Вам красота чтобы блеснуть

Дана;

В глазах душа чтоб обмануть

Видна!..

Но звал ли вас хоть кто-нибудь:

Всем жалко вас: вы так устали!

Вы не хотели танцовать —

И целый вечер танцовали!

Как наконец не перестать?…

Но если б все ценить умели

Ваш ум, любезность ваших слов, —

Клянусь бессмертием богов —

Тогда б мазурки опустели.

Не даром она, не даром

С отставным гусаром.

Скажи мне: где переняла

Ты обольстительные звуки,

И как соединить могла

Отзывы радости и муки?

Премудрой мыслию вникал

Я в песни ада, в песни рая,

Но что ж? — нигде я не слыхал

Того, что слышал от тебя я!

Когда поспорить вам придется,

Не спорьте никогда о том,

Что невозможно быть с умом

Тому, кто в этом признается;

Кто с вами раз поговорил,

Тот с вами вечно спорить будет,

Что ум ваш вечно не забудет

И что другое всё забыл!

Умеешь ты сердца тревожить,

Толпу очей остановить,

Улыбкой гордой уничтожить,

Улыбкой нежной оживить;

Умеешь ты польстить случайно

С холодной важностью лица

И умника унизить тайно,

Взяв пылко сторону глупца!

Как в Талисмане стих небрежный,

Как над пучиною мятежной

Свободный парус челнока,

Ты беззаботна и легка.

Тебя не понял север хладный;

В наш круг ты брошена судьбой,

Как божество страны чужой,

Как в день печали миг отрадный!

Вы старшина собранья верно,

Так я прошу вас объявить,

Могу ль я здесь нелицемерно

В глаза всем правду говорить?

Авось, авось займет нас делом

Иль хоть забавит новый год,

Когда один в собраньи целом

Ему навстречу не солжет;

Итак я вас не поздравляю;

Что год сей даст вам-знает бог.

Зато минувший, уверяю,

Отмстил за вас как только мог!

Я оклеветан перед вами;

Как оправдаться я могу?

Ужели клятвами, словами?

Но как же! — я сегодня лгу!..

Поверю ль я, чтоб вы хотели

Покинуть общество Москвы,

Когда от самой колыбели

Ее кумиром были вы? —

Что даст вам скучный брег Невы:

Ужель там больше веселятся,

Ужели балов больше там?

Нет! как мудрец скажу я вам:

Гораздо лучше оставаться.

На вздор и шалости ты хват

И мастер на безделки

И, шутовской надев наряд,

Ты был в своей тарелке;

За службу долгую и труд

Авось на место класса

Тебе, мой друг, по смерть дадут

Чин и мундир паяса.

Как? вы поэта огорчили

И не наказаны потом?

Три года ровно вы шутили

Его любовью и умом?

Нет! вы не поняли поэта,

Его души печальный сон;

Вы небом созданы для света,

Но не для вас был создан он!..

Вы мне однажды говорили,

Что не привыкли в свете жить:

Не спорю в этом; — но не вы ли

Себя заставили любить?

Всё, что привычкою другие

Приобретают — вы душой;

И что у них слова пустые,

То не обман у вас одной!