Сначала эксплуатация завода не ладилась. Серьезно мешали полное отсутствие опыта эксплуатации полупромышленной установки, нехватка подготовленного персонала и, как неожиданно выяснилось, недостаточное количество пара. Нас преследовали утечки рабочего материала и пара высокого давления. Лишь к январю 1945 г. удалось полностью, справиться со всеми трудностями.

Использование пара высокого давления (до 60 килограммов на квадратный сантиметр) было рискованным предприятием, особенно если учесть, что оборудование изготовлялось и монтировалось в такой спешке. Мешавших нам течей удалось бы наверняка избежать, если бы мы имели больше времени на работу над проектом.

На одной решетке из-за ее спешной сборки была особенно сильная утечка пара высокого давления. Образовывавшиеся облака пара и шум сильно затрудняли работу обслуживающего персонала. Мы, однако, не останавливали эту часть завода, несмотря на условия, которые в обычное время требовали бы немедленного прекращения производства.

Лишь только тогда, когда завод достиг максимальной проектной мощности, мы отключили эту решетку для ремонта.

К октябрю стало очевидным, что через соединения наверху и у основания колонн уходит слишком много пара. Поэтому мы решили заменить все резьбовые соединения сварными. К январю все решетки были уже переоборудованы и вновь готовы к производству.

По мере ввода в эксплуатацию различных заводов Ок-Риджа нас все больше начинал волновать вопрос о способе их наиболее эффективного использования.

Вся проблема в целом была крайне сложна не только из-за постоянно менявшейся производительности и степени обогащения отдельных установок, но и из-за того, что продукт одного процесса служил исходным материалом другого и это соотношение могло также меняться. Кроме того, по мере ввода в строй дополнительного оборудования, а начиная с весны 1945 г. это происходило почти ежедневно, производительность также увеличивалась, что в свою очередь влияло на эффективность установок, работавших на обогащенном материале. Мы знали, что в процессе эксплуатации можно повысить производительность, но результаты нам трудно было предвидеть.

Поскольку правильное решение этой задачи имело определяющее значение для успеха всего предприятия, я попросил Николса сосредоточить максимум внимания на ее решении. Для этого он в декабре 1944 г. организовал специальную группу из ученых и инженеров, в основном офицеров или мобилизованных в армию, во главе с майором Питерсоном, задача которых состояла в выработке оптимального плана эксплуатации заводов с учетом изменений всех характеристик отдельных процессов.

Эта группа приступила к работе, когда точное количество урана-235, необходимого для создания бомбы, было еще ч неизвестно. Питерсон неоднократно обсуждал с Оппенгеймером вопрос о важности количества необходимого материала и степени его обогащения. В результате степень обогащения была установлена. Под руководством Питерсона группа смогла также разработать наилучший вариант использования электромагнитных, газодиффузионного и термодиффузионного заводов. Составленный ими план непрерывно изменялся по мере повышения производительности и изменений сроков ввода в строй новых объектов.

К маю 1945 г. стало очевидно, что сделанные еще до Ялтинской конференции расчеты были правильными и что в конце июля мы уже будем иметь достаточное количество урана для создания одной бомбы.

После тщательного анализа ситуации совместно с Николсом, Питерсоном и Оппенгеймером день 24 июля был установлен в качестве предельного срока.[12]

К концу этого дня достаточное (даже несколько большее) количество урана было отправлено в Лос-Аламос для изготовления первой бомбы, предназначенной для Японии.

Глава девятая Переговоры с англичанами

Ванневар Буш во время войны исполнял множество важных обязанностей, но, пожалуй, наибольшую пользу американскому народу принесла его деятельность по представлению интересов Манхэттенского проекта в Белом доме. Тесный деловой контакт с Рузвельтом был установлен им еще задолго до того, как армия взялась за работы в области атомной энергии, и после создания МЕД он обсуждал все наши вопросы либо непосредственно с президентом, либо с Гарри Гопкинсом. Буш был для президента человеком, к которому тот постоянно прибегал за советом по делам проекта. Буш оказывал неоценимую помощь не только мне, но и военному министру Стимсону, освобождая нас от дополнительного бремени.

Со свойственной ему энергией и деловитостью он выступал от лица проекта во многих других организациях, причем всегда пунктуально информировал других членов Комитета о военной политике и меня о ходе его переговоров и достигнутых результатах. Я глубоко благодарен ему за всю его деятельность.

Я никогда не забуду то мастерство, с которым он провел весьма деликатные переговоры с англичанами об обмене информацией в области атомных исследований.

До лета 1942 г. в основном благодаря установившемуся порядку обмена информацией работы, проводившиеся в США, не очень отличались от работ, проводимых в Англии.

Вскоре после моего появления в Манхэттенском проекте Буш, Конэнт и я обсудили сложившееся в Англии положение и пришли к выводу, что в ближайшем будущем английские исследования в области атомной энергии будут ограничены масштабами небольшой группы ученых, лишенных существенной поддержки правительства и промышленности. При этом поток информации из США в Англию будет увеличиваться, тогда как англичане вряд ли смогут снабжать нас чем-либо, кроме результатов предварительных исследований. Чтобы уточнить основы наших отношений с англичанами, я внес этот вопрос на заседание Группы по общей политике 23 сентября 1942 г.

Первые переговоры с представителями Великобритании о развитии атомных исследований начались еще в 1940 г., когда американскими исследованиями руководил комитет по урану. Первая попытка установить формальную основу для обмена информацией была сделана в памятной записке посла Великобритании 8 июля 1940 г. на имя президента США, где предлагалось немедленно организовать широкий обмен секретными техническими сведениями. В этом документе не было речи об атомной энергии и в основном имелись в виду работы в области радио и радара. Однако дверь для предлагаемого соглашения была оставлена открытой, так как посол заявил, что англичане не собираются торговать своими секретами, но соглашаются передать большинство их или даже все США и ожидают, что и США предоставят соответствующие возможности для обсуждения той секретной информации, с которой англичане захотят познакомиться.

Эта памятная записка была рассмотрена американским правительством и затем одобрена президентом, а также военным и морским министрами. После этого Госдепартамент информировал англичан, что США готовы начать переговоры об обмене технической информацией, и подтвердил свое согласие с указанными предложениями в той степени, в какой они не будут мешать собственным военным усилиям Соединенных Штатов. В свете дальнейших событий важно подчеркнуть, что как в первоначальном английском предложении, так и в нашем ответе информация не ограничивалась только информацией, имеющей военное значение.

Той же осенью английская миссия во главе с Генри Тизардом, облеченным полномочиями передавать секретную информацию, касающуюся оружия, прибыла в США для обсуждения хода исследовательских работ в обеих странах. С согласия армии и флота США эта миссия провела несколько совещаний с членами НДРК, в ходе которых Тизард предложил установить полный обмен любой информацией, относящейся к исследованиям и разработкам нового оружия. Желательность такого соглашения была подтверждена в письмах, которыми обменялись Буш, представлявший НДРК, с военным и морским министрами.

В феврале 1941 г. по приглашению англичан НДРК послал свою миссию, возглавлявшуюся Конэнтом, для обмена технической информацией. Во время этой поездки было заключено соглашение, которое определило дальнейшие формы научно-технических связей во время войны. В соответствии с этим соглашением НДРК передавал техническую информацию непосредственно соответствующим английским министрам. Предусматривалось также, что англичане будут в основном разрабатывать проблемы, имеющие непосредственное отношение к обороне своей страны, тогда как американцы возьмут на себя в основном разработку проблем далекого будущего.