Воображение может досаждать своим жертвам разными способами. Часто оно подсовывает ложные объяснения для простых и очевидных вещей. К примеру, если обычный человек обо что-то споткнется, — это просто случайность, но если споткнулся метафизик, это расценивается как «зловредный животный магнетизм» или «происки черного братства». Такое воображение уже подпадает под категорию «болезненного». В этом случае все приобретает сверхъестественный смысл. Человек становится жертвой пагубных идей и часто оказывается в том же положении, что и богословы средневековья, которые боялись выходить ночью из дома, потому что под ступеньками лестницы притаился дьявол. Постоянно взбудораженное воображение может спровоцировать неадекватную реакцию организма. Человек становится возбужденным, нервным и испытывает общее недомогание. Разум полностью оказывается во власти порывов, и часто психика становится настолько сверхчувствительной, что в крайних случаях это уже переходит в разряд психопатологии.

В последние десять — пятнадцать лет (до 1936 г.) на читателя обрушился поток метафизических сочи нений весьма странного содержания, являвших собой плод расстроенного воображения и способных расстроить воображение прочитавших их людей с неуравновешенным умом. Эти книги почти не имеют практической значимости и к тому же оказываются источником оккультных небылиц, подрывая доверие к оккультизму в целом. Все искренние попытки возродить учения древней мудрости должны превратиться в сражение с предубеждениями, порожденными чересчур богатым и необузданным воображением. Это еще раз показывает, что может случиться, если неподготовленным людям позволить «забавляться» с великими универсальными истинами. В подобных случаях неизбежно искажение истины, а оно становится фундаментом, на котором возводится здание дезинформации.

3. Переходим к третьему разделу под названием «галлюцинации». В основе галлюцинации, возможно, лежат химические процессы. От нее гораздо труднее избавиться, чем от игры воображения, и к тому же она часто бывает достаточно убедительной, что приводит к крайним проявлениям безрассудства. Метафизические галлюцинации подобны психическим расстройствам, возникающим из-за употребления алкоголя и наркотиков. Галлюцинации почти всегда возникают у людей, занявшихся изучением оккультных наук, не обладая дисциплинированным и уравновешенным умом и не умея владеть своими эмоциями. Обычно белую горячку рассматривают как психический недуг, сопряженный с переживанием сильных и жутких впечатлений, который на поздних стадиях неизлечим. Все это верно в отношении галлюцинаций при алкоголизме и некоторых маниях, развившихся от употребления наркотиков, однако, не все они носят патологический или пугающий характер, хотя причина всех галлюцинаций коренится в нарушении психохимического равновесия.

Хасан ибн-ал-Саббах, Старец Горы Аламут, основатель секты ассассинов, управлял своими фанатичными приверженцами с помощью восточного наркотика,[27] вызывающего видения неописуемой красоты, доводящей до экстаза. Человек впадал в блаженное состояние, когда исчезают все беды и тревоги жизни. Хасан Саббах говорил своим ученикам, что этот наркотик дает им временную возможность познать то блаженство, которое ожидает их на небесах, если они умрут, выполняя его приказы. Обещание такой перспективы делало смерть желанной, и ассассины с радостью шли на смертельный риск, вдохновленные верой, что потом вечно будут пребывать в раю, который видели в своих навеянных гашишем грезах.

По своему воздействию на психическую организацию недисциплинированной личности евангельское воскресение практически ничем не отличается от наркотиков. Взбудораживанием эмоций создается внутреннее возбуждение, которое многие принимают за духовный опыт или расширение сознания, не понимая, что между комплексом эмоций и нирваной лежит долгий путь эволюции. Примитивные народы доводят себя до религиозного экстаза, будучи уверенными, что подобное состояние возбуждения и изнеможения несет в себе нечто божественное. Психология черни с присущим ей маниакальным перевозбуждением эмоций — это физическое, а не духовное явление.

Любой фанатик подвержен галлюцинациям, поскольку они являются результатом расстройства нормальной умственной деятельности, а в мире нет никого более фанатичного, чем религиозный фанатик. Психические галлюцинации возникают из-за неуравновешенного, с точки зрения эмоций, отношения к религии, которое более всего присуще метафизикам и метафизическим движениям. Ни один человек, не умеющий управлять своими эмоциями, не вправе с уверенностью говорить о своих внутренних переживаниях. Тот религиозный экстаз, который может переживать обычный неразвитый человек, может вызывать такие же галлюцинации, как и алкоголь. Религия — это серьезная деятельность для уравновешенных людей. Для тех же, кто не контролирует собственные эмоции, последние станут преградой на их пути к истине.

Тот факт, что в мире существуют великие посвященные и адепты, признается всеми крупными системами эзотерической философии, однако, эти адепты не тратят свое бесценное время на то, чтобы приспособиться к чрезмерной эмоциональной чувствительности глупцов, равно как не создают организаций с целью наделить космическим сознанием глупых смертных, которые еще не научились разумно использовать человеческое сознание. То, что большинство людей называет космическим сознанием, есть просто психохимический кризис в эмоциональной организации. Он может быть «полон невиданных чудес», но в нем нет и следа духовного достижения.

Итак, мы достаточно подробно изучили «эзотерическую доктрину» и наиболее сокровенные «тайны» некоторых объединений так называемых высокоразвитых метафизиков, которые, по их собственному утверждению, проводят большую часть времени в общении с адептами. Здесь, однако, не потребуется долгих изысканий, чтобы понять, что такого рода доктрины есть результат или невежества, или обмана, а все наставления слово в слово списаны с других произведений или состряпаны из мешанины заимствованных фрагментов. Любому разумно мыслящему человеку совершенно очевидно, что подобное месиво из заблуждений и ошибок не может исходить от великих учителей мудрости, а представляет собой I руду метафизических отходов. Все противоречия и путаница, выдаваемые за высшее знание, служат свидетельством попыток по-детски незрелых умов размышлять о вещах, недоступных их пониманию.

Галлюцинации могут возникнуть также и у тех, кто избрал для своих занятий неверные или неполные методы «духовного развития». Хитроумные дыхательные упражнения и замысловатые рецепты и формулы для раскрытия души гораздо быстрее приведут к галлюцинациям, чем к озарению. Никому не стоит обольщать себя надеждами правильно понять знание в любой его форме без надлежащей подготовки. Если духовный свет снизойдет на человека, у которого уровень вибраций его систем слишком низок, чтобы воспринять этот свет, результатом неизбежно станут галлюцинации. Ни один человек не может приобрести знаний больше, чем он способен вместить, и любой, кто попытается штурмовать небесные врата через организации или с помощью формул, рискует в один прекрасный день осознать, что он стал жертвой галлюцинаций.

4. Термин «озарение» был впервые использован ранними христианами, которые под озарением понимали освящение духом. В средние века возник так называемый орден иллюминатов, традиции которого послужили источником доктрин современных иллюминатов. Суть главной доктрины иллюминизма состоит в том, что человек может быть полностью освещен светом истины. Таким образом, метафизическое определение озарения в переводе на язык мистического христианства можно сформулировать так: если на человека снисходит благодать в виде универсальной истины и остается с ним, то про него можно сказать, что он испытал озарение.

Судя по этому определению, может показаться, что дело не стоит выеденного яйца, но, к сожалению, все это не так просто. Во-первых, озарение — это всего лишь слово, выражающее довольно абстрактное понятие. И хотя за последние двести лет установились достаточно твердые языковые правила, значения туманных терминов или терминов, имеющих отношение к духовным таинствам, все еще остаются относительно неопределенными. Мы пользуемся словами для выражения понятий, но поскольку бесчисленные смысловые оттенки зачастую изменяют сами понятия, то язык, не отличающийся особой гибкостью, редко оказывается адекватным средством исчерпывающего выражения мысли. Поэтому, даже тщательно подобранные слова зачастую передают понятия в неадекватной или даже искаженной форме. Особенно это относится к английскому языку, в котором присутствует сильно развитая промышленная лексика, но явно недостает трансцендентной терминологии.