Автограф неизвестен. Список И.С. Гагарина — РГАЛИ. Ф. 505. Оп. 1. Ед. хр. 52. Л. 3–3 об.

Первая публикация — РА. 1879. Вып. 5. С. 135–136, тогда же — ННС. С. 43–44. Затем — Изд. СПб., 1886. С. 24–25; Изд. 1900. С. 90–91. Существенных разночтений в изданиях нет.

Печатается по списку И.С. Гагарина.

В списке Гагарина сохраняются излюбленные тютчевские знаки, отражающие движение его поэтической эмоции, обилие многоточий, подчеркивается открытость высказывания, динамика чувств, бег времени и самого человеческого бытия.

К.В. Пигарев полагал, что стихотворение написано не ранее 1834 г., так как является вариацией на тему стих. Гейне «Es treibt dich fort / Von Ort zu Ort...», («Тебя влечет с места на место...» — нем.), впервые напечатанного в 1-й части «Salon» (1834), и не позднее апреля 1836 г., так как в начале мая было послано поэтом Гагарину (см. Лирика I. С. 359).

Хотя «Из края в край, из града...» связано со стих. Гейне, тем не менее по своим настроениям, образному рисунку оно глубоко тютчевское и перекликается с такими, как «Сижу задумчив и один...» (мотив безостановочного бега времени, порождающего грусть), а также с «дорожными» стихотворениями, где изображено перемещение и в пространстве, и во времени («Песок сыпучий по колени... / Мы едем — поздно — меркнет день»), «Через ливонские я проезжал поля...» и подобные, но и «Как дымный столп светлеет в вышине...» (жизнь человека — «тень, бегущая от дыма»), «Русской женщине» (мотив «мелькания» лет), «Смотри, как на речном просторе...», «Успокоение» («Когда, что звали мы своим...»), «На возвратном пути», «Брат, столько лет сопутствовавший мне...» — стихотворениями разных лет, запечатлевшими раздумья и переживания, вызванные неумолимым бегом времени, человеческой жизни, неизбежностью утра (В.К.).

Оригинал содержит 3 строфы, в то время как у Тютчева их семь.

Приводим подстрочник оригинала:

Оригинал и перевод близки по форме. Оба сложены по системе двойной перекрестной рифмовки. В немецком тексте четырехстопный ямб (нечетные строки) перемежается с трехстопным ямбом (четные строки). Поэтому правый край стихотворения «изрезан» и звучание стихотворения не монотонно. Тютчевский вариант написан четырехстопным ямбом. Каждая строка содержит равное количество слогов — по восемь (Л.Л., М.М.).

Автографы (2) — РГАЛИ. Ф. 505. Оп. 1. Ед. хр. 19. Л. 7 и 6.

Первая публикация — РА. 1879. Вып. 5. С. 134; тогда же — ННС. С. 40. Затем — Изд. СПб., 1886. С. 14; Изд. 1900. С. 86.

Печатается по второму автографу. См. «Другие редакции и варианты». С. 250.

В первом автографе есть название стихотворения — «Ночные голоса». 7-я строка здесь — «Музыки дальной слышны восклицанья», 8-я — «В саду фонтан, смеяся, говорит», 15-я — «Рой бестелесный, слышный, но незримый».

Во втором — название отсутствует, имеются разночтения по сравнению с первой: в 7-й строке — первая буква второго слова напоминает тютчевское «з», и тогда получается слово «зальной», а не «дальной» (ср. с написанием «з» в словах «сквозь», «музыки», «завеса», «изнемогло»), в первом автографе здесь было очевидное «д» и получалось слово «дальной». В 8-й строке второго автографа — «Соседний ключ слышнее говорит», в 15-й — «Мир бестелесный, слышный, но незримый». Все строфы и здесь отчеркнуты. Знаки препинания несколько изменены. Складывается впечатление, будто поэт первоначально не дифференцирует знаки препинания, а обозначает какие-либо остановки, смысловые и интонационные, знаком тире. Все стихотворение как бы строится на эффекте недоговоренности: и восклицания, и вопросы, и утверждения не выражают всего, что можно бы сказать; к тому же тютчевские многоточия здесь не короткие, а длинные: после слова «говорит» стоит пять точек, после «уснул» — четыре, после «гул» (12-я строка) — восемь, до самого края страницы поставлены точки, больше они здесь и не вмещаются; после слова «непостижимый» стоят четыре точки (тоже до самого края страницы), после слов «в хаосе ночном» — пять точек, и опять до самого края. Поэт эстетически переживает мир непознанного, не подлежащего словесному выражению, но он существует, и многоточия о нем напоминают.

Печаталось везде под названием «Ночные голоса», что соответствовало лишь раннему автографу. В первых трех изданиях 7-я строка — «Музыки бальной слышны восклицанья». Но уже в Изд. 1900 — «Музыки дальной слышны восклицанья». Однако в Изд. Маркса снова — «Музыки бальной слышны восклицанья», но в изд. Чулков I и в Лирике I — «Музыки дальной».

Датируется 1830-ми гг.; в начале мая 1836 г. было послано Тютчевым И.С. Гагарину.

«Как сладко дремлет сад темнозеленый...» — это шестое стихотворение с образом хаоса: «Видение», «Последний катаклизм», «Как океан объемлет шар земной...», «О чем ты воешь, ветр ночной?..», «Сон на море» — во всех, кроме второго и третьего в этом перечне, употреблено и самое слово «хаос». Если в прежних стихотворениях о хаосе были акцентированы чувства тревоги, страха, распада сознания, то в рассматриваемом — выделены идеи и переживания таинственности, непостижимости хаоса, поддерживается мысль о его бестелесности и иррациональности. Впервые именно в этом стихотворении появился характерный для Тютчева образ «завесы»; ею оказывается ночь, опускающаяся на дневной мир как занавес.

Автограф — РГАЛИ. Ф. 505. Оп. 1. Ед. хр. 19. Л. 1 об.

Первая публикация — РА. 1879. Вып. 5. С. 125; тогда же — ННС. С. 15. Затем — Изд. СПб., 1886. С. 61; Изд. 1900. С. 29.

Печатается по автографу. См. «Другие редакции и варианты». С. 250.

Написано на обороте листа, на котором — «Восток светлел — ладья катилась...», на втором листе — «Какое дикое ущелье!..», затем — «С поляны коршун поднялся...»; таков контекст автографов стихотворения. Правка внесена поэтом в 5-ю и 6-ю строки: «Лишь мотыль снует незримый / Слепо в воздухе ночном...»; сверху, частично на полях и над стихотворными строчками написан мелким почерком новый вариант двух строк: «Мотылька полет незримый / Слышен в воздухе ночном...». Строфы отделены друг от друга чертой. В синтаксическом оформлении преобладают многоточия, а также восклицательные знаки с многоточиями. Они обозначили открытость, незавершенность эстетической эмоции, постоянные остановки от переполненности плохо поддающимися выражению чувствами; получается как бы переключение индивидуальной духовности в большой и бескрайний внеличностный мир, скрытого, не выраженного в словах, но подразумеваемого влечения к нему.

Печаталось везде под названием «Сумерки». Основное отличие оформления текста состояло в том, что от издания к изданию приглушался эмоциональный подъем автора, его восклицания постепенно превращались в утверждения. В РА строки 7, 8, 14-я заканчивались восклицательными знаками, в ННС остались лишь два восклицания (в 7-й и 8-й строках), также и в Изд. СПб., 1886, а в Изд. 1900 — один восклицательный знак, лишь в 7-й строке. В Лирике I воспроизведен интонационный рисунок стихотворения.