Исповедь самоубийцы (с. 47). — Есенин С. А. Собр. соч. В 6-ти т. Т. 6, М., 1980, с. 392–393.
Печатается по недатированному автографу. Под стихотворением — рукой Есенина: «С. Есен», ниже: «Л. Л. Извините, что плоха и неразборчива рукопись. Я очень нездоров и писать [под] нет сил» (ИМЛИ).
Датируется 1913–1915 гг. (см. коммент. к стихотворению «Я положил к твоей постели…» — с. 351).
Моей царевне (с. 49). — Журн. «Жизнь», Казань, 1915, № 6/7, февр., с. 9.
Беловой недатированный автограф с заглавием «Сонет» (ИМЛИ) помещен на одном листке со стихотворением «Чары».
Печатается по тексту первой публикации.
Датируется 1913–1915 гг. (см. коммент. к стихотворению «Я положил к твоей постели…» — с. 351).
Чары (с. 50). — Газ. «Молодой сталинец», Тбилиси, 1959, 15 авг., № 97 (в статье В. Белоусова «Труд смолоду. Новое о Сергее Есенине»).
Имеется два беловых недатированных автографа: первый — на одном листке со стихотворением «Сонет» («Моей царевне») (ИМЛИ), второй — в альбоме библиофила П. А. Терского (собр. Ю. Л. Прокушева, Москва). Автограф в альбоме по записи более поздний, чем первый (ср. даты в коммент. к стихотворению «Я положил к твоей постели…» — с. 351).
Печатается по автографу в альбоме.
Датируется 1913–1915 гг.
Буря (с. 51). — Газ. «Чарджоуская правда», 1959, 26 июля, № 148 (в статье В. Белоусова «У истоков творчества»).
Печатается по списку, сделанному рукой Ивана Игнатьевича Морозова (1883–1942), поэта, члена Суриковского литературно-музыкального кружка (ИМЛИ).
Автограф неизвестен.
В этом списке под названием «Неизданные стихотворения Сергея Есенина (К 5-летию со дня его смерти — 28.XII.25 г.)», содержащем стихи «Буря» и «Ты ушла и ко мне не вернешься…», говорится: «Стихотворения Сергея Есенина относятся к раннему периоду его литературной деятельности. Сданы они им были в редакцию журнала «Млечный Путь», объединявшего вокруг себя группу крестьянских писателей из состава тогдашнего Суриковского литературного кружка. ‹…› Настоящие стихотворения не были своевременно напечатаны за прекращением издания журнала и переданы были мне для начатой работы по собиранию сведений о жизни и творчестве писателей-самородков. Иван Морозов».
Датируется годами участия Есенина в работе Суриковского кружка, а также с учетом свидетельства И. И. Морозова.
«Ты ушла и ко мне не вернешься…» (с. 52). — Газ. «Чарджоуская правда», 1959, 26 июля, № 148 (в статье В. Белоусова «У истоков творчества»).
Печатается по списку рукой И. И. Морозова.
Автограф неизвестен.
Датируется теми же годами, что и стихотворение «Буря» (коммент. к нему см. выше).
Бабушкины сказки (с. 53). — Журн. «Доброе утро», М., 1915, № 5/6, 10 окт., с. 1.
Печатается по тексту первой публикации.
Автограф неизвестен.
Датируется годами участия Есенина в работе Суриковского литературно-музыкального кружка.
В семье бабушки по материнской линии Натальи Евтихиевны Титовой (1847–1911) будущий поэт прожил около шести лет. Есенин вспоминал в автобиографии (1923): «Стихи начал слагать рано. Толчки давала бабка. Она рассказывала сказки. Некоторые сказки с плохими концами мне не нравились, и я их переделывал на свой лад…».
Лебедушка (с. 54). — Журн. «Доброе утро», М., 1917, № 5/6, март, с. 12–15.
Печатается по тексту первой публикации.
Автограф неизвестен.
Датируется годами участия Есенина в работе Суриковского литературно-музыкального кружка.
Редактором журнала «Доброе утро» был один из руководителей Суриковского кружка — Г. Д. Деев-Хомяковский (псевд. Деева Григория Дмитриевича; 1888–1946). «Для «Доброго утра» у меня есть еще несколько вещей», — сообщал Есенин Дееву-Хомяковскому в феврале 1915 г. Не исключено, что стихотворение «Лебедушка» Есенин передал в редакцию журнала до своего отъезда в Петроград (начало марта 1915 г.).
Королева (с. 59). — Журн. «Доброе утро», М., 1918, № 3/4, февр. — март, с. 17.
Печатается по тексту первой публикации.
Автограф неизвестен.
Датируется годами участия Есенина в работе Суриковского литературно-музыкального кружка, а также по воспоминаниям Г. Д. Деева-Хомяковского. В своем очерке «Правда о Есенине» (журн. «На литературном посту», М., 1926, № 4, май, с. 33–35) стихотворение «Королева» Деев-Хомяковский относил к 1913–1914 гг. В частности, он писал о есенинских стихах той поры, что «в них было много сказочного, былинного ‹…›, образ крестьянского плетня переплетался с образами королев и королей…»
Это стихотворение, как и «Лебедушку», Есенин, возможно, передал в редакцию журнала «Доброе утро» до своего отъезда в Петроград.
Пороша (с. 61). — Журн. «Мирок», М., 1914, кн. 2, ‹февр.›, с. 46.
Печатается по недатированному автографу в сб. «Зарянка» (ИРЛИ), с исправлением в одиннадцатой строке по тексту «Мирка»: вместо «под густою» — «под самою».
Датируется по первой публикации.
«Среди материалов, по которым Есенин составлял «Собрание», этого стихотворения не было» (Комментарий — ГЛМ).
Село (Пер‹евод› из Шевченко) (с. 62). — Журн. «Мирок», М., 1914, кн. 3, март, с. 85.
Печатается и датируется по первой публикации.
Автограф неизвестен.
Стихотворение — вольный перевод отрывка из поэмы Т. Г. Шевченко «Княжна» (1858):
(Тарас Шевченко. Повне зібрання творів у 12 томах. Том 2. Киïв, 1990, с. 16–17).
В 1914 году исполнилось 100 лет со дня рождения великого украинского поэта, и эта дата широко отмечалась в России.
Возможно, мысль о переводе стихов Т. Г. Шевченко подсказал Есенину И. А. Белоусов, чья книга «Из Кобзаря» вышла еще в 1887 году.
С Белоусовым Есенин познакомился в 1913 году в Москве (см. Субботин С. Полный жизни и света (Сергей Есенин в 1913 году: неизвестные воспоминания ‹В. Е. Воскресенского). — Газ. «Голос». Рязань, 1994, 6-12 января, № 1, с. 5). О первой встрече с юным поэтом Белоусов вспоминал: «… Передо мной стоит скромный, белокурый мальчик, — до того робкий, что боится даже присесть на край стула, — стоит, молча потупившись, мнет в руках картузок.
Его привел ко мне (помнится, в 1911 г. — ‹ошибка памяти›) репетитор моих детей — Владимир Евгеньевич Воскресенский — «вечный студент» Московского университета, народник, служивший корректором при типографии Сытина.
«Я к вам поэта привел, — сказал Воскресенский и показал несколько стихотворений, — это вот он написал, — Сергей Есенин!..»
Не помню, какие стихи он принес. Но я сказал поэту несколько сочувственных слов.
А молодой поэт стоял, потупившись, опустив глаза в землю. Имя Сергея Есенина тогда еще ничего никому не говорило». (Белоусов Иван. Цветок неповторимый (У гроба Сергея Есенина). — Сб. «Памяти Есенина». М., 1926, с. 138).