Он был высоким мужчиной и, даже склонившись, все равно возвышался над Виолеттой. Джефф находился так близко, что у нее учащенно забилось сердце. Интересно, испытывал ли он в этот момент подобные ощущения? Виолетта подняла глаза, но ничего не прочитала в его взгляде.

Она почувствовала легкий укол разочарования и тут же постаралась убедить себя, что глупо ждать большего. Конечно, было бы хорошо, если бы Джеффа также волновало ее присутствие, но…

– Вы должны знать: подкуп здесь не поможет, – с трудом выговорила Виолетта. – Мне очень нравятся близнецы. Конечно, они доставляют массу хлопот, но мне импонирует иx живость.

– Ну, чего-чего, а этого у девчонок хоть отбавляй, – согласился Джефф, усаживаясь на свой стул.

При этом он коснулся, вроде бы ненароком, ноги Виолетты и вопросительно взглянул на гостью.

– Извините, стол очень маленький, – смущенно сказала Виолетта, надеясь, что голос не выдал ее волнение.

Как бы ей хотелось узнать: специально ли он это сделал!

Потом они заговорили о близнецах, о жизни Виолетты в пансионате, о проблемах и неудачах, ставших частью ее работы. Скоро Виолетта поняла: его прикосновение было всего лишь случайностью. Если Джефф Рандольф и почувствовал что-то в этот миг, это, по всей видимости, останется самым большим секретом в Колорадо.

– Работа воспитательницы, наверно, не самое веселое занятие? – спросил Джефф.

– Я не собираюсь здесь оставаться. Скоро у меня должны появиться деньги.

Виолетта взялась за свой стакан одновременно с Джеффом, и на какое-то мгновение его ладонь накрыла ее пальцы. Джефф быстро отдернул руку.

– Я хотел долить вам молока. Его взгляд по-прежнему оставался спокойным, и только голос выдавал некоторое волнение.

– Спасибо, не нужно, – ответила Виолетта вне себя от радости: Джефф, определенно, что-то чувствовал!

Конечно, это не походило на ее состояние, но что-то он, несомненно, испытывал к ней. Это открытие слегка успокоило нервы Виолетты.

– И вам хватит этих денег на жизнь? – поинтересовался Джефф.

– Вполне. По крайней мере, я надеюсь на это.

– Вы непременно должны их во что-то вложить. Если вы станете просто тратить их, они быстро исчезнут.

Вот истинный банкир, с досадой подумала Виолетта. Стоило только упомянуть о деньгах, как все остальное тут же было забыто.

– Да, я собираюсь кое-что с ними сделать.

– Что же?

Виолетта сначала засомневалась, но потом вспомнила, что все равно собиралась при случае рассказать Джеффу о своем плане. Может, он сумеет помочь ей, подскажет, как это лучше осуществить.

– Мне было очень трудно ухаживать за отцом и братом. Я знаю, в таком же положении оказались после войны многие женщины, и хочу что-нибудь сделать, чтобы помочь им. Вот только пока не могу придумать, что именно.

– По-видимому, вы рассчитываете на приличное состояние.

– Я вообще не представляю, каким оно будет, – призналась Виолетта, по-прежнему не желая рассказывать ему о руднике. – Просто я надеюсь сделать что-нибудь полезное. Однако мы уже достаточно долго говорим обо мне. Поведайте же что-нибудь и о себе.

Виолетта вдруг поняла, что Джефф вот уже целый час слушает ее рассказы о себе, внимательно рассматривая ее. Она же была слишком взволнована его близостью, чтобы вовремя заметить это.

– Мне не о чем рассказывать, – ответил Джефф.

– Не может быть. Я не имею в виду вашу руку или войну. Не думаю, что вам хочется вспоминать об этом. Джонас тоже не любил говорить о войне. Поэтому он не встречался с людьми.

По лицу Джеффа промелькнула тень. Сумеет ли он когда-нибудь без горечи думать о войне и о своей потерянной руке, подумала Виолетта. В противном случае Джефф никогда не будет счастлив. Но она была еще не готова к такому разговору, поэтому решила сменить тему беседы.

– Вы один из самых богатых людей Денвера, но занимаетесь работой. Почему?

Виолетту, прежде всего, интересовали женщины в жизни Джеффа. Не верилось, что такой богатый и значительный человек не возбуждал интереса у представительниц слабого пола. К тому же Джефф был таким привлекательным, что женщины, наверняка, влюблялись бы в него, будь он даже совсем бедным. По крайней мере, хотя бы одна из них должна была когда-то прорвать заслон неприступности, окружавший этого человека.

– Я объяснил это еще вчера, – сказал Джефф.

– У вас должно было хватить денег вернуться в Вирджинию еще много лет назад. Почему же вы не уехали? – не унималась Виолетта.

– Еще не пришло время.

– Почему? – допытывалась она.

Виолетта не понимала, что же его так влекло на родину спустя двадцать лет. Массачусетс всегда был ее домом, но она легко могла представить себе, что не вернется туда никогда. А вот он почему-то не мог.

– Нас выгнали из Вирджинии, – мрачно проговорил Джефф, старательно изучая свой кофе. – Правда, хотели избавиться от нашего отца, но мы чувствовали себя так, словно и от нас тоже. Не думаю, что кто-нибудь из моих братьев решит вернуться в Вирджинию, пока не достигнет успеха в жизни, способного смыть презрение.

Что же за человек был их отец, если взвалил на своих сыновей необходимость всю жизнь оправдываться за чужие грехи?!

– Поэтому вы так упорно трудитесь в банке? – осторожно спросила Виолетта.

– Это моя работа, – только и ответил Джефф. На секунду маска исчезла с его лица, и Виолетта вдруг поняла, что он очень нуждается в близком человеке, хочет кому-то довериться. Работа в банке, судя по всему, помогала Джеффу чувствовать себя полноценным членом общества. Но что стало для него главной причиной достижения успеха: проступок отца или собственное увечье? Признаться, и то и другое – тяжкая ноша.

– Тогда вам следует заняться чем-то другим, что доставляло бы вам удовольствие, – сказала Виолетта.

– Мне нравится моя работа, – возразил Джефф.

– Возможно, но вы слишком напряжены. Это делает вас раздражительным и может убить вас. Ну, а теперь мне нужно идти. Спасибо за обед. Надеюсь когда-нибудь встретиться с вашим братом и сказать ему, как мне нравится его кухня.

– Он постоянно находится в «Виндзоре».

– Уверена, я буду чувствовать там себя не в своей тарелке. Между прочим, завтра в часовне, в десять утра, состоится служба. Мы можем воспользоваться балконом. Присоединяйтесь к нам.

– Я уже двадцать лет не посещал церковь, – признался Джефф.

– Значит, пришло время отправиться туда. Мне кажется, у вас сильный голос.

– Я не пою.

– А жаль. Девочки просто обожают это занятие. Правда, они ужасно шумят при этом.

– Не стоит беспокоиться, меня там не будет. Мне нужно работать.

– Уверена, вы отложите свои дела хотя бы на часок.

– Не могу же я заставить своих служащих сидеть и ждать, пока я пою – псалмы.

– Но вы же сказали, что в воскресенье у них выходной! – воскликнула Виолетта.

– Произошло нечто необычное. Я отменил свое решение, – пожал плечами Джефф.

– Как вы можете?!

– Если моим служащим не нравится… Виолетта так резко отодвинула стул, что он упал.

– Только не говорите, что если им не нравится, они могут подыскать себе другое место! Не так-то легко найти хорошую работу, особенно, если здесь платят достаточно, чтобы содержать семью. Им, наверное, так хочется бросить вам в лицо все эти бумаги, но нужно кормить своих близких. Я настаиваю, чтобы вы дали своим служащим выходной.

– Почему вы так беспокоитесь о них? Вы ведь даже не знакомы с этими людьми.

– Я беспокоюсь обо всех, кого притесняют. Джефф был раздражен и изумлен одновременно. Он искал скрытый мотив негодования Виолетты, как это сделал бы на его месте любой другой циничный банкир.

– Кроме того, воскресенье – особый день для девочек, – не унималась мисс Гудвин. – Если бы не карантин, к ним бы приехали родные. Я планирую собрать всех учениц в приемной. Мы разожжем камин и будем рассказывать разные истории. Совершенно недопустимо, чтобы там находились ваши служащие и скрежетала эта ужасная машина.