Автограф — РГАЛИ. Ф. 505. Оп. 1. Ед. хр. 41. Л. 1–2.

Список — Альбом Тютч. — Бирилевой (с. 48–49), с надписью на рукописи: «Князю П. А. Вяземскому в ответ на его стихи против Каткова». Под текстом — дата: «Сентябрь 1866 г.».

Первая публикация, под заглавием «Еще князю П. А. Вяземскому», готовилась в Изд. 1868, откуда, по настоянию Тютчева, стихотворение было изъято вместе с еще двумя: «Как верно здравый смысл народа…» (1865) и «К портрету» («Князю Суворову», 1866). Напечатано — в Изд. СПб., 1886. С. 291–292; затем — Изд. 1900. С. 294, под заглавием «Князю П. А. Вяземскому».

В автографе 4-я строка вписана рукой Эрн. Ф. Тютчевой. 10-я строка первоначально имела вид: «На новый, современный мир». 4-я строфа следует после 5-й, отражая, по-видимому, порядок их создания. Строфы помечены цифрами сбоку, упорядочивая композицию стихотворения.

Печатается по автографу. См. «Другие редакции и варианты». С. 301.

Изд. СПб., 1886 датирует стихотворение 1866 г. Изд. 1900 уточняет время создания: «(Сентябрь) 1866».

Дату Альбома Тютч. — Бирилевой можно уточнить, так как стихотворение было послано Тютчевым А. И. Георгиевскому при письме от 3 сентября 1866 г. Следовательно, его можно датировать не ранее 1-го и не позднее 3 сентября.

Как сообщает К. В. Пигарев, «непосредственным поводом к написанию послужили сатирические стихи Вяземского «Воспоминания из Буало» и «Хлестаков», направленные против редактора «Русского вестника» и «Московских ведомостей» М. Н. Каткова. См.: Вяземский П. А. Избранные стихотворения. М.; Л., 1935. С. 463–468. Тютчев в то время был близок к редакции «Московских ведомостей» и «Русского вестника», членом которой состоял А. И. Георгиевский. Этим и объясняется посылка ему стихотворения, написанного как бы в защиту Каткова» (Лирика I. С. 429). В письме от 3 сентября 1866 г. Тютчев посылает А. И. Георгиевскому стих. «Когда дряхлеющие силы…» (без заглавия), сопровождая их следующими словами: «Читали ли вы стихи Вяземского на Каткова? Здесь все друзья князя огорчены этою неуместною выходкою, и вот вам несколько строк, определивших экспромтом мое впечатление по этому случаю… Вы можете их даже напечатать, где знаете, но только без подписи моего имени, а просто с инициалами Ф. Т.» (ЛН-1. С. 412). Стихотворение явилось очень острой, хотя и косвенной характеристикой Вяземского, в его отношении к молодым поколениям вообще, и напрашивается на сопоставление с тем, что писал Тютчев о нем, прослушав однажды его статью по поводу «Войны и мира» Л. Н. Толстого: «…натуры столь колючие, как Вяземский, являются по отношению к новым поколениям тем, чем для малоисследованной страны является враждебно настроенный и предубежденный посетитель-иностранец. Это Кюстины новых поколений» (Изд. 1984. Т. 2. С. 332. Письмо к Е. Ф. Тютчевой от 3 января 1869 г.).

В письме к дочери Е. Ф. Тютчевой от 26 марта 1868 г. поэт сетует на «список безобразный» (см. стих. «Михаилу Петровичу Погодину») своих стихов, виной чему во многом было «чувство лени и безразличия» автора к изданию своих трудов. «Все же я имел основание надеяться, что издание будет сделано с известным разбором и что не напихают в один жиденький томик целую кучу мелких стихотворений «на случай», всегда представлявших лишь самый преходящий интерес данного момента; вновь же воспроизведенные, они тем самым становятся совершенно смешными и неуместными. Я отделаюсь тем, что окажусь в роли тех жалких рифмачей, которые по-дурацки влюблены в малейший вырвавшийся у них стишок, — и хотя я, пожалуй, и не совсем в таком положении, но уж примирюсь, без особого труда, из одного отвращения и безучастия, даже с этой нелепой бессмыслицей. Однако то, что в этой несчастной книжонке воспроизвели несколько строк по адресу князя Вяземского, позаботившись проставить в заголовке его имя, его собственное имя! — это, признаюсь, уже слишком… и я настоятельно умоляю, чтобы, если возможно, избавили меня от неминуемых последствий этой проделки… Я попытаюсь временно приостановить продажу издания у здешних книготорговцев до тех пор, пока не исправят эту удивительную оплошность, сохранив, если возможно, злосчастное стихотворение, но без упоминания Вяземского. Следовало бы позаботиться о том, чтобы внести ту же поправку и в оглавление…» (Изд. 1984. Т. 2. С. 320–321). Стихотворение было напечатано уже после смерти Вяземского.

Ю. И. Айхенвальд считал, что Тютчев, «видя смерть и ее неуклонное приближение», «часто говоря о скоротечности жизни», «благословляет новых, молодых «гостей», садящихся «за уготованный им пир» (Айхенвальд Ю. И. Тютчев // Айхенвальд Ю. И. Силуэты русских писателей. М., 1994. С. 122) (Ю. Р., А. М., А. Ш.).

Автографы (4) — РГАЛИ. Ф. 505. Оп. 1. Ед. хр. 40. Л. 6–7 об., 8–8 об., 9, 10–12; РГБ. Ф. 308. Оп. 1. Ед. хр. 4. Л. 6–7 об.

Первая публикация — ж. «Литературная библиотека», 1866, окт., кн. 1, с. 1–2. Вошло в Изд. 1868. С. 228–229; Изд. СПб., 1886. С. 284–285; Изд. 1900. С. 292–293.

Печатается по автографу РГБ и совпадающему с ним автографу РГАЛИ (л. 6–7 об.). См. «Другие редакции и варианты». С. 301.

В основном автографе РГАЛИ (л. 6–7 об.) сделан ряд помет синим карандашом, вероятно, исследовательской рукой. Они представляют собой отчеркивания на полях тех мест, которые имеют варианты в других, более ранних автографах (РГАЛИ. Л. 8–9; 10, 11, 12), и сопровождающие их в нескольких местах комментирующие слова «иначе в Изд. 1900 и в Изд. 1868» или просто «иначе». В конце синим карандашом поставлена дата «17 сент. 1866 г.».

Датируется 17 сентября 1866 г. на основании пометы в одном из автографов РГАЛИ (л. 9).

Поводом к написанию стал приезд в Петербург в сентябре 1866 г. датской принцессы Дагмары.

Урожденная принцесса датская Дагмара (Мария София Фредерика Дагмара, 1847–1928) — четвертый ребенок датского короля Христиана IX и королевы Луизы. С 28 октября 1866 г. — жена наследника русского престола Александра Александровича, будущего императора Александра III. Ее новое имя — Мария Федоровна. С 1881 г. — императрица. Умерла в Дании и похоронена в королевской усыпальнице в Роскилле.

1 сентября 1866 г. в Копенгаген отбыла представительная русская делегация, которая должна была сопровождать в Россию датскую принцессу. 14 сентября Дагмару встречали в Кронштадте царь и царица с детьми. Первый раз на русскую землю Дагмара сошла в Петергофе. 17 сентября состоялся торжественный въезд невесты цесаревича в столицу. В Петербурге было по-летнему тепло (более 20 градусов). На всех дорогах скапливалась многочисленная публика. Невесте кричали «ура», махали руками и шляпами. В центре Петербурга у Казанского собора была сделана остановка — прикладывались к образу Казанской Божией Матери. Затем тронулись к Зимнему дворцу — главной императорской резиденции, где был отслужен молебен. Вечером в окружении царя, царицы, цесаревича и почти всех членов фамилии Дагмара присутствовала на иллюминации. Министр внутренних дел П. А. Валуев записал в дневнике: «Торжественный въезд состоялся при великолепной погоде с большим великолепием земного свойства. Да будет это согласие неба и земли счастливым предзнаменованием. Видел принцессу, впечатление приятное. Есть ум и характер в выражении лица» (Валуев П. А. Дневник. В 2-х т. М., 1961. Т. 2. С. 149). Брак с принцессой Дагмарой был счастливым.

В стихотворении соединены значительные в творчестве поэта мотивы, причем противоположности оказываются совмещенными: Петербург (Север) и Юг, явь и сон, природность и одушевленность, одухотворенность. Нарушением «строгого чина природы» создается картина проступившего в земном порядке райского состояния. Одновременно это показательная модификация русской темы, которая уже не противопоставлена мотивам «родимого края» солнца и зноя, а само «южное» начало перестает быть бурным и страстным (Ф. Т.).