– Если хочешь, чтобы я ушел, Сьюзен, – предупредил он, доставляя ей еще больше мучений, – то лучше нам остановиться.

Вспыхнув, Сьюзен лениво улыбнулась в ответ, глаза ее тоже потемнели.

Грэгори наклонился и, подхватив Сьюзен на руки, пошел вверх по ступенькам.

Девушка понимала, что должна воспротивиться. Сделать хотя бы попытку сопротивления. Но она не захотела. Ее уже не заботило, что случится потом. Сейчас она знала только одно: она хочет его. Этого наглого, невыносимого, властного человека, который однажды появился без приглашения у нее на пороге и перевернул всю ее жизнь вверх дном.

Грэгори толкнул плечом дверь, а затем бережно положил на кровать. На мгновение он застыл над ней, обхватив руками, и жар его тела зажигал в девушке такое горячее желание, погасить которое, кроме него, не мог больше никто в целом мире.

Грэгори легко пробежал рукой по горячим ее губам.

– Как вы прекрасны, Сьюзен!

– Если это так, Грэгори, то это потому, что вы доставили мне столько наслаждения.

Он прикоснулся к ней губами, и девушка сначала потеряла дар речи, а потом из груди ее вырвался жалобный вздох, когда он стал быстро покрывать поцелуями ее лицо, подбородок, шею и, наконец, язык, казавшийся факелом, пробежал вдоль выреза майки.

– Не останавливайтесь, – простонала Сьюзен и пошевелилась, чтобы снять майку. Ей хотелось сбросить с себя все до нитки. Но Грэгори схватил ее руку.

– Я сам раздену вас, когда придет время.

Сьюзен откинулась на подушки, разметавшиеся белокурые волосы словно ореолом окаймляли пылающее лицо.

– Не надо откладывать надолго, – слова шокировали ее саму.

Никогда еще она не отваживалась на такое. Ее даже бывало поддразнивали за сдержанность. Как-то она поклялась, что будет подавлять любые желания, прежде чем они успеют овладеть сознанием. Но сегодня любовь разбудила в ней новую, дикую сторону ее натуры.

Мгновение Грэгори оставался недвижим, сдерживаемый последними остатками воли.

– Сьюзен, – с трудом выговорил он. – Если у вас есть еще какие-то сомнения, скажите о них сейчас. Потому что если я возьму вас, то никогда уже не отпущу.

Сьюзен широко открыла глаза и уставилась на Грэгори, напряженно сжавшего челюсти и ждавшего ответа, точно приговора. В серых глазах горела страсть.

Сомнения? Какие теперь могут быть сомнения?! Даже в тот день, когда они столкнулись глазами в обветшалой гостиной ее старого дома, Сьюзен знала, что они стоят на острие бритвы. Грэгори противоречил ей во всем, тормоша дремавшую страсть. Он накалял атмосферу так, что Сьюзен не могла не почуять опасности. И вот сейчас, когда она беспомощно и безнадежно полюбила этого человека, он спрашивает, остались ли у нее сомнения. Не важно, что будет потом. Сейчас она хотела насладиться моментом сполна. Грэгори был прав, она навсегда сохранит его в своем сердце.

Сьюзен тихо засмеялась и потянула вверх его рубашку. Затем она легко пробежала кончиками пальцев от его груди к животу. Она даже приоткрыла рот от удовольствия, что сама смогла заставить Грэгори затаить дыхание и потерять на мгновение дар речи. Она почувствовала свою власть над ним.

– Этого достаточно для ответа на ваш вопрос, Грэгори? Как долго вы намереваетесь заставлять леди ждать? – Она дернула за пуговицу на его шортах.

– О Боже! – пробормотал он. – Не надо… Но ему так и не удалось договорить, что же она не должна делать. Звонок в дверь грубо ворвался в их внезапно сузившийся мир. Оба застыли.

– Рой мог вернуться обратно? – оправившись от первого потрясения, спросил Грэгори.

Сьюзен покачала головой, чуть не заплакав; колдовские чары улетучивались на глазах, потревоженные внезапным вторжением внешнего мира. Грэгори быстро заправил рубашку в шорты.

– Не обращайте внимания, – взмолилась девушка, пытаясь схватить его за руку. – Кто бы там ни был, он уйдет.

– А моя машина у входа? – замотал головой Грэгори. – Рою по крайней мере хватило ума припарковаться на заднем дворе.

– Но мы могли уйти на пляж. Куда угодно. Этому предположению не суждено было обрести жизнь. Дверь внизу открылась, и чей-то голос крикнул:

– Есть кто-нибудь?

– О Боже! – облегченно вздохнул Грэгори и провел руками по волосам, чтобы хоть немного пригладить их. – Это миссис Уолтер, которая служила у Сандры. Пока дом стоял пустой, она заглядывала сюда каждые два дня. Вчера я позвонил ей и предложил повидаться с вами. Как я не подумал, что она не дождется понедельника. Миссис Уолтер ужасная старая сплетница. Она выведает у вас все, прежде чем уйдет.

– Но мне нечем с ней поделиться, – скупо ответила девушка. – Теперь-то уж и подавно.

Она неуверенно поднялась на ноги и увидела свое отражение в зеркале.

– Грэгори, я не могу спуститься в таком виде. Посмотрите на меня.

На мгновение он так и сделал. Затем заставил себя взглянуть в лицо действительности, быстро затащил Сьюзен в ванную и приложил к ее щекам холодное полотенце.

– Мисс Холлендер?

Грэгори знаком показал Сьюзен не откликаться, и оба замерли, пока старушка поднималась по лестнице. Затем она остановилась, постояла немного на площадке и спустилась обратно. Через несколько минут они услышали ее шаги на улице.

– Она отправилась искать нас в сад. – Грэгори поддерживал Сьюзен, не давая ей упасть. Потом протянул ей расческу. – Подумать только, какие бы разговоры пошли, если бы миссис Уолтер увидела нас вместе. – Он тихо застонал и подтолкнул девушку из ванной. – Идите. Все будет хорошо. Предложите ей чаю. Я через минуту спущусь к вам на помощь. – Он обнял Сьюзен за плечи и быстро поцеловал в губы. – Не волнуйтесь. Она не кусается. Так только кажется.

Ноги Сьюзен едва не подкашивались, пока она спускалась вниз, все еще уверенная, что весь мир обязательно узнает, чем она занималась в это солнечное субботнее утро.

– Миссис Уолтер? – позвала она.

Сьюзен быстро направилась к женщине, которая неуверенно оглядываясь, вновь вошла в дом. Они видели друг друга мельком на похоронах Сандры, но тогда на Сьюзен был строгий костюм, а волосы она спрятала под черной бархатной шапочкой. Сегодня же миссис Уолтер потрясенно ахнула.

– Мисс Холлендер! – Она не могла отвести глаз от Сьюзен.

– Заходите. Мистер Хенсворд сказал мне, что вы, вероятно, заглянете ко мне сегодня.

– Да, дорогая. Надеюсь, я вам не помешала. Я просто хотела узнать, в какие часы мне лучше приходить. Если только вы, конечно, хотите, чтобы я здесь работала. – Женщина взглянула наверх, и Сьюзен почудилось, что она слышит гудение своих мозгов от напряжения. – Эта машина на улице случайно не мистера Хенсворда?

– Да, он… – Сьюзен выдавила улыбку. – Хотите чаю, миссис Уолтер? Может быть, сандвич? Скоро, наверное, уже ленч? – Она взглянула на часы. Стрелки едва приблизились к половине одиннадцатого.

Миссис Уолтер странно посмотрела на девушку.

– Да, чашечку чая с удовольствием. Но больше ничего. Я не могу долго оставаться. – Она еще раз оглянулась на лестницу, пока Сьюзен проводила ее в гостиную.

Сьюзен вздохнула, пытаясь собраться с мыслями, когда засыпала заварку в чайник. Что там еще затеял Грэгори? Уж не собирался ли он прятаться наверху? Это сразу же заставит старую миссис Уолтер навострить уши. Может быть, он хотел, чтобы Сьюзен придумала какой-то предлог. Она попыталась сосредоточиться. Сказать, что раковина засорилась? Нет, миссис Уолтер была из тех женщин, кто немедленно засучит рукава и займется любой поломкой, не оставляя никаких шансов на спасение.

Дрожащими руками Сьюзен поставила на поднос три чашки из самого красивого в доме сервиза, наполнила изящный молочник и сахарницу. Затем она налила в заварочный чайник кипяток и разыскала шоколадное печенье. Девушка принесла поднос в гостиную и опустила его на столик перед диваном. Грэгори все не появлялся.

– Ну, вот и готово, – весело улыбаясь, сказала Сьюзен, хотя ей было не до веселья, и принялась засыпать миссис Уолтер вопросами о молоке и сахаре.