Саския, распознав технический термин, оглянулась на нахмурившуюся Табиту.

— Дополнительный?

— Звездный, — прохрипел Херувим. Его маленькая грудка бурно вздымалась. — Привод, — докончил он.

— Кстаска, не надо… — с несчастным видом сказала Саския.

— Что? — строго спросила Табита. — Сверхпространственный привод?

— Привод фрасков, — сказал Кстаска.

Табита глубоко вздохнула. Развернулась на каблуках и отошла, постукивая кулаком по ладони.

Саския сказала Кстаске:

— Не пытайся больше говорить. — Потом подошла к Табите и снова взялась за ее плечо. — Табита…

Не глядя на нее, Табита сняла с плеча руку и отошла назад, к кушетке. Она снова присела на краешек, глядя в пол.

— Табита?

— Какого же черта ты мне раньше не сказала? — свирепо спросила Табита, не отрывая глаз от пола.

— Какая разница, — ответил Херувим.

Тогда Табита подняла на него глаза, кулаки у нее были сжаты:

— Откуда ты знаешь?

— Никакого привода, — сказал он.

Табита выдохнула воздух и снова уронила голову.

Саския начинала теряться в догадках. Она смотрела на них обоих, ожидая ключа, подсказки.

Табита крепко закрыла глаза:

— Кстаска, — сказала она и услышала, что ее собственный голос звучит напряженно и срывается. — Что ты ЗНАЕШЬ?

Саския предостерегающе смотрела на Херувима в надежде, что он не будет больше пытаться говорить.

Но тот заговорил.

— Ты не сказала, — с трудом произнес он, — что он Сансау.

Уязвленная и расстроенная, Табита подняла глаза:

— С какой стати я должна была это говорить?

Они сидели, сверкая друг на друга глазами — Херувим и капитан звездного корабля — противники. Оба молчали.

Потом заговорила Табита. Она легко ударила себя по бедру.

— Гиперполосы на коммуникаторе, — мрачно сказала она.

Херувим зажужжал:

— Конечно, — прошептал он, соглашаясь.

— А у кого был этот привод? — поинтересовалась Табита. — У вас?

Херувим покачал головой:

— Сделка, — сказал он.

— У Храма была сделка с фрасками? На сверхпространственный привод? Просто кивни. А при чем тут была Сансау?

— Испытания…

— Почему же не использовали собственные корабли?

— Тайна…

— Я думаю, да, — неожиданно вмешалась Саския. — То есть, я хочу сказать, никто ведь не ожидает обнаружить сверхпространственный привод в паршивом «Кобольде», правда? Ой, ну ты же понимаешь, о чем я, — сказала она, садясь рядом с Табитой и сжимая ее руку. — Табита, — продолжала она пониженным голосом, — может, это все-таки подождет, ты же видишь, она не может…

Табита пропустила ее слова мимо ушей:

— Элис — один из кораблей с интерфейсом?

Кстаска кивнул.

— И ты дала ей коды доступа?

Кстаска кивнул, постучал миниатюрным пальчиком, лишенным ногтя, по тарелке.

— Мы никогда, — сказал он. — Ничего. Не выбрасываем.

— Прочь, — докончила Табита. Об этом она знала. Она коротко и тревожно засмеялась, потерла макушку. — Ну и что случилось? — спросила она. — Почему у фрасков ничего не вышло?

— Капелла… — сказал Кстаска.

— Война… — сказала Табита. Она и Херувим снова пристально смотрели друг на друга. Теперь они понимали друг друга как никогда.

— Так почему они теперь из-за него так разволновались? — спросила Табита. — И почему МОЙ «Кобольд»? Из-за тебя?

Этого он не знал.

Табита подвинулась на кушетке и повернулась к Саскии:

— Поэтому?..

Саския подняла руки вверх, изящно изображая отказ:

— Не спрашивай меня, — сказала она. — Я тебе уже рассказала все, что знаю. Не так уж много.

Табита настаивала:

— Поэтому Марко так рвался заполучить Элис? — недоверчиво спросила она. — Потому что был шанс, что он сможет поставить на нее сверхпространственный привод, если в один прекрасный день привод попадет ему в руки?

— Господи, да нет же, — сказала Саския. — Совсем не поэтому. Марко бросил бы тебя, как радиоактивный кирпич, если бы думал, что у тебя есть что-то, что может привлечь внимание Капеллы, — она посмотрела на Кстаску, ожидая подтверждения. Тот не возражал. — Марко ведь не великого ума, ты же знаешь, — продолжала она. И тут же поправилась, отвернувшись и глядя в темное серое ничего, медленно плескавшееся за окнами: — Вернее, был.

— И есть, — сказала Табита.

Но Саския думала о брате.

Она вздрогнула, потерла руки и неожиданно ослепительно улыбнулась своим спутникам.

— Завтрак! — сказала она. — Завтрак с Братом Феликсом!

63

BGK009059

TXJ. STD

ПЕЧАТЬ

КЗа:: /OTXXXJ! azarzzarzlin% ter&& &$/E — — f=

РЕЖИМ? VOX

КОСМИЧЕСКАЯ ДАТА? 67.06.31

ГОТОВА

— Привет, Элис.

КЗа:: /OTXXXJ! az — — — — — PpUJM

— Элис! Это я, Табита Джут. Помнишь меня?

ПЛАМ. БАЛЬТЗЗЗАРЗЗАРЗ

— Не надо, Элис.

ЗЗАРЗЗАРЗЗА

РУЧНАЯ ПЕРЕЗАГРУЗКА

— Элис. Элис, это я.

— ПРИВЕТ, КАПИТАН. Я ДУМАЛА…

— О чем ты думала, Элис?

— МЫ РАЗГОВАРИВАЛИ, ПРАВДА? ТЫ РАССКАЗЫВАЛА МНЕ ПРО БАЛЬТ…

ПРО БАЛЬТ…

ЗЗАРЗЗЗАРЗЗА

— Элис, послушай меня! Ты должна мне помочь. Ты должна взять себя в руки.

— ИСТОРИЯ

— Ты знаешь, что он сказал о тебе?

— ЧТО ОН СКАЗАЛ, КАПИТАН?

— Если я тебе расскажу, если я расскажу тебе все об этом, о том, как я в первый раз тебя увидела, ты останешься со мной и перестанешь убегать?

— ГОТОВА.

— Он сказал: «Она хорошая. Она надежна и стабильна. И заинтересованная — она понимает людей. Но она сама себя принижает. Утверждает, что не может вспомнить некоторые вещи. Она знает больше, чем думает».

— Я спросила: «Зачем вы мне все это рассказываете?»

Мы сидели во дворе в Северной Калифорнии, над нами было настоящее голубое небо, теплое солнце отсвечивало от белых оштукатуренных стен и отбрасывало лучи в бассейн, где плавали золотые рыбки.

— Потому что необходимо какое-то время, чтобы с ней освоиться, — ответил Бальтазар Плам.

Он полулежал в своем кресле-качалке, рядом с ним стоял длинный бокал с прохладительным. Выглядел он совершенно здоровым. У него был густой золотистый загар, зеленый солнечный визор, на нем были белые брюки без единого пятнышка и ужасная рубашка с рисунком «под леопарда». Блуждающий огонек, как обычно, плавал вокруг в воздухе. Он все время потягивал напиток из стакана.

Мы уже спорили на эту тему.

— Бальтазар, — сказала я. — Я не собираюсь брать у вас корабль. Я не могу. И, честно говоря, не понимаю, почему вы хотите мне его подарить.

— Потому что ты спасла мне жизнь, — ответил он.

— Любой сделал бы на моем месте то же самое, — сообщила я ему.

— Но это сделала ты, — возразил Бальтазар.

Вернувшись назад, в Архангел, я получила известие, что Бальтазар Плам жив и здоров и приглашает меня на Землю провести неделю в качестве его гостьи на землях, принадлежавших Сансау, прямо к югу от Сан-Франциско. Мне прислали билет первого класса с открытой датой на любой рейс, которым я захочу лететь из Архангела, и по любому маршруту. Я чуть не порвала его, только вот знала, что если я это сделаю, в один прекрасный день я об этом пожалею; к тому же у меня никогда не было отпуска — настоящего отпуска. И потом я помнила Бальтазара таким, каким я увидела его впервые — не с синими губами, готового испустить дух на заднем сидении «Фразье Хайтэйла», а загримированного под Луну и ухмыляющегося, как мальчишка-переросток, над шуткой, которую от сыграл с той женщиной на Скипфесте Сансау.

Я помнила, как сильно он мне понравился. Я ему не доверяла, но он мне понравился.

— ДОРОГОЙ БАЛЬТАЗАР.

— Мне не нужен корабль, — объясняла я ему. — Я не хочу иметь корабль. Это слишком большая ответственность. Мне и так очень хорошо.

Он лениво потянулся и зевнул.

— Нет, не хорошо, — заявил он.

Я уставилась на Бальтазара:

— Кто сказал?