Валя погладила его по голове, шепнула:

— Хорошо, что хоть ты с нами…

Она была напугана. Ее страшила тишина на палубе.

И тут раздался отчаянный стук. Кто-то барабанил кулаками в дверь или стенку. Вслед за стуком донесся приглушенный Юрин голос: «Откройте!»

— Они их заперли! — с ужасом сказала Валя. — Мы пропали!

Рекс напрягся и тихо зарычал.

— Молчать! — прошипела Рита.

Она выглянула из-за ограждения. Стук несся явно из трюма. Их бросили в трюм… Спокойно! Только не поддаваться страху. Мысль работала четко. Сколько их там, на корме? Рита вгляделась. На фальшборте сидело трое. Они курили. Три малиновых огонька в слабом предутреннем свете. Три огонька и горьковатый запах, приносимый ветром…

Стук прекратился. Один из тех, в шляпе, кажется, Фармаз, плюнул в сторону трюма и засмеялся. Другой, здоровенный, высокий, громко сказал что-то…

Валя прильнула к Рите.

— Знаешь, что он сказал?… — зашептала она, дрожа и всхлипывая. — Ритка, я прыгну за борт!..

— Не сходи с ума! — Рита сжала ей руку.

Из трюма донесся треск расщепляемого дерева.

— Они там, в трюме, — сказала Рита. — Возьми себя в руки и слушай! Дорога каждая минута. У нас есть мой нож и Рекс…

— Твой нож? Бесполезная игрушка…

— Молчи! Перестань дрожать. У нас единственный выход…

Рита быстрым шепотом изложила свой план.

— Понятно? Не бойся. Главное — ошеломить их. Ну, пошли.

Рита храбро пошла в сторону кормы. Контрабандисты увидели ее. Фармаз соскочил с фальшборта и крикнул:

— Вайста![61]

И пошел ей навстречу. Рита выхватила из-за пазухи нож, громко засмеялась и несколько раз вонзила нож себе в грудь.

Фармаз попятился назад.

— Аман, ханум![62] — вырвалось у него.

Тем временем Валя подбежала к трюму, ухватилась за бимс и стала дергать, пытаясь высвободить его из скобы. Тяжелый бимс не поддавался. Изнутри доносился треск дерева…

Рита шагнула ближе к Фармазу и всадила нож себе в шею. Ее неуязвимость и здобный смех произвели именно то впечатление, на которое она рассчитывала: суеверных иранцев охватил ужас. Они прямо-таки окаменели. Перед ними была пери-джаду, женщина-оборотень, злой дух…

Валя, плача и обрывая ногти, изо всех сил дергала неподатливый бимс.

— Юрик, сейчас!.. — крикнула она.

Фармаз опомнился. Злая гримаса исказила его лицо. Он выхватил из заднего кармана пистолет…

— Рекс! Фас! — закричала Рита.

Мелькнула мысль: а вдруг пес не послушается?…

Но Рекс послушался. Не успел Фармаз щелкнуть предохранителем и поднять пистолет на уровень глаз, как Рекс вымахнул из-за ограждения. Всю свою силу и злость он вложил в прыжок. Фармаз, дико вскрикнув, упал навзничь, сбитый с ног. Острые клыки впились ему в горло, когти раздирали одежду на груди.

— Вай, джулбарс![63] — не своим голосом заорал бритоголовый матрос, в ужасе пятясь к борту при виде зверя с черными поперечными полосами на светлой шкуре.

Рита подбежала к Вале. Вдвоем они сразу вырвали бимс из скоб. Теперь — расшвырять доски…

Юра выскочил из трюма, за ним — Валерка. Держа нож у бедра, Юра пошел на рослого рулевого со шрамом. И вдруг остановился: на него смотрело черное дуло автомата.

Когда Рекс прыгнул на Фармаза, рулевой метнулся в кормовой люк и тут же вернулся на палубу с автоматом. Он прицелился в Рекса, но стрелять было нельзя: под собакой корчился и хрипел Фармаз. Тогда рулевой навел автомат на Юру.

Прикрывая собой женщин, Юра и Валерка попятились к корме. Иранец с автоматом наступал на них. В слабом сумеречном свете лицо его было страшным, нечеловеческим…

Четверо сбились на корме. Дальше отступать некуда. Все кончено. Вот-вот грянет автоматная очередь…

Юра увидел, как бритоголовый поднял пистолет, выпавший из руки Фармаза, и стал тщательно прицеливаться в Рекса.

…Потом Юра рассказывал, что действовал инстинктивно. Наверное, так оно и было. Инстинкт отметил, что шхуна на быстром ходу, на полном бакштаге склонна к уваливанию под ветер и только руль, закрепленный румпель-талями, удерживает ее. Еще раньше он заметил, что грота-фал не добран до места и гик висит ниже чем надо…

Прежде чем все это оформилось в ясную мысль, Юра полоснул ножом по тугому шкоту румпель-талей.

Все произошло мгновенно. Освобожденный руль больше не сопротивлялся воде, нос шхуны резко покатился под ветер, и огромный парус махнул через всю палубу, как крыло сказочной птицы Рук. Тяжелый гик перекинулся на другой борт и смел с палубы контрабандистов. Бритоголовый, вскрикнув, полетел за борт. Рослый иранец покатился к фальшборту. Он успел нажать спусковой крючок прежде, чем выронил автомат. Прогремела короткая очередь — пули свистнули мимо…

Валерка кинулся поднимать автомат. Юра нагнулся над рулевым — тот лежал без сознания, оглушенный ударом. Под его головой растекалась лужица крови.

— Заглуши мотор и выведи механика! — крикнул Юра Валерке, а сам подошел к Рексу.

Рекс, повинуясь команде, неохотно разжал челюсти. Он продолжал скалиться и рычать. Фармаз с трудом приподнялся на локтях. Его грудь была залита кровью. Он злобно покосился на Юру и прохрипел:

— Загер мард…

Подбежали Валя и Рита. Смеясь и плача одновременно, Валя прижала к себе голову пса.

— Милая моя собачка, — бормотала она. — Умница моя…

Между тем мотор смолк. Валерка вывел наверх механика в пестрой рубашке и бараньей шапке, тыча ему в спину дулом автомата. Лицо механика не выражало ни страха, ни удивления. Он просто покорно шел, куда велят.