В этот день Александр Николаевич получил еще один необыкновенный и неожиданный подарок, которому потом приписывали мистический смысл. 17 апреля 1834 г. русский минеролог финского происхождения Н. Норденшильд обнаружил на Урале новый, до тех пор неизвестный науке драгоценный камень. В честь цесаревича он назвал его александритом. Кристаллы александрита обладают удивительным свойством, какого нет у других драгоценных камней: при дневном свете они играют сиреневато-зеленоватыми красками, а при искусственном освещении становятся малиново-красными, как рубины. После гибели императора Александра II некоторые современники утверждали, что находка камня была предзнаменованием его судьбы: начало этого царствования связывалось со светлыми радужными надеждами на свободу, а конец был отмечен пролитием царской крови. До сих пор считается, что александрит – опасная драгоценность, и его «дурное» влияние на жизнь владельца нейтрализуется только в том случае, если украшения с александритом носят и дарят в паре (перстень с кулоном или серьгами, серьги с кулоном, запонки с перстнем или булавкой для галстука и т. п.).
После совершеннолетия цесаревича Александра его государственная и военная карьера развивалась по традиционному для наследника престола сценарию. С 1834 г. он стал присутствовать в Сенате, в 1835 г. – назначен членом Священного Синода, решавшего дела православной церкви и вероисповедания, в 1836 г. получил чин генерал-майора и место в свите своего отца Николая I. В 1841 г. наследник женился на великой княжне Марии Александровне – немецкой принцессе Марии Гессен-Дармштадтской – и стал семейным человеком.
При отце-императоре Александр исполнял многие важные гражданские и военные должности и поручения. В отсутствие Николая I, начиная с 1842 г. он фактически брал на себя управление всеми делами государства. В 1846 г. был председателем Секретного комитета по крестьянскому делу и тогда проявил полную приверженность крепостничеству в его традиционных формах. В 1848 г. председательствовал в Секретном комитете о дворовых людях, деятельность которого также не дала результатов. В условиях усиления революционной ситуации в Европе Александр выступал сторонником жестких мер и ужесточения цензуры. В те годы в нем еще не было заметно склонности к либерализму, в отличие от его брата великого князя Константина Николаевича.
Как и его отцу, Александру более всего нравилась военная служба и все, что связано с армией. Здесь он успешно поднимался по служебной лестнице: в 1844 стал «полным генералом», в 1849 г. – главным начальником военных учебных заведений, сменив на этом посту своего умершего дядю, великого князя Михаила Павловича, и принял командование Гвардейским корпусом, отправлявшимся для подавления восстания в Венгрию.
Николай I не раз отмечал военные успехи сына высочайшими рескриптами. В 1851 г. он писал: «Вообще родительскому моему сердцу отрадно видеть, до какой степени Вы постигли звание военного начальника, и я за Ваши неусыпные заботы о войске, столь искренне мною любимом, благодарю Вас от всей полноты души».
Последней воинской должностью Александра перед его восшествием на престол стал пост главнокомандующего армией во время Крымской войны. В 1854 г. ввиду появления англо-французского флота недалеко от Кронштадта Петербургская губерния была объявлена на военном положении, и он во главе приданных ему войск должен был оборонять столицу. К счастью, до этого дело не дошло, но вскоре он принял на себя главную ответственность в своей жизни – судьбу Российской империи.
В молодости Александр во многом старался копировать своего отца и даже внешне походить на него. Это наружное сходство отмечали многие мемуаристы – современники обоих императоров. Фрейлина А. Ф. Тютчева пишет: «Цесаревичу в то время было 35 лет. Он был красивый мужчина, но страдал некоторой полнотой, которую впоследствии потерял. Черты лица его были правильны, но вялы и недостаточно четки; глаза большие и голубые, но взгляд мало одухотворенный – словом, его лицо было маловыразительно, и в нем было даже что-то неприятное в тех случаях, когда он при публике считал себя обязанным принимать торжественный и величественный вид. Это выражение он перенял от отца, у которого оно было природное, но на его лице оно производило впечатление неудачной маски. Наоборот, когда великий князь находился в семье или в кругу близких лиц и когда позволял себе быть самим собой, все лицо его освещалось добротой, приветливой и нежной улыбкой, которая делала его на самом деле симпатичным. В ту пору, когда он был еще наследником, это последнее выражение было у него преобладающим; позднее, как император, он считал себя обязанным почти всегда принимать суровый и внушительный вид, который в нем был только плохой копией. Это не давало ему того обаяния, каким в свое время обладал император Николай, и лишало его того, которое ему было дано природой и которым он так легко мог бы привлекать к себе сердца».
Тютчевой вторит и хорошо знавший Александра в эти годы секретарь американского посольства А. Уайт: «Он был высок, как все Романовы, красив и держался с большим достоинством, но у него было гораздо меньше величественности и полностью отсутствовала неуместная суровость его отца».
Александр II вступил на престол уже зрелым человеком, на 37-м году жизни. 19 февраля 1855 г. был опубликован манифест о смерти Николая I и восшествии на трон нового императора. Но из-за продолжавшейся Крымской войны официальная коронация состоялась только спустя год.
Россия была не в состоянии вести военные действия. В январе 1856 г. Александр II вступил в тяжелые переговоры с противниками России в Крымской кампании. Ему предстояло добиться наименее позорных в этих обстоятельствах условий капитуляции своей страны. Внимательно наблюдавшая за всем происходящим А. Ф. Тютчева с тревогой и сочувствием пишет о своем государе: «Император – лучший из людей. Он был бы прекрасным государем в хорошо организованной стране и в мирное время, где приходилось бы только охранять. Но ему недостает темперамента преобразователя. У императрицы тоже нет инициативы, она, быть может, будет святой, но никогда не будет великой государыней. Ее сфера – моральный мир, а не развращенный мир земной действительности. Они слишком добры, слишком честны, чтобы понимать людей и властвовать над ними. В них нет той мощи, того порыва, которые овладевают событиями и направляют их по своей воле: им недостает струнки увлечения... Моя душа грустна, я вижу перед собой будущее печальное и мрачное». Несколько дней спустя она снова вернется к этим размышлениями об Александре и его супруге: «Мне невыразимо жаль его, когдая вижу, что, сам того не ведая, он вовлечен в борьбу с могучими силами и страшными стихиями, которые он не понимает. Прежде у меня были иллюзии, которых теперь у меня больше уже нет... Они не знают, куда идут».
Действительно, новый император как глава государства оказался в трудной ситуации. Страна находилась в полной международной изоляции, и нужно было вновь налаживать межгосударственные связи, разрушенные Крымской войной. Экономика и внутренние силы империи были подорваны, общество охвачено недовольством. Александру II, который был в силу своего воспитания, традиции, умственного склада умеренно-консервативным политиком, а не энергичным реформатором, пришлось под давлением обстоятельств и при участии компетентных сановников и поддержке семьи в лице брата великого князя Константина Николаевича принимать решительные меры.
18 марта 1856 г. был заключен Парижский мир, ознаменовавший конец Крымской войны. Переговоры ясно показали, что роль России на европейском континенте значительно снизилась, зато возросла роль Франции. Активизировались немецкие государства, стремившиеся к объединению. Александр II отправил в отставку канцлера К. В. Нессельроде, отвечавшего за внешнюю политику империи все царствование Николая I, и заменил его талантливым, умным и прекрасно образованным А. М. Горчаковым – однокашником А. С. Пушкина по Царскосельскому лицею.