Не заметив, Луис пролил пиво на рубашку. Чуткий кот встрепенулся: не сигнал ли это к началу глупого человечьего развлечения — изгонять кота пинками из дома.

Луису вдруг вспомнился вопрос, который он задал Джаду. Вспомнил он и то, как вздрогнул Джад, опрокинув неуклюжей рукой две пустые пивные бутылки. Одна упала и разбилась. ДА О ТАКОМ И ГОВОРИТЬ-ТО ГРЕХ, ЧТО ВЫ, ЛУИС!

Но ему очень хотелось поговорить об этом. Ну, а уж думать о Кошачьем кладбище никто не запрещает. О том, что находится за ним. До чего ж опасно привлекательны эти мысли. И как легко выстраивается логический мостик. Чера задавило машиной; и Гейджа задавило машиной. Сейчас Чер рядом, пусть другой, переменившийся, в чем-то даже отвратительный, но — ЖИВОЙ. И Элли, и Гейдж, и Рейчел видели его изо дня в день, и вреда он им не причинил. Ну, убил двух-трех птиц, ну, растерзал несколько мышей, но ведь кошки — хищники, им такое пристало. Не превратился же он в чудище Франкенштейна под кошачьей личиной. Во многом он такой, как и прежде.

САМ СЕБЯ ОБМАНЫВАЕШЬ, шепнул внутренний голос. ВОВСЕ ОН НЕ ТАКОЙ. В НЕГО ВСЕЛИЛАСЬ КАКАЯ-ТО КОЛДОВСКАЯ СИЛА. ПОМНИШЬ ВОРОНУ? ТО-ТО!

— Боже Праведный! — воскликнул Луис и не узнал собственного голоса: дрожащий, слабый.

Конечно, самое время воззвать к Богу. В романах про вампиров и привидения именно в такие отчаянные минуты герой обращается с мольбой ко Всевышнему. Славненько получается! Сам замышляет неслыханное, даже самому до конца не понятное святотатство и еще молит Бога! Да, он сам себя пытается обмануть. И ничем это не прикрыть, не оправдать. Он нагло лжет себе!

ХОРОШО, А ЧТО ЖЕ ТОГДА ИСТИНА? РАЗ УЖ ТАК ТЕБЕ НЕВТЕРПЕЖ, В ЧЕМ ОНА?

Так вот: Чер — никакой уже не кот, начать хотя бы с этого. Он только похож на кота и видом, и поведением, да и то подлог уж больно заметен. Люди, возможно, и не видят этого подлога, но они его чувствуют. Вспомнил, как однажды незадолго до Рождества к ним заехала Чарлтон — ее пригласили на обед. После трапезы разговорились. И тут Чер запрыгнул на колени к гостье. Она тут же, не скрывая гадливой гримасы, согнала его.

Ничего страшного, конечно, не произошло. Никто за столом и словом об этом не обмолвился, однако… Чарлтон чутьем угадала подменного кота.

Луис прикончил очередную банку пива и направился за следующей. Вернись Гейдж к людям в подобном же виде и состоянии — не дай Бог!

Он потянул за кольцо, открыл банку и смачно глотнул. Да, сейчас он набрался! Набрался как следует! Как-то завтра на хмельную голову он будет управляться? «КАК Я С ПОХМЕЛЬЯ ХОРОНИЛ СЫНА», произведение Луиса Крида, автора всем известного «КАК Я УПУСТИЛ ЕГО В РОКОВУЮ МИНУТУ» и множества других творений.

Да, он пьян. И пьян крепко. А пил-то как раз для того, чтобы трезво поразмыслить о дальнейшем. Да, мысль опасная тем и привлекает. Так вдруг безудержно потянет к самой грязной шлюхе. И не просто привлекает. Мысль эта ЧАРУЕТ.

Снова в ушах зазвучали слова Джада:

…И ВАС ТЯНЕТ ТУДА СНОВА И СНОВА. ЭТО МЕСТО — ТАЙНОЕ, И ВАМ ХОЧЕТСЯ ЭТОЙ ТАЙНОЙ ВЛАДЕТЬ, ВОТ И ВЫДУМЫВАЕТЕ РАЗНЫЕ, САМЫЕ БЛАГОВИДНЫЕ ПРЕДЛОГИ… НО ГЛАВНОЕ — ВАМ САМОМУ ТУДА ХОЧЕТСЯ. ВАС ТУДА ТЯНЕТ… Говорил Джад как всегда тягуче-певуче, сливая слова и глотая окончания. И от его слов мурашки бежали по спине, «гусиной кожей» покрывались руки, и волосы вставали дыбом.

ЕСТЬ МНОГО ТАЙН, ЛУИС… СЕРДЦЕ МУЖЧИНЫ ТВЕРЖЕ КАМНЯ… КАМНЯ, ИЗ КОТОРОГО СЛОЖЕН ИНДЕЙСКИЙ МОГИЛЬНИК… И ВЗРАЩИВАЕШЬ В НЕМ, ЧТО МОЖЕШЬ… И ВОЗДЕЛЫВАЕШЬ.

Луис старался вспомнить, что еще говорил ему старик об индейском могильнике. Он сопоставлял даты, тасовал события, отбрасывал лишнее — так давным-давно он обыкновенно готовился к экзаменам.

Ага. Собака. Пестрый.

ДАЖЕ ПРОПЛЕШИНЫ ОСТАЛИСЬ, ТАМ, ГДЕ ЕГО КОЛЮЧЕЙ ПРОВОЛОКОЙ ПРИХВАТИЛО, И ВРОДЕ КАК ВМЯТИНКИ.

Бык. Еще одна страница перевернута в памяти…

ЛЕСТЕР МОРГАН ПОХОРОНИЛ ТАМ СВОЕГО БЫКА. ЧЕРНЫЙ, ЗДОРОВУЩИЙ… ХАНРАТТИ ЗВАЛИ… ЛЕСТЕР ЕГО ТУДА ВОЛОКОМ ТАЩИЛ… А ПОТОМ ЧЕРЕЗ ДВЕ НЕДЕЛИ ВСЕ-ТАКИ ПРИСТРЕЛИЛ… ЗЛЫМ БЫК СДЕЛАЛСЯ, ВРОДЕ КАК ВЗБЕСИЛСЯ… НО БОЛЬШЕ Я О ТАКИХ СЛУЧАЯХ НЕ СЛЫШАЛ.

…ЗЛЫМ СДЕЛАЛСЯ…

…МУЖСКОЕ СЕРДЦЕ ТВЕРЖЕ КАМНЯ…

…ВРОДЕ КАК ВЗБЕСИЛСЯ…

…БОЛЬШЕ ТАКОГО НЕ БЫЛО…

…СТОИТ ПОБЫВАТЬ ТАМ РАЗ, И ТЯНЕТ СНОВА И СНОВА. НЕ УДЕРЖАТЬСЯ. ЭТО УЖЕ ВАШЕ МЕСТО.

…НА ШКУРЕ ВМЯТИНКИ ОСТАЛИСЬ…

…ХАНРАТТИ — НУ И ИМЕЧКО ДЛЯ БЫКА!

…ВЗРАЩИВАЕШЬ В СЕРДЦЕ, ЧТО МОЖЕШЬ… И ВОЗДЕЛЫВАЕШЬ.

…ПТИЦЫ… КРЫСЫ… ОНИ НА МОЕЙ СОВЕСТИ.

…ЭТО ТАЙНОЕ МЕСТО. ОНО — ВАШЕ, НО И ВЫ — ЕГО РАБ…

…ОН ВРОДЕ КАК ВЗБЕСИЛСЯ… НО БОЛЬШЕ Я О ТАКИХ СЛУЧАЯХ НЕ СЛЫШАЛ…

Ну, что, каков будет следующий шаг? Когда ночью завоет ветер и луна осветит тропинку, бегущую лесом к кладбищу. Что, снова карабкаться по каменным ступенькам могильника? Когда смотрят фильм ужасов, зрители знают, что по глупости герой или героиня делают роковой шаг. А сами? В жизни? Они курят, не пристегивают ремни сидений в самолетах, увозят свои семьи к черту на рога к опасным шоссе, где днем и ночью снуют огромные грузовики. Ну, так как, Луис, полезешь наверх? Выбирай: либо сын останется мертвым, либо рискнуть и… Что-то ждет за дверьми неведомого? Вперед — раз-два, горе — не беда.

…ВРОДЕ КАК ВЗБЕСИЛСЯ… НО БОЛЬШЕ… ВМЯТИНКИ… МУЖЧИНА… СВОЙ…

Луис выплеснул остатки пива в раковину, он явно перебрал, его мутило. Комната кружилась перед глазами.

Вдруг в дверь постучали.

Луис долго слушал, так долго, что подумал: наверное, прислышалось. Но стук повторился, терпеливый и неотвратимый. Вспомнился страшный рассказ об обезьяньей лапе, и холодный ужас сковал душу. Он кожей чувствовал ледяную мертвую руку, ожившую сама по себе. Вот она пробралась к нему под рубашку, вот схватила за сердце. Глупый детский страх, а у страха глаза велики. Нет, ничего глупого в своем страхе Луис сейчас не видел.

Не чуя под собой ног, подошел к двери, онемевшими пальцами отодвинул засов, открыл. ЭТО ПАСКОУ. ИЗ МЕРТВЫХ ВОССТАНЕТ ВЫШЕ, ЧЕМ ПРИ ЖИЗНИ, КАК НЕКОГДА ПИСАЛИ О ДЖИМЕ МОРРИСОНЕ. ВСТАНЕТ ПАСКОУ НА ПОРОГЕ, КРАСНЫЕ ШОРТЫ, ЛИЦО ПОКРЫТО ПЛЕСЕНЬЮ, ГОЛОВА БЕЗНАДЕЖНО РАЗБИТА. ПАСКОУ СНОВА СКАЖЕТ: НЕ ХОДИ ТУДА, НЕ ХОДИ. Помнится, даже песня такая была: «Не ходи туда, не ходи сюда, будь со мной, я люблю тебя».

Дверь распахнулась. На крыльце, в полночной тьме, отделившей день вчерашний, прощальный, от дня сегодняшнего, похоронного, стоял Джад Крандал. Холодный ветер трепал жидкие седины.

Луис попытался улыбнуться. Похоже, время покатилось вспять. И сейчас День Благодарения. Вот-вот они с Джадом засунут тяжелое, закостеневшее тело кота в мешок для мусора и отправятся в путь. ТОЛЬКО НЕ ЗАДАВАЙТЕ ВОПРОСОВ. ПОЙДЕМТЕ И ПОСКОРЕЕ ВСЕ СДЕЛАЕМ.

— К вам можно, Луис? — спросил Джад. Достал пачку сигарет, выудил одну, сунул в рот.

— Знаете, уже поздно, я пьян — пива опился.

— Да уж чую, чую. — Джад чиркнул спичкой, ветер задул пламя. Старик аккуратно, сложив руки ковшичком, зажег другую. Но рука дрогнула, и спичка снова погасла. Джад вытащил третью, но, не зажигая, посмотрел на Луиса. — На ветру несподручно. Может, в дом впустите, или как?

Луис отступил от двери, и Джад вошел.