Нет, Монти не мог любить ее. Никто не мог любить ее.

– Ты слышала, что я сказал? – спросил Монти. – Я сказал, что люблю тебя.

– Я слышала.

Монти пришел в замешательство.

– Я, честно говоря, не ожидал такой реакции. Но если ты не любишь меня, то почему краснеешь и едва не падаешь в обоморок? Я совсем не…

– Но я люблю тебя, – поспешила заверить юношу Айрис. Он выглядел таким обиженным и растерянным, словно ему удалось, наконец-то, сделать что-то хорошее, поступить правильно, а результат не оправдал ожиданий, и он теперь недоумевал: почему? – Я люблю тебя уже много лет.

– И ты не говорила мне?

– Да, потому что ты был слишком занят. Занят тем, что пытался вернуть меня в Техас.

Монти на минуту смутился, но потом на лице появилось какое-то хищное выражение.

– Я не пытался вернуть тебя.

– Но ты же уговаривал!

Айрис хотела посмотреть ему в глаза, но в его крепких руках ей не удавалось повернуться. Да и смутить Монти, сильного, уверенного в себе Монти, было невозможно.

– Как же я мог уговаривать, если сам думал иначе? Больше всего на свете хотелось поверить ему. Все остальное неважно, если он любил ее. Они могли бы затеряться среди диких равнин Вайоминга и никогда бы не объявляться.

Внутренний голос назойливо шептал, что Айрис делает ошибку. Но девушка не хотела прислушиваться к нему, хотела верить Монти. Ей нужно было верить!

– Но ты все-таки уговаривал!

Монти обхватил лицо девушки руками и нежно поцеловал.

– Я так долго хотел сделать это, но не мог, потому что думал, что не имею права.

– Когда же ты понял все? – спросила Айрис. Она слегка оторвала свои губы от его губ, чтобы произнести эти слова. Потом своими руками прижала его ладони к щекам – эти волнующие прикосновения вызвали трепет во всем теле девушки.

– В то утро, когда я оставил тебя одну.

– Но мы ссорились тогда.

– Я лучше соображаю, когда ссорюсь.

Айрис решила, что никогда не сможет до конца понять Монти. Но пока он держал ее в объятиях и говорил о любви, все было несущественным.

Он ласково держал в ладонях ее лицо и целовал так, как может целовать мужчина, долго подавлявший свое желание. Айрис хотелось смеяться, когда он стал целовать ее глаза и кончик носа. Затем Монти властно раздвинул губами ее губы, и его язык вторгся в ее рот, посылая по телу Айрис волну возбуждения. Началась безумная пляска страсти.

– Женщины не любят ссоры, – сказала девушка, прильнув к нему всем телом и опуская его руки к себе на талию. – Мы любим, когда нас балуют и нежат. Трудно ощущать любовь, когда на тебя кричат.

– Я больше никогда не буду на тебя кричать, – пообещал Монти. – Клянусь, что все буду говорить шепотом тебе на ушко.

Айрис усомнилась, что сможет расслышать хоть слово. Но рассуждать было некогда. Не успела улечься волнение, высказанное страстным языком Монти, как она почувствовала тот же нежный влажный кончик его языка на мочке своего уха. Ей показалось, что тело раскалилось и начало плавиться.

– И ты обещаешь не уговаривать меня вернуться в Техас? – поинтересовалась Айрис. Но в это мгновение Монти скользнул губами по ее шее, и мысли начали путаться.

– Я обещаю тебе заставить тебя забыть, где ты находишься.

Это будет нетрудно, пока он рядом, подумала девушка. Даже сейчас она едва помнила, что находится в прерии западного Канзаса, укрывшись в тени рощицы на дне лощины. Она находилась в объятиях Монти, его возбужденное тело прижималось к ее телу, его губы жадно впитывали благоухание ее плеч и шеи. И в сознании девушки не было места другим ощущениям.

Ее груди, прижатые к его могучей груди, набухли, в сосках появилась болезненная чувствительность. Когда руки Монти ласкали ее спину, поглаживая между лопатками, волны блаженства от сосков растекались по всему телу. Достигнув низа живота, на который давила восставшая плоть Монти, грозя опалить нежную кожу, волны сплетались в клубок.

А затем, когда Монти расстегнул блузку, и его рука скользнула под сорочку, накрыв упругой ладонью ее грудь, волны потекли обратно. Айрис вздохнула, ошеломленная, еще крепче прижалась к любимому, стараясь продлить удовольствие. Пока они обменивались страстными поцелуями, не в силах оторваться друг от друга, Монти удалось полностью расстегнуть блузку, которая незаметно соскользнула с округлых девичьих плеч. Затем он распахнул верх сорочки, оголив груди Айрис.

У нее задрожали колени, и она едва не упала, когда его губы прикоснулись к соскам груди, ставшими чувствительными до боли. На миг отстранившись, Монти отвязал от седла одеяло и бросил на землю. Когда настойчивый язык юноши впился в ее сосок, Айрис не выдержала и опустилась на одеяло.

Девушка обхватила руками шею Монти и притянула его к себе. Казалось, ей было недостаточно его прикосновений. Ей хотелось, чтобы он покорил ее, чтобы он взял ее тело, чтобы она растворилась в нем, став не Айрис Ричмонд, а частью Монти Рандольфа. Может быть, тогда бы она окончательно поверила в то, что любима и что ужасное прошлое кануло в небытие.

Она прижималась к нему, пока его жадные губы полностью не взяли ее рот в плен. Затем она немного отстранилась, чтобы позволить своим обезумевшим пальцам расстегнуть его рубашку. Она задохнулась от восторга, ощутив его могучие мускулы, которые отчетливо проступали под гладкой теплой кожей. Айрис припала грудью к его мощной груди, чувствуя, как растворяется в любимом.

Девушка не сопротивлялась, когда Монти нетерпеливыми движениями снял с нее остатки одежды. Айрис ждала с трепетом, когда ляжет рядом с ним, и их тела переплетутся, и все ее естество покорится ему.

Айрис думала, что хорошо запомнила каждое ощущение и каждый миг той ночи в вигваме. До мельчайших подробностей. Но когда губы Монти захватили один сосок и язык стал вращаться вокруг него, а кончики пальцев дразнили в этот миг другой, когда потом рука спустилась вниз и нашла воплощение ее страсти, девушке показалось, что ничего подобного в жизни она не испытывала. Ее тело стало пульсирующим сгустком желания, восхитительные ощущения следовали одно за другим, Пока каждая клеточка не накалилась настолько, что Айрис показалось, что она сгорает и разрывается на части.

И в тот момент, когда думалось, что уже невозможно выдержать томление, жадные губы Монти, блуждающие по ее телу, плавно спустились вниз и настигли ее женскую суть. Тело Айрис мгновенно изогнулось и приподнялось над землей с возгласом, таким же древним, как мир, таким же древним, как влечение мужчин и женщин. Словно мощная волна страсти подбросила ее вверх. Волны шли одна за другой. Девушке показалось, что сама жизнь утекает из нее с этим бурным потоком.

Но даже когда волны пошли на убыль, Монти не отпустил ее. Его руки и губы всецело завладели ее телом, разыскивая чувствительные места и разжигаяя пламя, которое, казалось, готово было спалить девушку. И когда Монти, наконец, раздвинул ее ноги, Айрис нетерпеливо бросилась навстречу.

Но Монти сдерживал свой порыв. С медлительностью, сводившей ее с ума, он продолжал ласково возбуждать девушку. Она отчаянно сомкнула ноги вокруг его бедер, пытаясь избавиться от затянувшихся мук желания, но была беспомощна против силы Монти. Он настойчиво подвергал сладострастной пытке ее тело, пока она не ослабела настолько, что выпустила Монти из своих объятий. На долю секунды все вокруг стало неясным, туманным и далеким.

Но в тот момент, когда Айрис испугалась, что умирает, жуткое напряжение отступило и хлынуло стремительным потоком прочь, отпуская ее тело на свободу.

Сознание девушки померкло, и она лишь смутно ощутила пылающее семя Монти, разлившееся в ее разгоряченных недрах. И тут же впала в забытье.

Монти поднялся.

– Пора трогаться в путь.

Они только что покончили с бобами и грудинкой, которые приготовил Монти. Юноша спустился к ручью и вымыл тарелки.

– Куда?

– Обратно в лагерь.

– Но нам же тогда придется провести всю ночь в седле. Не лучше ли переночевать здесь, а рано утром отправиться в путь?