Д. С. Дарский также обратил внимание на реальность изображенных в стихотворении фактов и событий, но только в сфере душевной жизни. В образе нищего критик увидел самого поэта: «Есть у Тютчева еще одно стихотворение, в котором поэтическое иносказание показывает, каким непереносимым бременем ложилась ему на душу дневная тягота. Уже осведомленные в значении, какое вкладывалось Тютчевым в слова: день знойный, полдень, дневной зной, — мы не ошибемся в настоящем толковании стихотворения:

С наглядной убедительностью предстает душевное состояние поэта. Бесплодной тоской изнуряет его удушливая жестокость жизни. Лишенная живых вод, иссыхает душа» (Дарский. С. 40).

Контраст блаженства, роскоши, нищеты и обездоленности, лежащий в основе стихотворения, приобрел социальные черты в пародийном отклике Николая Ломана, сотрудничавшего в 1860-е гг. в «Искре» под псевдонимом «Н. Л. Гнут». Иронически изображая «рабское подражание любимому поэту», сатирик признается: «Может быть, я не слишком требователен, вкус мой неразборчив; но ведь это совсем иное дело <…> Вариация не пародия: она только выясняет основной мотив, выставляет рельефнее красоты подлинника. Вариировал же я стихотворение г. Тютчева: «Пошли, Господь, свою отраду…», хотя мне очень хорошо известно, что оно перейдет в потомство наравне с лучшими произведениями Пушкина» («Искра». 1860. № 39. С. 418–419). Сама пародия появилась в «Искре» в 1860 г. № 8, с. 94, под заглавием «Перед милютиными лавками». Ломан иронизирует над чувством сострадания «бедному нищему», считая сочувствие, участие социальными категориями:

(Цит. по: Поэты «Искры». Л., 1933. С. 502–503).

Образным строем «Пошли, Господь, свою отраду…» перекликается с написанным в начале 1830-х гг. стих. «Странник». Тютчев вновь обращается к образам дороги, путника, решая вопрос о выборе пути, жизненного предназначения. «Дивный мир», открытый страннику в одноименном стихотворении, оказывается недоступным «бедному нищему». Блаженство связывается теперь «не с движением, но с пребыванием» (В. Н. Топоров. Заметки о поэзии Тютчева / Еще раз о связях с немецким романтизмом и шеллингианством // Тютч. сб. 1990. С. 60).

Большое место в структуре стихотворения занимает картина райского блаженства в саду. Включением мотива утраченного рая проясняется метафизический характер пути «бедного нищего» (А. М.).

Автографы (2) — РГАЛИ. Ф. 505. Оп. 1. Ед. хр. 26. Л. 5–5 об. и Альбом Тютч. — Бирилевой.

Списки — Сушк. тетрадь (с. 39–40); Муран. альбом (с. 45–46).

Первая публикация — Совр. 1854. Т. XLV. С. 13. Вошло в Изд. 1854. С. 96; Изд. 1868. С. 123; Изд. СПб., 1886. С. 161–162; Изд. 1900. С. 176.

Печатается по автографу РГАЛИ. См. «Другие редакции и варианты». С. 277.

Автограф РГАЛИ беловой. Озаглавлено: «На Неве», после текста дата: «Июль 1850». Особенности авторской пунктуации — тире в конце 2-й, 6-й, 14-й строк и многоточие в конце 4-й, 8-й; 10-я и 12-я строки завершаются вопросительным знаком и многоточием.

В автографах и списках 1-я строка читается как: «И опять звезда играет». Только Изд. 1900 повторяет этот вариант строки. В Совр., Изд. 1854, Изд. 1868, Изд. СПб., 1886 другой вариант: «И опять звезда ныряет». Образ «звезда играет» более соответствует тютчевской романтической эстетике — восприятию одухотворенной природы. Слово «игра» в разных вариантах — одно из часто повторяющихся: весенний гром, «резвяся и играя, грохочет…»; «играют выси ледяные с лазурью неба огневой…»; летом листья «играли с лучами»; «сны играют на просторе…»; «игра и жертва жизни частной…» и т. д. В Совр. и след. изд. образ упрощен и приближен к обыденности: «звезда ныряет» (последнее слово Тютчев не использует). Существуют варианты и 14-й строки: автографы, списки, Изд. 1900— «Дивно-пышная волна»; Совр., Изд. 1854, Изд. 1868, Изд. СПб., 1886— «Пышноструйная волна». И здесь в Совр. и след. изд. упрощен тютчевский романтический образ, его эстетическое ви́дение «дивного мира» (ср.: «Сей дивный мир, их рук созданье…» (речь идет о богах); «изящно-дивные черты», «дивовалися народы…» и т. д.; слово «дивные» — также одно из важных в тютчевском лексиконе).

Датируется июлем 1850 г. по автографу РГАЛИ (А. Ш.).

Автограф — РГАЛИ. Ф. 505. Оп. 1. Ед. хр. 28. Л. 7.

Первая публикация — Совр. 1854. Т. XLIV. С. 34, под общим названием «Стихотворения Ф. И. Тютчева». Вошло в Изд. 1854. С. 69; Изд. 1868. С. 137; Изд. СПб., 1886. С. 167; Изд. 1900. С. 175.

Печатается по автографу.

Автограф написан на оборотной стороне приглашения на обед к графине Борх. Стихотворение разделено на четыре четверостишия, второе и третье начинаются с красной строки. С 3-й строки почерк постепенно укрупняется, становится размашистым. Особенно выделяется написание буквы «у». В конце 2-й, 3-й и 4-й строф стоит тире.

Датируется предположительно началом июля 1850 г.; написано на обороте приглашения на обед, помеченного 3 июля 1850 г.

К. В. Пигарев полагал, что этим стихотворением «открывается так называемый «денисьевский» цикл любовной лирики поэта» (см. подробнее Лирика I. С. 391).

Д. С. Дарский считал, что поэт стремится «быть освобожденным от тяготы мертвого существования, перестать участвовать в тревогах и смутах хладного света, ускользнуть вон, утихнуть в «тайных», «волшебных думах», среди «прекрасных теней» <…> В отдаленьи от «нескромного шума дня» поэт затворяется в «спокойную храмину», где ряд гармонических впечатлений позволяет забыться в упоеньи артистического отдохновенья» (Дарский. С. 29) (А. Ш.).