– Мне кажется, что Мартин прав, поддерживая хорошие отношения с Джорджем. Он не желает быть причиной ваших размолвок, и хочет оставаться с Джорджем в дружеских отношениях.

– Желаю ему всяческих удовольствий от этой дружбы!

Джинни внезапно поднялась со скамьи.

– Мои дорогие, я уезжаю. Нет, нет, я не останусь на чай. Он мне испортил настроение. Вы можете передать моему лорду и повелителю, что я поехала к портнихе. Может, он захочет проследовать за мной.

– Кажется, тетушка Джинни считает, что Мартин в нее был влюблен, – сказала Сюзанна. – Мама, ты считаешь, это правда?

– В твою тетю было влюблено много молодых людей.

– И Мартин тоже?

– Не могу тебе сказать.

– Если он правда любил тетушку Джинни… наверно, поэтому он до сих пор не женился.

– Может, и так. Но Мартин еще молод, и я уверена, что он вскоре может жениться. Ему нужно встретить и полюбить подходящую молодую женщину.

– Мама, я надеюсь, что этого не случится, ведь что тогда станет с нами!

Вскоре английские газеты начали постоянно печатать новости из Америки.

В апреле, после нападения на форт Самтер, между Севером и Югом началась война. Кэтрин обсуждала новости с детьми, они вместе рассматривали карты военных действий, печатавшиеся в газетах.

Они редко упоминали об отце. Дик упорно отмалчивался, когда Кэтрин вспоминала о нем. Отец не существовал для него, но он не мог сказать этого матери, поэтому предпочитал молчать. Но когда он оставался с сестрой, то давал волю возмущению.

– Отец уехал более восьми месяцев назад, и мы до сих пор ничего о нем не слышали. Видимо, он не собирается возвращаться. Я уверен, что мама уже примирилась с этим.

– Дик, ты все еще молишься о нем?

– Нет.

– Он может быть в опасности. Ведь в Америке идет война.

– Ему не нужно было отправляться туда. А если он туда попал, то нечего оставаться там. Совершенно ясно, что мы его не интересуем. Почему мы должны беспокоиться о нем?

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

Кэтрин теперь начала бывать в узком кругу своей семьи и друзей.

Она наносила визиты Джинни и Джорджу в Чейслендс, посещала Клейтонов в Таун-энд. Летом они совершали дальние экскурсии в Малверн, Бат или Форест-оф-Дин, где устраивали пикник и чудесно проводили время.

Дома она много времени проводила в саду. Мартин в Рейлз устроил поле для крокета, и все очень увлекались этой игрой. Джинни обожала крокет и всегда настаивала, чтобы ее партнером был Мартин. Она играла по своим собственным правилам и иногда просто чудовищно жульничала, особенно играя против Джорджа. Она так вела себя, что даже Дик и Сюзанна не всегда могли выносить это.

– Тетушка Джинни очень глупо ведет себя. Мама, тебе следует поговорить с ней.

Кэтрин была согласна с детьми, но разговор с Джинни не принес никаких результатов.

– Если Джорджу не нравится мое поведение, ему лучше оставаться дома.

– Если ты не обращаешь внимания на Джорджа, тебе следует подумать, что чувствует Мартин. Он всегда так корректен, но это дается ему с огромным трудом – ты в открытую флиртуешь с ним.

Джинни усмехнулась и небрежно повела плечами. Как-то, когда Джордж собрался домой и карета уже ждала его, Джинни нигде не могли найти.

– Я ей сказал раза три, что нам нужно ехать на обед в Парк-Хаус, но она хочет, чтобы мы опоздали!

Джордж возмущался минут двадцать, когда, наконец, появилась Джинни. Она лениво шла к карете, и на руке у нее висела корзинка с персиками и нектаринами.

– Мне так захотелось их отведать, что я пошла в оранжерею и нарвала немного. Мартин, вы не против? Прежде чем мы отправимся, нам нужно договориться, когда мы поедем в Тинтерн…

– Не сейчас, – сказал Мартин. – Вашему мужу пришлось вас ждать слишком долго, и я не собираюсь вам помогать еще сильнее разозлить его.

Джордж с мрачным лицом помог ей сесть в коляску и молча сел рядом. Проезжая мимо Мартина, он махнул ему рукой.

– Ты не спросил, не хочу ли я править? – заявила Джинни.

– Нет.

– Джордж, должна тебе напомнить, что коляска и лошади принадлежат мне.

– А я должен вам напомнить, мадам, что я платил за них.

Джордж слегка наклонился вперед и легонько коснулся лошадей хлыстом. Когда он принял прежнюю позу, Джинни резко стукнула его локтем в ребра.

– Не смей вымещать зло на бедных животных! Они тебе ничего не сделали!

– Я им ничего не сделал.

– Ага, и ты хочешь сказать, что у тебя хорошее настроение?

– Да, у меня плохое настроение, и должен тебе признаться – не без причины.

– Ты опять проиграл в крокет.

– Ты заставила меня прождать двадцать минут, хотя прекрасно знаешь, что мы обедаем с Робертсами.

– Господи, и в этом все дело? Почему ты постоянно из мухи делаешь слона?

– Нет, мадам, это еще не все. В последние недели ваше поведение просто не поддается описанию.

– Вы должны выражаться более определенно.

– Очень хорошо, если ты настаиваешь, то я имею в виду твое поведение в отношении Мартина Кокса.

– Да, я так и думала.

– Тебе никогда не приходило в голову, что ему может не нравиться подобное поведение?

– Джордж, дорогой, перестань!

– Я знаю, ты считаешь, что Мартин в тебя влюблен, но мне кажется, что все совсем не так. И если бы ты повнимательнее пригляделась, то поняла бы…

– Джордж? И что бы я увидела?

– Неважно, это к тебе не относится. Все дело в том, что ты с ним флиртуешь, как, впрочем, и с другими мужчинами, только для того, чтобы позлить меня.

– Я не собираюсь злить тебя, это не самое веселое зрелище.

– А ты, конечно, считаешь, что мое главное предназначение в жизни – развлекать тебя.

– А каково, по-твоему, мое главное предназначение в жизни?

– Замужняя женщина твоего возраста не должна задавать подобные вопросы.

– А я задаю. Мне хочется знать.

– Тебе следует немного больше заниматься своим домом и как следует вести хозяйство.

– Мое хозяйство идет по накатанной дорожке, для этого у меня есть прислуга. И если это мое единственное занятие, тогда тебе вообще не нужна жена.

– Я не сказал, что это должно быть твоим единственным занятием.

– Интересно, чем еще я должна заниматься? Ты желаешь, чтобы я также выполняла супружеские обязанности. Ну что ж, я делаю все, что могу.

– В данном отношении у меня нет жалоб, – строго ответил Джордж. – Если бы только я был уверен, что эти обязанности что-то значат для тебя.

– Не понимаю, выражайся яснее.

– Любовь, – ответил Джордж, прямо глядя перед собой.

– Что еще?

– Большинство настоящих женщин хотят, чтобы в доме были дети.

– Так, наконец мы добрались до этого, – воскликнула Джинни. – Вот в этом все дело! Самая больная рана! Но я не понимаю, почему мужчины всегда считают, что в этом может быть виновата только женщина!

– Ты никогда не показывала, что хочешь детей.

– При чем тут желание или нежелание? Ты же понимаешь, что женщина, если даже она не хочет ребенка, не может сделать так, чтобы он у нее не появился! Если ты этого не понимаешь, дражайший Джордж, то это просто глупость и невежество.

– Я не говорю ничего такого. Но я знаю, что женщины при желании могут… предотвратить нежелательное состояние…

– Неужели? Бог ты мой!

Джинни повернулась и посмотрела на мужа, она даже подняла вуаль с лица, чтобы лучше рассмотреть его лицо.

– Ну, я слышу об этом в первый раз и даже не понимаю, о чем ты говоришь.

– Да? – он не отводил от нее взгляда.

– Да, не знаю, ничего не знаю.

Голос и лицо у нее были такими, что Джордж поверил. Джинни увидела, что Джордж был так же поражен, как и она.

– Ты мне хочешь сказать, что все это время, пока мы женаты, ты считал, что я что-то делала, чтобы у нас не было детей?

– Ну-у-у, да…

– Тогда, мне кажется, ты должен извиниться передо мной. Да, я не родила тебе ребенка, но это совсем не значит, что в этом виновата я. Вина может быть и твоей.