23 июля в полночь Австрия вручила Сербии ультиматум с требованием разрешить ее чиновникам въехать в Сербию для проведения расследования убийства наследника престола, а также распустить все сербские националистические общества и уволить всех антиавстрийски настроенных чиновников. Это было прямым нарушением автономии Сербии и фактически означало лишение ее самостоятельности. Узнав об ультиматуме, министр иностранных дел России С. Д. Сазонов сразу же заявил: «Это европейская война».
Россия традиционно приняла сторону Сербии. Германия, наоборот, встала на защиту интересов Австрии. В России объявили всеобщую мобилизацию. Германия потребовала ее прекратить, но Россия не ответила на ее ноту. Тогда кайзер также отдал приказ о всеобщей мобилизации. 1 августа Германия объявила России войну. Вечером, перед ужином, когда уже вся царская семья собралась в столовой, император получил от кайзера телеграмму с просьбой не нарушать границы Германии. Николай ничего не ответил на это послание, сочтя его провокацией. Еще недавние добрые приятели «Ники» и «Вилли» оказались по разные стороны фронта Первой мировой. Николай записал в этот день в дневнике: «Когда я вышел от императрицы, я почувствовал, что все кончено навсегда между мной и Вильгельмом».
Война оказалась гораздо более тяжелой и губительной для России, чем могли предполагать многие современники этих событий в ее начале. Неудачи и многочисленные потери на фронте, коррупция и нехватка товаров первой необходимости в тылу – все это обнажило политические и экономические проблемы империи. Кроме того, война впервые разлучила императорскую чету. Николай II подолгу отсутствовал, заседая с военными чиновниками и генералами в Петербурге или отправляясь в ставку военного командования ближе к линии фронта. Императрица, тоже желая быть полезной, окончила курсы медицинских сестер и дежурила в госпитале, развернутом в Екатерининском дворце Царского Села. Под ее патронажем находились еще несколько десятков госпиталей в столице. Она писала мужу теплые письма, рассказывая подробно и о своей работе в госпитале, и о детях. Императрица неоднократно говорила своим приближенным, что ей стыдно за Германию, приносящую столь много горя другим народам. Когда немецкая армия сожгла библиотеку в бельгийском городе Лувене, она воскликнула: «Мне стыдно быть немкой!»
Однако по мере роста неудач на фронте и проблем в тылу множились слухи о том, что императрица – немецкая шпионка. Она делает все, чтобы помочь своему родственнику кайзеру Вильгельму выиграть войну. Этим слухам способствовало и то, что императрица все активнее начала вторгаться в политику. Своему супругу она советует быть твердым, не забывать, что он самодержец, и не обращать внимания на мнения и советы лживых генералов и министров. Александра Федоровна мало что понимала в политических и военных делах, но имела большое влияние на Николая II. Добиваясь от него отставки неугодных ей чиновников, императрица вносила дополнительную нервозность в напряженную обстановку, сложившуюся в высших эшелонах власти.
В начале 1915 г. вновь явившийся в Петроград (так переименовали Петербург из патриотических соображений. – Л. С.) Распутин восстановил свое влияние на царскую семью. Этому способствовало трагическое происшествие, случившееся с подругой царицы Анной Вырубовой. Поезд, на котором та ехала из Царского Села в столицу, потерпел крушение, и Вырубова получила страшные травмы: у нее были сломаны ноги, проломлен череп и перебит позвоночник. Анна умирала в больнице, когда туда приехал Распутин и спас ее загадочными гипнотическими воздействиями. Вырубова поправилась, хотя до конца жизни и передвигалась на костылях или в кресле-каталке. Это событие возродило веру императрицы в то, что старец является защитником ее семьи и близких. Она больше не хотела слышать о нем никаких дурных мнений.
В то же время Распутин, почувствовав себя влиятельным и безнаказанным, делал что хотел. Являясь во дворец в образе «блаженного старца», у себя дома он позволял себе немыслимые безобразия, окружая себя многочисленными любовницами из разных сословий и высокопоставленными друзьями. Имея неограниченное влияние на императрицу, он беззастенчиво вторгался в государственные дела, снимал и назначал через нее важнейших чиновников и ключевых министров, получая от претендентов на эти должности огромные взятки и пользуясь с их благословения ценным казенным имуществом. По Петербургу он разъезжал на одном из четырех мощных автомобилей, принадлежавших военному ведомству, и был практически недоступен полиции.
Многие современники были убеждены, что в верхах существует пронемецкая партия, в которую входят императрица, Распутин и несколько министров. Царицу и ее друга открыто называли немецкими шпионами, об Александре Федоровне говорили как о любовнице «сибирского мужика». Даже рядовые солдаты постоянно писали своим семьям с фронта о Распутине. Некоторые раненые в царскосельском госпитале демонстрировали презрение и недоверие к Александре Федоровне. За глаза ее называли не иначе как «немка». Когда зять Николая II великий князь Александр Михайлович попытался выяснить, кто и почему распространяет эти сплетни, один из депутатов думы ответил ему так: «Если молодая царица такая большая русская патриотка, почему она терпит присутствие этого пьяного скота, которого открыто видят в столице в компании немецких шпионов и им сочувствующих?» Но больше всего семейный клан Романовых тревожили слухи о том, что некоторые офицеры и высокопоставленные генералы русской армии готовят покушение на Николая II, чтобы после его смерти отстранить от власти Александру Федоровну и ее фаворитов.
Романовы решили во имя спасения династии действовать сами. Председатель русского исторического общества великий князь Николай Михайлович обратился к Николаю II с письмом, в котором предупреждал царя, что императрица находится под сильным влиянием Распутина и с этим необходимо что-то делать. Император не читая передал это письмо Александре Федоровне. Императрица была возмущена и, в свою очередь, писала мужу, что поступок великого князя Николая Михайловича можно расценивать как государственную измену. Его лишили всех постов и отправили в ссылку в имение Грушевку, от которой его освободила только Февральская революция.
Семейный клан, пережив эту неудачу, не оставил надежду повлиять на Николая. На встрече всех представителей династии под Петербургом Романовы уполномочили великого князя Павла Александровича, единственного оставшегося в живых дядю императора, предложить царю пойти на изменение государственного устройства страны, чтобы успокоить общество. Во время совместного чаепития с императором и императрицей 16 декабря 1916 г. великий князь завел разговор о введении конституции. Николай решительно отклонил этот проект, утверждая, что во время коронации обещал передать власть только своему сыну и наследнику. После этого Павел стал говорить о дурном влиянии Распутина и необходимости его удаления из столицы. Император в ответ отмалчивался, покуривая папиросу, а императрица стала горячо защищать своего друга. Это общение по-родственному ничем не закончилось.
Последнюю попытку решить проблему мирно, внутри семьи, предприняла великая княгиня Елизавета Федоровна, родная сестра императрицы. Она специально приехала на поезде из Москвы, чтобы поговорить с Аликс о Распутине. Но Александра Федоровна не стала слушать, а попросту выгнала сестру, приказав срочно подать экипаж и отвезти ее на станцию. С тех пор они больше никогда не виделись.
Продолжать диалог не имело смысла, и Романовым пришлось задуматься о более радикальных мерах. Представители высшего общества, лидеры Государственной думы и великие князья сходились во мнении: Распутин должен быть устранен любыми средствами.
Поскольку удалить «святого дьявола» мирными средствами оказалось невозможно, трое представителей российской элиты решились на его убийство. Это были великий князь Дмитрий Павлович (1891-1942) – внук императора Александра II, двоюродный брат царя; Владимир Митрофанович Пуришкевич (1870-1920) – крупный помещик, видный думский деятель крайне правого черносотенного толка, один из лидеров «Союза русского народа» и «Союза Михаила Архангела», патриот-консерватор, и князь Феликс Феликсович Юсупов (1887-1967) – представитель древнего аристократического рода и супруг внучки Александра III Ирины Александровны (1895-1970), дочери великой княгини Ксении Александровны и великого князя Александра Михайловича. Им помогали офицер Сухотин и армейский врач Лазоверт.