9

Немного позже, когда они, снова полностью одетые, сидели на скамье, тесно прижавшись друг к другу, Паула задала не дающий ей покоя вопрос:

– Почему ты заказал Кантильо портрет леди Каннингхем да еще поселил его у вас в доме? Ты изменил свое мнение о нем?

– Ничуть не бывало, – ответил Альберт. – Напротив, я все больше утверждаюсь во мнении, что Кантильо совсем не тот, за кого себя выдает.

– Тогда почему…

– Ну это же очень просто, – чуть снисходительно улыбнулся он. – Хочу, чтобы он был под рукой, когда я в конце концов выведу его на чистую воду.

– Но что именно ты имеешь против него? – недоумевала Паула. Ей было невдомек, почему Альберт так взъелся на Винченцо. Даже если тот присвоил себе графский титул и у его семьи нет никакой виллы в Италии, это еще не значит, что он мошенник. Это самый обыкновенный пиар, чтобы сделать себе имя и привлечь потенциальных заказчиков.

– Знаешь, Паула, я все-таки продолжаю считать, хотя пока у меня нет никаких доказательств, а только догадки, что этот Дэвид Райдер не настоящий сын тети Вероники, а ловко играл его роль и помогал ему в этом твой дядя.

Паула выпрямилась.

– Если ты снова собираешься…

– Нет, Паула, пожалуйста, выслушай меня спокойно, хорошо? Я же сказал, что это только мои предположения, и я хочу обсудить их с тобой. Мы ведь с самого начала договорились, что будем вместе заниматься этим расследованием, не забыла?

– Конечно, нет, но…

Ласковый поцелуй заглушил ее возражения. Когда он отстранился и заглянул ей в лицо, в его глазах было столько нежности, что вся всколыхнувшаяся было в Пауле злость растворилась без остатка.

– Хорошо, я обещаю не злиться и выслушать тебя спокойно, – улыбнулась она. – Продолжай, пожалуйста.

– Умница. – Он наградил ее еще одним нежным поцелуем, на этот раз в шею. – Ну так вот. Как я уже сказал, твой дядя и этот Райдер действовали заодно. Они хорошо все обставили и ловко вытягивали из тети Вероники денежки. Однако все предусмотреть невозможно и кое-какие проколы они все же совершили, поэтому…

Паула беспомощным жестом вскинула руки.

– Постой. Допустим – только допустим, – что ты прав и что мой дядя был мошенником, каким-то образом докопался до тайны леди Вероники, нанял сообщника и они обманом выманивали у нее деньги. Допустим, что это и в самом деле так. Но при чем здесь Кантильо? Какое тебе дело до того, действительно ли он тот, за кого себя выдает, или нет? Даже если он на самом деле никакой не граф и у его отца нет виллы и виноградников в Италии, а он все это выдумал, какой кому от этого вред? Ну хочется ему, чтобы его считали итальянцем благородного происхождения, и пусть себе. Наверняка таким способом он пытается создать себе имя. Да это же обычное дело! Возьми людей, делающих карьеру в шоу-бизнесе. Каких только историй желтая пресса не печатает с их согласия, лишь бы привлечь к ним внимание публики.

– Браво, Паула! Замечательная речь! – язвительно проговорил Альберт. – Ты никогда не думала стать адвокатом?

– Я – нет, – парировала Паула, – а вот ты, похоже, решил сменить профессию и податься в сыщики. С какой стати ты взялся разоблачать всех мошенников? Какое отношение Кантильо имеет к нашей истории с колье?

– Я думаю, самое непосредственное, Паула. Полагаю, что Кантильо и Райдер, которого мы ищем, одно лицо.

Паула вытаращила глаза.

– Что?!

Альберт улыбнулся торжествующе-снисходительно.

– Я знал, что сумею удивить тебя.

– Удивить? Это не то слово. Ты меня ошеломил. Но с чего ты взял? У тебя есть доказательства?

– Пока нет, но скоро будут, я уверен. Детектив, которого я нанял, обещал в ближайшие дни позвонить и сообщить, что ему удалось узнать.

– Значит, это опять одни твои догадки и предположения? – разочарованно протянула Паула. Она еще не оправилась от шока. – Но с чего вообще такое пришло тебе в голову?

– Сейчас объясню. Во-первых, Райдер работал в школе учителем рисования.

– Откуда ты знаешь? – удивилась Паула. – В письме об этом не сказано.

– В первом, которое ты прочла, – нет, но есть в другом. Ты лишь бегло просмотрела их, а я прочел очень внимательно. Далее, когда Кантильо появился в Брайтоне? – И сам ответил на свой вопрос: – Пять лет назад, вскоре после того, как твой дядя ушел на пенсию и приехал жить к вам. Кто познакомил тебя с Кантильо? Твой дядя. Он сам, я имею в виду Кантильо, мне это сказал. Выходит, мистер Макмайер уже был знаком с ним.

Паула задумалась. Она припомнила, что спрашивала дядю, откуда он знает художника, и тот довольно уклончиво ответил, что они познакомились случайно.

– Ну допустим, дядя был знаком с Винченцо, но это еще не значит…

Альберт повелительно вскинул руку.

– Паула! Я прекрасно знаю, что ты можешь возразить, но я еще не закончил. Вот как, на мой взгляд, было дело. Твой дядя каким-то образом узнал, что у моей тети был внебрачный ребенок, которого она скрывала от общества по причинам, о которых мы можем только догадываться, во всяком случае пока. Тогда он нанял сообщника, чтобы тот сыграл роль этого сына. Настоящий сын тети, возможно, умер, или, быть может, его усыновили иностранцы. В любом случае, я думаю, его нет в стране, иначе они не решились бы на такую аферу.

– Погоди, – остановила его Паула. – Но у дяди, когда он вышел на пенсию, на счете было пятьдесят тысяч. Куда они подевались?

– Я думаю, он потратил их на организацию всей аферы. Нужно же было создать Кантильо имидж, арендовать студию, создать видимость успеха и процветания.

– Это чудовищное обвинение, Альберт.

– Выслушай меня до конца. Твой дядя приезжает в Кливленд, и сразу в Брайтоне появляется молодой художник, итальянец Винченцо Кантильо. Твой дядя ведет вас в его студию. Вскоре Кантильо любезно предлагает тебе давать уроки и ты, разумеется, с радостью соглашаешься. Тебе лестно, что такой талантливый известный художник будет учить тебя мастерству. Все устраивается так, что Кантильо может регулярно бывать у вас дома, где они вместе с твоим дядей разрабатывают план действий. Леди Вероника – пожилая, обеспеченная одинокая женщина, которой очень хочется верить, что нашелся ее пропавший сын. Сомневаюсь, что она серьезно пыталась навести справки о Кантильо.

Паула слушала, пораженная этой невероятной историей. Прямо сюжет для мелодрамы, да и только. Потом задала первый вопрос, который пришел ей в голову:

– Но почему итальянец, к тому же граф? Зачем такие сложности? Не рисковали ли они, присваивая известную итальянскую фамилию и титул?

– Не рисковали, потому что не существует никаких Кантильо. Они взяли это имя с винной этикетки. Кантильо – сорт итальянского виноградного вина, но это не фамилия, а название местности где-то на юге Италии, где производится это вино. Я нашел это в Интернете. А итальянцем они сделали его потому, что у него типичная для итальянцев внешность. Возможно, он даже итальянец по происхождению, но это не важно.

– Ничего не понимаю, – покачала головой Паула. – Но зачем им нужно было выдавать его за итальянца?

– Они придумали это, чтобы отвести от себя подозрения. Кому придет в голову, что между итальянским художником, твоим дядей и леди Беллинджер есть какая-то связь? Кантильо постоянно общался с тобой и с твоей мамой, но вам и в голову не пришло искать какое-то сходство между ним и твоим дядей, потому что вы считали его иностранцем, художником, и никем иным.

Паула нахмурилась.

– А знаешь, если подумать, он и вправду чем-то похож на дядю Шеймуса в молодости. У него тоже были темные волосы, карие глаза…

– Тетя Вероника тоже была темноволосой, только глаза у нее были голубые. – Альберт помолчал немного, затем продолжил: – Не знаю, догадывалась ли тетя о двойной жизни Кантильо или же знала его только как Дэвида Райдера. Думаю, что все-таки знала, ведь о нем несколько раз писали в прессе. Он, разумеется, говорит, что не был знаком с нею, и бесполезно доказывать обратное.