В лесу ли в поле ли уходит в небо крик
В лесу ли в поле ли уходит в небо крик
И слушает его, с волненьем, все живое.
Он там беды предвестник иль покоя…
А в городе, где стен глухой тупик,
Он бьётся как футбольный мяч о них,
Лишь эхо отражается глухое.
Уйти в другие облака
Уйти в другие облака.
Спуститься из других событий.
Переплетений тонких нити,
Ещё не видимых пока.
Три жизни у одной реки:
Жизнь-сон, жизнь-миг, жизнь-наваждение…
Но где набраться мне терпения,
Чтоб не свихнуться от тоски.
Листва желтела и облетела
Листва желтела и облетела.
Кружат снежинки им несть числа.
В полях событий
Трава забытий
Давным-давно уже проросла.
Следы по полю
Взошли травою.
А кровь в пустоты Земли ушла.
В полях событий
Трава забытий
Давным-давно уже отцвела.
Но не порвать и тончайших нитей.
Хоть тайн не вырвать всех у Земли.
В полях событий
Траву забытий
Давно скосили и увезли.
Взмах, ещё и Сгусток-Сила
Взмах, ещё и Сгусток-Сила.
Новый взмах и новый Свет.
Тьма Сияние раскрыла,
Обнаружив свой секрет.
Стала Тьмою и Нетьмою,
В первый раз – сама собою,
В первый раз – на Да и Нет.
Земля… Вселенная… Предметы…
Земля… Вселенная… Предметы…
Существованья суета…
– Суть только символы. Черта
Их – атрибутные приметы.
Но там, за призрачной чертой,
Где смысл теряет свой абстрактность,
Пиры справляет Вероятность,
Царя химерною волной.
И есть – и нет. Частица – поле.
Кентавр – суть символ Бытия.
Переливается струя,
Льет неживое и живое.
Взаимопревращение масс.
Энергий преобразование.
Попробуйте найти название
Волне – превоплощенной в нас.
И ночь и день, и лето и зима
И ночь и день, и лето и зима -
Причина их одна – Земли вращение.
И свет сменяет тень, а холода – жара,
Как будто бы По-Щучьему велению.
И, словно хрупкий трепетный росток,
Мы вверх стремимся, боль превозмогая,
Но сила в нас подчас растет такая,
Что мир плывет, качаясь, из-под ног.
И в головокружении суеты
Мы ищем сути, коим нет названия,
Не ценим волшебства чередования,
Чередования жизни – дня и тьмы.
Жизнь метит под откосы
Жизнь метит под откосы,
Туда, где судеб след.
Всё те же в ней вопросы
Десятки тысяч лет.
Блеснут и сникнут росы,
Рассеяв Солнца свет.
Останутся вопросы
Десятки тысяч лет.
Гнилых гранатов аромат
Гнилых гранатов аромат…
Но в том никто не виноват,
Что все живые звенья
Подвержены горенью,
А то из чего жизнь уйдет
Гниет, гниет, гниет, гниет…
О, Магия Имён
О, Магия Имён,
Поступков, Знака, Слова…
Мой Путь определён,
Я не прошу другого.
Читайте в чётках строк:
“Не Истинность – конечна”,
У Жизни есть свой срок
И только Вечность – вечна.
Вздыматься и парить
Энергий эфира,
Струиться и творить
Живые Краски Мира.
И это всё во мне,
В кругах моих вращений,
Но это всё во вне,
Вне мира ощущений.
А я не буду жить,
Не буду повторяться.
И значит Мир любить
Мне нечего бояться.
И я люблю Его,
Пусть грубо, неумело…
Мне в Жизни ничего
Еще не надоело.
Костры осеннего ухода
Костры осеннего ухода.
Дым, оседающий в сердцах.
Бездушно царствует природа,
Живое возвращая в прах.
И этой страшной круговертью
В ней все уравнено в цене:
И жизнь в ней наравне со смертью
И смерть оправдана вдвойне.
Стремленье к постоянному напрасно
Стремленье к постоянному напрасно.
Все постоянство мира – только сон.
“Остановись, мгновенье, ты – прекрасно” -
Вот формула распада всех времён.
Всё рушилось: опоры, мачты, зданья
Всё рушилось: опоры, мачты, зданья,
Пылясь, кварталы рассыпались в прах.
Всё разрушали почвы колебанья.
Царили ужас, паника и страх.
Всё рушилось. В воздушной серой мути
То ужаса крик слышался, то стон…
И не было ни смысла в том, ни сути.
А лишь слепой, не понятый закон.
Пейзаж заснежен, хладен, мглист
С.Ш.
Пейзаж заснежен, хладен, мглист…
Лишь одинокий бурый лист
Кружит среди белесой стужи.
Художник говорит: “Не нужен
Лист, лишний в этом полотне.
Здесь кофе попросту пролито,
Пятно затем листом сокрыто…”
Но отразилось в том листе
Все одиночество пространства
В его холодной полумгле.
И холст не мыслится иначе.
Какая разница как начат
И что в задумке у творца…
Ты сам, творец, возник не так ли,
Случайной просочившись каплей,
Не по расчетам “мудреца”?
Любой оторванный листок
Любой оторванный листок
Он помнит дерево родное.
Родник он помнит свой исток.
А я не то и не другое.
Я как диковинный цветок,
Что из лесу закинут в поле
Был неизвестно кем, когда,
В какие давние года.
И чахну здесь, и засыхаю,
Сквозь дёрн упрямо прорастаю
И знаю: здесь мне умирать.
Хоть лес мне дал бы возрожденье,
Но переплетены коренья,
Не вытащить – лишь разорвать.
Вот и кончаются иллюзии дня
Вот и кончаются иллюзии дня.
Вот и кончаются иллюзии сна.
Мир мой таинственный, полный огня,
Скоро растает как в море волна.
В тысячах капель тысячи волн
Столько иллюзий распавшихся дней…
А над водою носится челн
И сочиняет сказку о ней.
В сказке как в сказке, вдоволь всего,
Зло и добро в ней, дурак и мудрец…
Можешь к ней выдумать новый конец,
Ведь все равно не узнаешь его.
Космической шарманки карусель
Космической шарманки карусель,
Где повторенья сдвинуты в спирали
И всё так просто, что поймешь едва ли
Какая опоит тебя метель.
Всё не в первой, хоть и не для тебя,
Все было до и после повторится.
И мир живет. И карусель кружится.
И мчится в неизбывное Земля.