— А каково это, а, Дима?! Хреново наверное не понимать собственных поступков?! Ты, всегда такой рациональный, такой практичный, теперь не можешь понять, что ты делаешь и для чего! Ты тратишь время и деньги на то, что тебе на самом деле не нужно, но ты не можешь остановиться! Ты даже взял пистолет. Ты просто хочешь его подержать или пальнуть мне в голову?! Ведь это я, по-твоему, всему виной!

Дмитрий бледно улыбнулся, явно пытаясь взять себя в руки, и в этот момент Роман громко спросил:

— В этом доме много охраны, Гельцер?

— О, решил-таки поучаствовать в разговоре? — бросил Дмитрий, поднимая руку с оружием. — Не беспокойся, достаточно, а теперь, поскольку…

— Зови их всех сюда! — глухо произнес Савицкий. — И поживее, если хочешь жить! Хотя, боюсь, тебя это уже не спасет.

— Да неужели?! — Гельцер, улыбаясь уже увереннее, развернулся к нему, направив дуло пистолета Роману в переносицу, и рука его, явно не привычная к оружию, ходила ходуном. — И что же, интересно, ты сможешь сделать — плюнешь в меня дротиком или ядом, а? Что ты сделаешь?!

— Не я, — Роман мотнул головой куда-то в сторону дверей. — Он.

Гельцер обернулся, и в тот же момент Рита, издав жалобный возглас, попятилась к Роману, не сводя широко раскрытых глаз со светловолосого парня лет восемнадцати, который медленно и даже как-то торжественно шествовал через комнату мимо охранников, стоявших неподвижно, равнодушно глядя сквозь него. На Денисе был светлый серебристый костюм. Руки он спрятал в карманы брюк и внимательно смотрел на Гельцера — только на него одного, словно других вовсе не существовало на свете. И он не улыбался. Но и злости на его лице не было. Спокойное, слегка сосредоточенное лицо человека, который идет выполнять обыденную работу.

— Малый, ты кто такой? — изумленно спросил Дмитрий, и Роман понял, что дело плохо — во всяком случае, для Гельцера. — Как сюда попал? Чего вы стоите — заснули?! — рявкнул он удивленным охранникам. — Выкиньте его отсюда!

— Кого, Дмитрий Степанович? — недоуменно спросил ботаник, оглядываясь по сторонам.

— Ослеп?! — Гельцер вытянул левую руку в сторону задумчиво идущей фигуры, одновременно поднимая правую с пистолетом. — Этого парня!

— Но там никого нет, — осторожно произнес Витя. — Или вы про…

— Господи! — прошептал Гельцер и попятился. — Денис? Но ты же умер! Тебя похоронили!

— Не дай ему схватить тебя за руку! — крикнул Роман, уже зная, что совет бесполезен. Впрочем, кто знает… Гельцер, конечно, сволочь, но смертей и так уже было слишком много. — Он за тобой пришел!

Рита скользнула ему за спину, и Роман почувствовал легкую боль в правом запястье — верно сгоряча полоснула не только по веревке, но и по коже. Один из охранников, самый нервный, всполошено заорал:

— У нее нож!

Вскинув пистолет, он выстрелил, но Савицкий, чьи обе руки уже были свободны, слетел со стула и, перехватив Риту, дернул ее в сторону, краем уха услышав, как где-то рядом звякнул уроненный пичак. В тот же момент Гельцер тоже начал стрелять, пятясь к окну и всаживая в голову идущего к нему Дениса, который вытащил руки из карманов и медленно поднимал их, пулю за пулей, и те пролетали насквозь, не причиняя ни малейшего вреда, и вышибали из стены щепки и пыль. Охранники во главе с ботаником всполошено кинулись к нему, очевидно решив, что хозяин неожиданно сошел с ума, а от Лозинского, вырастая из глаз, из груди, из кончиков чуть шевелящихся пальцев, уже тянулись, свиваясь и раскачиваясь, сонмы черных туманных нитей, и, извиваясь, плыли по воздуху к Гельцеру, а ничего не понимающие охранники мельтешили перед ним — не без осторожности, чтобы попасть под пулю. И только Витя, предоставив остальным разбираться с хозяином и его припадком, решительно метнулся вслед за Ритой и Романом. Пистолета у него не было, но и без оружия ботаник представлял достаточно серьезную угрозу. Углядев его, Савицкий развернулся, одновременно пихнув девушку себе за спину — туда, где были двери, нырнул вниз, уходя от удара мощнейшего кулака, и сцепленными руками ударил в солнечное сплетение, отчего над ним сдавленно охнули, тут же дернулся в сторону и, упредив новый порыв Вити, отклонившись, перехватил за правый локоть и плечо и продолжил его движение, самую малость поправив, и ботаник по инерции понесся вперед. Но тут откуда-то выпрыгнула Рита и все испортила, взвившись в прыжке и впечатав босую ступню в середину позвоночника охранника, отчего ботаник, вместо того, чтобы просто стукнуться о стену и ненадолго отключиться, влетел в нее с размаху и безжизненно ополз, оставляя на светлом дереве густо-красную полосу, а сама Рита, отброшенная собственным ударом, обрушилась на пол, шипя от боли. Роман раздраженно подхватил ее и обернулся, глядя сквозь ползущий и к ним черный клубящийся морок.

Гельцер уже выпустил последнюю пулю, швырнул пистолетом в Дениса, и отчаянно замахал руками, отбиваясь от извивающихся нитей, словно от роя ос. Очки косо сидели на нем, недавно тщательно зачесанные назад темные волосы стояли торчком, холеное лицо исказилось — то ли от страха, то ли от негодования.

— Уберите его! — орал он. — Вот же он, вот, дебилы!

Денис грациозно проскользнул между двумя охранниками, одна его рука с шевелящимися пальцами, таща за собой плавно перетекающие в воздухе туманные хвосты, протянулась и цапнула Дмитрия за машущую руку, и в тот же момент Гельцер расслабленно застыл, слабо улыбнувшись, и взглянул на Дениса уже другим взглядом. Невесомые извивающиеся нити тянулись наискосок через комнату, связывая четверых воедино, раскачивались вокруг Гельцера и осторожно трогали стоящих перед ним охранников, словно проверяя их на вкус.

— Дмитрий Степанович? — взбудораженно спросил один. — Что? Прошло?

Гельцер вяло кивнул, и вслед за этим раздался звук чего-то рвущегося и сырой треск. Его голова приподнялась, потом медленно запрокинулась, почти коснувшись спины затылком, и на шее распахнулась длинная зияющая рана, из которой спросившему туго хлестнуло ярко-алым прямо в лицо, и тот отскочил с диким воплем, судорожно утираясь. Одно мгновение Гельцер стоял неподвижно с повисшей в воздухе вытянутой правой рукой, и не было уже рядом с ним Дениса, и исчезли бесследно черные туманные нити. Потом Дмитрий качнулся и ничком рухнул на пол, и от удара голова, державшаяся уже лишь на лоскуте кожи, оторвалась, откатилась на метр в сторону, несколько раз перевернувшись, и застыла, прижавшись щекой к деревянному полу, словно к подушке. В глазах, которые, казалось, еще жили, еще подрагивали в глазницах, застыло тихое умиротворение. Очки с Гельцера так и не слетели. На чисто выбритом подбородке, как живые, свернулись несколько капель крови, ровные зубы поблескивали между разошедшимися сереющими губами.

Роман не стал смотреть дальше — развернулся и распахнул дверь, вытолкнув белую от ужаса Риту, тотчас же дернул ее в сторону и нанес короткий удар в появившееся перед ним удивленное лицо Игорька. Обладатель лица отлетел назад и шлепнулся на пол, из оставшейся за спиной комнаты что-то завопили, послышался топот бегущих ног. Не дожидаясь, пока не уберегшие Гельцера толпой вывалятся следом, жаждая узнать, что произошло и отомстить за утраченного работодателя, Роман побежал по широкому короткому коридору мимо закрытых дверей, волоча за собой хромающую девушку. Плохо было то, что он понятия не имел, куда бежать. Судя по виду из окна, они были на втором этаже, но только на втором этаже чего?

Из двери, в которую упирался коридор, навстречу ему выскочил еще один — точная копия бегущих следом. Не останавливаясь, Роман, перехватив Риту спереди поперек плеч, крутанул ее себе за спину, и, пригнувшись, отбил метнувшуюся руку и смел человека, как кеглю, тут же перепрыгнул через него и рванулся дальше, крепко держа Риту за запястье. Лежавший извернулся, попытавшись было схватить мелькнувшую мимо девичью ногу, но промахнулся, а Рита, скакнув в сторону, с размаха приземлилась пяткой на то место, на которое наступать мужчине особенно не рекомендуется, и под аккомпанемент болезненного вскрика перемахнула оттуда на пол.