Глава 11

Халид оторвался от плана дамбы, которую собирался построить, и увидел, что у его двери появился Турхан-ага. Позади него стояли двое алебардщиков. На лицах всех троих был написан крайний испуг.

Халид резко встал.

– Что случилось? – спросил он, и сердце его отчаянно забилось.

– Господин, произошло… несчастье, – начал Турхан-ага.

– С Сарой? С моей бабкой?

– С обеими, – ответил с горечью Турхан. Халид уставился на него, коротко приказав:

– Рассказывайте!

Турхан кивнул на своего помощника, и тот стал объяснять:

– Валиде пашана и икбал как раз собирались покинуть Сладкие Воды, когда налетели бедуины. Хислар был тяжело ранен, защищая женщин. Мы с напарником пытались их остановить, но пашана упала, а они схватили и увезли икбал.

Халид уже бежал к двери.

– Сколько времени прошло? – крикнул он.

– Примерно час.

– А как моя бабка? – спросил он у алебардщика.

– Только царапины и ушибы. Но, конечно, она очень расстроена.

– А Ахмед?

– У него доктор Шакоз.

Охранники следом за Халидом выбежали в соседнюю комнату.

– Велите груму немедленно седлать моего коня. Пусть его приведут к воротам Каретного дома, – крикнул паша стоявшему за дверью евнуху, который бросился исполнять приказ.

– Ты успел разглядеть тех, кто ее увез? – спросил Халид у перепутанного алебардщика.

– Их было трое в темных одеждах и головных платках на лицах.

– Какие лошади были у них?

– Предводитель – на гнедом. У остальных – серые кобылы, – ответил алебардщик.

– Икбал увез предводитель? – спросил Халид. Вытаскивая из ящика револьвер, он зарядил его и повесил себе на шею ленту с запасными патронами.

– Да, господин.

– Значит, мне нужен именно он, – негромко сказал Халид. Поманив пальцем слугу, который вытирал пыль с книжных полок, делая вид, что не замечает царящего кругом смятения, он добавил: – Отправляйся на кухню и скажи, чтобы мне приготовили еды и воды на три дня. Принеси их к воротам Каретного дома, как можно скорее.

Слуга, поклонившись, исчез. Турхан-ага запротестовал:

– Господин, надеюсь, вы не собираетесь ехать в одиночку!

– Я собираюсь привезти икбал обратно. Это – моя обязанность. Подвергать опасности жизнь других людей я не стану.

– Разрешите мне ехать с вами! – попросил Турхан-ага.

– Вы нужны здесь, – коротко ответил Халид.

– Тогда, по крайней мере, захватите с собой несколько моих людей…

– Нет. Это моя женщина, и я сам отомщу им.

– Бедуины очень опасны, господин. Возможно, ваши чувства к этой женщине…

Халид резко повернулся к нему.

– Попридержите язык! Ее схватили из-за меня! – запальчиво бросил он Турхану. – Они знали, что она – моя фаворитка, разве вы не понимаете?

– Может, и нет, господин. Может, просто увидели девушку с желтыми волосами и подумали, что на рынке за нее могли бы получить хорошие деньги.

Халид, прикреплявший к поясу короткий кинжал, только покачал головой.

– Думаю, они ее преследовали. Это было заранее запланировано. Они дождались удобного момента, когда при ней было мало охраны – и напали. Бедуинам не удалось меня убить, поэтому они снова хотят меня приструнить.

– Вы думаете, они потребуют выкупа?

– Я не стану дожидаться, чтобы узнать, чего они хотят. Мне эти холмы известны не хуже, чем им. А далеко они не могли уйти. Думаю, на Хане я смогу их нагнать.

Схватив со столика кусок ткани и повязав его вокруг шеи, он повернулся к капитану алебардщиков и приказал:

– Охраняйте мою бабку. Если понадобится – даже ценой вашей жизни. Передайте доктору Шакозу, что он отвечает за жизнь хислара. Пусть не отходит от постели Ахмеда!

Турхан кивнул.

– А всем вам поручаю, – сказал он, повышая голос и грозно посмотрев на каждого из алебардщиков, – хранить мне верность, пока меня не будет, и защищать дом шахов.

Халид выбежал из комнаты, а Турхан-ага обернулся к своим притихшим алебардщикам и резким жестом отправил их следом за пашой.

Сара потеряла счет времени и не знала, день сейчас или ночь, но была склонна считать, что ночь, потому что вокруг было тихо, да и воздух казался прохладным. У нее были завязаны глаза и рот, руки прикручены к какому-то столбу, но она чувствовала, что рядом никого не было.

Те, кто её похитил, видимо, находился где-то в другом месте, решая ее печальную судьбу.

Она была так измучена долгой скачкой по неровной местности, что у нее не осталось сил даже плакать. Долгое время девушка безрезультатно пыталась вырваться от своего похитителя, и в конце концов тот несколько раз сильно ее ударил, чтобы прекратить ее сопротивление. От этих ударов у Сары гудела голова, невыносимо хотелось пить. Щиколотки были сбиты, когда ее волокли по каменистой земле, запястья натерты стягивавшей их веревкой.

И вдобавок ко всему она была горько уверена, что Халид за ней не приедет.

Зачем ему это нужно? Она – обуза, от которой он будет рад освободиться. Наверняка он решил больше не иметь с ней дела, и ему все равно —. свалить ли ее на посольство или оставить этим разбойникам.

А Саре именно сейчас хотелось услышать его голос.

Она попыталась изменить положение тела, но не смогла. Ее поставили на колени, и ноги очень устали и начали сильно затекать. Сдвинув левую ногу на несколько дюймов, она застонала. Потом прислушалась, но вокруг стояла тишина. Значит, поблизости никого не было.

Сара вспомнила, что похитители разговаривали по-арабски, и поняла: это были бедуины.

Она всхлипнула, но тут же прикусила губу, чтобы не разрыдаться. Что с ней будет? Она слышала рассказы об изнасилованиях, пытках и убийствах.

Только сейчас она поняла, что Халид неплохо с ней обращался. Сколько Сара его ни дразнила, ни оскорбляла, но он ни разу не позволил себе поднять на нее руку. Халид отвечал на ее бесконечные отказы лишь резкими словами, даже тогда, когда она останавливала его в момент страстного возбуждения. И в конце концов он даже решил вернуть ей ту свободу, к которой она стремилась.

Девушка была совершенно уверена, что от своих теперешних похитителей может ожидать совершенно другого обращения – жестокого, безжалостного.

Ее будущее казалось крайне мрачным.

Косем жестом велела евнухам расступиться и пропустить к ней Джеймса Вулкотта. Она принимала его в зале для аудиенций своего внука, в присутствии Турхана-аги.

Джеймс взглянул на усохшую старушку, казавшуюся особенно маленькой на пышном троне, а потом недоуменно огляделся.

– Я хотел бы увидеть Халид-шаха, – проговорил он наконец на турецком языке.

– Вы можете говорить по-английски, – предложила Косем. – Халид-шаха нет. Я – валиде пашана, его бабка. Насколько я знаю, последние несколько дней вы подкупом пытались проникнуть во дворец, мне об этом докладывал капитан алебардщиков. В конце концов я решила принять вас сама, поскольку поняла, что вы не отступитесь.

– Сначала я пытался действовать по обычным дипломатическим каналам, пашана. Виделся с султаном, даже написал паше письмо с просьбой, чтобы тот меня принял касательно моей кузины. Ничего не помогло, так что я приехал сюда.

– Кто ваша кузина? – невозмутимо спросила Косем, словно ей это было неизвестно.

– Сара Вулкотт. Она служила учительницей в гареме султана, а он ее продал… вашему внуку.

Джеймс ожидал, что пашана начнет увиливать так же, как увиливал султан, но старуха его удивила. Она на некоторое время отвернулась, а когда снова посмотрела в сторону Джеймса, то глаза ее были полны слез. Это очень удивило Джеймса.

– Сара исчезла, – тихо произнесла она.

– Исчезла? – не веря своим ушам, повторил Джеймс.

– Когда мы были с ней на прогулке у берега моря, ее похитили бедуины.

Джеймс онемел. Осознав чудовищность происшедшего, он закрыл лицо руками.

– Бедуины? – с отчаянием прошептал он. Дела оборачивались еще хуже, чем можно было предположить. Жизнь Сары окончательно испорчена, и во всем виноват он сам.