Результат падения цен на нефть был для США "во всех смыслах полезен", в то же время оказывал "катастрофическое воздействие на советскую экономику". В докладе подчеркивалось, насколько Москва зависит от экспорта энергоносителей с целью добычи долларов. По оценке министерства финансов, каждое повышение цен на нефть на один доллар для Кремля означает дополнительное поступление от 500 миллионов до одного миллиарда долларов. Правда состояла и в том, что падение цен означает и драматическое падение доходов. Кроме того, в отличие от других производителей, Москва не могла увеличить производство, оно достигло уже максимальной отметки.
Обширный доклад был секретным, как и большинство документов, выходящих из министерства финансов. Однако Вилл Кларк, Кейси и Уайнбергер постарались, чтобы президенту сделали его изложение. Стремление к снижению цен обещало многое. "Это была ситуация, в которой мы ничего не могли потерять. В любом случаe выходили из нее победителями", — вспоминал Джон Пойндекстер. Президент понимал этo. "Рональд Рейган отдавал себе отчет, что экспорт энергоносителей является основной составляю щей ежегодных доходов Москвы в твердой вaлюте, — вспоминал Билл Кларк. — Он осознавал также пользу, которую бы дали более США низкие и стабильные цены на нефть".
Цены на мировом рынке, казалось, падали. За несколько месяцев до доклада четыре предстa вителя США провели переговоры в Женеве саудовским министром по нефтедобыче, шейхом Заки аль-Ямани. Ямани вызвал американцев — Джорджа Келлера, президента "Standard Oil", Калифорнии, Клифтона Гарвина-младшего, президента «Exxon», Уильяма Тавулареаса, президента «Mobil» и Джона Маккинли, президентa «Texaco», — на частную беседу о положении дел на мировом рынке нефти. Они съели обед в элегантных апартаментах министра в отеля «Интерконтиненталь», из окна которого открывался чудесный вид на озеро и город. Везде стояли телефоны, а многочисленные экраны в кабинете постоянно информировали хозяина об изменениях в контрактах и о ценах нефти c доставкой на место во всем мире. Ямани на международном рынке нефти был важной фигурой и мог навязывать свое мнение OПЕК. Он должен был осуществлять усиленный контроль за продукцией, за поддержанием постоянных и сравнительно высоких цен. Саудовская Аравия была чем-то вроде арбитра среди производителей, добывая нефть так, чтобы удержать стабильные цены: уменьшая производство, чтобы увеличить цены, и увеличивая его, чтобы цены снизить. Ямани не был членом королевской семьи, а это означало, что он не имеет стопроцентной гарантии сохранения своей должности. Он был человеком бизнеса, собственными способностями и талантом достигший высших слоев общества, которое поощряло прежде всего родственные связи. В случае ошибки он сразу же потерял бы работу.
В прошлом именно Ямани установил характер всех связей с американскими нефтяными менеджерами. Но на этот раз американцы перехватили инициативу. Нефтяной кризис в 70-е годы превратился в 80-е в избыток нефти. Цена саудовской нефти была слишком высока, из-за чего американские фирмы несли огромные потери. "Мы можем выжить при ценах в 30 долларов за баррель", — сказал Келлер Ямани. "Мы можем существовать и при цене 34 доллара за баррель, но мы не можем платить по 34 доллара за нефть, которая стоит 30 долларов". Встреча не принесла результатов. Американцы были разочарованы.
Сотрудники администрации узнали об этих переговорах от друзей из нефтяных кругов. Специалисты Совета национальной безопасности и ЦРУ встретились с одним из участников тех переговоров.
Помимо тенденции к снижению, заметной на мировых рынках, разные экономические и политические факторы могли без труда повлиять на повышение цен, что, несомненно, обрадовало бы Москву. Любая смена ситуации в ирано-иракской войне также отражалась на рынке нeфти. Радикальные государства, такие как Иран и Ливия, старались принудить ОПЕК повысить цены. Обеспокоенная этой перспективой, администрация США выслала своих представителей, чтобы они попробовали успокоить рынок. В начале февраля 1983 года два сотрудника департамента энергетики отправились в Лондон, чтобы встретиться с английским министром энергетики Нигелем Лоусовом. Целью путешествия было склонить к официальному понижению цен нефти и увеличению ее добычи в Северном море. "Мы старались как могли убедить англичан, что нужно увеличить добычу и понизить цены, — вспоминал Уайнбергер. — Вскоре Советы должны были пустить газ по газопроводу в Европу. Если цена нефти не понизится, Европа переключится на газ. Это была бы неслыханная прибыль для Советов". Билл Шнэйдер говорил об этом то же самое. "Мы видели Англию в роли катализатора, который мог бы понизить цены на нефть. Запасы Северного моря могли бы значительно повлиять на это".
Было опробовано все, что могло изменить цены на нефть. Самый легкий способ — уменьшить закупки в Стратегический резерв нефти (SPR). Резерв этот возник после арабского эмбарго на нефть в 1973–1974 годах, он должен был составлять необходимый запас на случай нового кризиса. В подземных соляных гротах вдоль побережья Луизианы и Техаса были накоплены миллионы баррелей. Конгресс поручил, чтобы в 1990 году запасы SPR составили 750 миллионов баррелей. Однако в начале 1983 года правительство проинформировало, что намерено резко уменьшить закупку нефти. Вместо ежедневной закупки 220.000 баррелей, производимой по поручению конгресса, бюджет администрации предвидел закупку лишь 145.000 баррелей. Билл Шнэйдер, который, прежде чем стать помощником в Государственном департаменте, занимался финансированием резерва нефти в отделе управления и бюджета и теперь утверждал, что уменьшение закупок должно было укрепить бюджет, но также уменьшить и заявки на нефть в надежде, что это приведет к снижению цен.
В конце февраля шейх Бандар из Саудовской Аравии встретился с несколькими высшими чиновниками из администрации, в том числе с Биллом Кейси и Каспаром Уайнбергером. Бандар хотел получить свободный доступ в Овальный кабинет. Он заявил собеседникам, что Государственный департамент и госсекретарь Шульц замечены в излишне произраильских симпатиях. Особые отношения, связывающие Саудовскую Аравию и администрацию Рейгана, давали возможность получить немедленную консультацию с соответствующими лицами. "Саудовцы всегда считали Пентагон и ЦРУ лучшими каналами для контактов, — вспоминал высший чиновник. — Государственный департамент казался им малополезным".
Саудовцам было бы желательно, чтобы их интересы понимались в контексте ситуации на Ближнем Востоке. Ливан лежит в руинах, а кровавый ирано-иракский конфликт висел над регионом как дамоклов меч. Сирия и Израиль в любую минуту могли начать войну. Надо всем регионом также висела угроза хомейниизма.
А в Польше продолжалась подпольная война. Хотя правительство формально прекратило интернирование узников 30 декабря 1982 года, но власти по-прежнему сажали деятелей сопротивления за решетку. Последняя волна арестов охватила подпольные типографии, и была направлена на уничтожение оставшихся структур «Солидарности», чтобы сделать невозможным воссоздание этой организации. На Новый год милиция захватила подпольную типографию под Познанью. Было арестовано пятнадцать деятелей. Во время этой операции выявлены каналы, ведущие к заграничным деньгам. У задержанных нашли запасы недоступных на рынке продуктов, импортируемых с Запада, и немного твердой валюты.
Распространителям литературы приходилось все труднее. В начале 1983 года были уничтожены две подпольные организации, производившие и распространявшие листовки в Гданьске. Два центра в Варшаве и один в Лешно тоже были захвачены. Но самым большим ударом, вероятно, стал арест Станислава Заблоцкого, руководителя стачечного комитета Щецинской судоверфи. Подполье потеряло очередного руководителя. Каждый арест важнейшего руководителя «Солидарности» будил беспокойство в Вашингтоне среди тех, кто был в курсе тайного канала снабжения. Кто в подполье знал о помощи из Соединенных Штатов? Не захочет ли кто-нибудь донести об этом? Существуют ли какие-то доказательства? В последние месяцы задержано семь руководителей «Солидарности» и пять диссидентов-интеллектуалов из Комитета защиты рабочих (KOR). Польские власти хотели сделать показательный процесс. Деятелей обвинили в попытке свержения государственного строя, а это означало смертную казнь.