«Вниз ведет единственный путь», тихо спросил он.

«Да, Сир», ответил Защитник. «Один из стражников спустится первым, чтобы осмотреться. Когда он сообщит, что все чисто, я пошлю за другими стражниками, чтобы они работали на лебедке, а потом и мы можем спуститься.»

Руперт нахмурился. «Мне не нравится отправлять человека вниз одного.»

«Вы принц», сказал Защитник. «Вы не имеете права без необходимости рисковать жизнью.»

Руперт поднял на него бровь, а потом отвернулся, когда платформа подъемника, шатаясь на ходу появилась наконец из шурфа. Один стражник тихо выругался, другой перекрестился. Прочная дубовая платформа была в зарубках и почернела, словно сожженная кислотой, а несколько последних ярдов каната были подпалены и обесцвечены. Стражники быстро закрепили лебедку, а потом замерли, когда из шурфа донесся звук: долгий, скользкий, сосущий звук, завершившийся басовым ворчанием, от которого, казалось, задрожал каждый камень в пещере.

Руперт подошел и мрачно уставился на побитую деревянную платформу.

«Будьте наготове, сэр Защитник. Я иду вниз.»

«Нет, Сир», твердо сказал Защитник. «Риск слишком велик.»

«Именно поэтому должен идти я. Те, кто рыли эту шахту, зашли слишком далеко: они разбудили в земле что-то такое, чего ни в коем случае нельзя было беспокоить. Против созданий мрака холодной стали недостаточно, сэр Защитник, нужен магический Меч. Вроде моего.»

Двое мужчин прямо смотрели в глаза друг другу.

«Вы поклялись подчиняться моим приказам», тихо произнес Руперт, и Защитник слегка кивнул.

«Заходите на платформу, Сир. Мы станем спускать вас по несколько ярдов кряду. Покричите, если на что-то наткнетесь, и мы вас сразу вытащим. Если вы окажитесь слишком глубоко, чтобы вас услышать, дважды хлопните по канату мечом плашмя.»

Руперт кивнул и очень осторожно ступил на платформу. Канат заскрипел, однако изрубленное дерево под ногами казалось достаточно прочным.

«Спускайте, сэр Защитник.»

«Есть, Сир.» Защитник присоединился к стражникам у ворота лебедки и подъемник, дергаясь, поплыл в шурф.

Руперт осторожно поставил свой фонарь на край платформы, чтобы освободить руку. Станы шурфа медленно ползли мимо него, тускло отсвечивая в бледно-золотистом свете. Руперт понюхал спертый воздух и скорчил гримасу.

Зловоние разложения становилось все сильнее. Он вспомнил красный башмачок и крепче сжал Радужный Меч. Платформа равномерно погружалась в яму и вскоре освещенная фонарями пещера осталась всего лишь сужающимся кружком слабого света над головой. Руперт нервно переступал с ноги на ногу и пытался не думать, сколько ему еще надо спускаться, чтобы достичь дна шурфа. Он взглянул в затененную каверну в стене слева, когда она медленно проезжала мимо него, и затем заорал, чтобы стражники прекратили спуск. Платформа опустилась еще на несколько футов и, дернувшись, встала. Руперт, чтобы не свалиться, схватился за дрожащий канат, и оглянулся на каверну, которая теперь стала вне его досягаемости.

«У вас все в порядке, Сир?» Голос Защитника казался слабым и очень далеким.

«Все прекрасно!», прокричал в ответ Руперт. «Поднимите немного платформу, я что-то нашел!»

Наступила пауза, потом подъемник медленно пополз вверх. Руперт схватил фонарь и нетерпеливо ждал, когда каверна в стене подойдет, наконец, поближе.

«Стоп!» Подъемник, дернувшись, остановился и Руперт, приблизившись, впился взглядом в каверну. В свете фонаря засветился желтизной разбитый и деформированный человеческий череп. Человек мог умереть недавно, либо череп мог лежать здесь веками: у Руперта не было способа узнать. В любом случае — плохое предзнаменование. Руперт неуверенно взял Меч наизготовку и прокричал Защитнику, чтобы продолжили спуск.

Казалось, что платформа спускается целые часы. Руперт так крепко стискивал Меч, что заныла рука, и ему пришлось принудить себя ослабить хватку. Воздух становился гуще и влажнее, неотвязная сладковатая вонь выворачивала желудок. Снова и снова Руперт повторял себе, что ни у кого из горожан нет ни шанса остаться в живых. Но ему надо убедиться. Он взглянул вверх, однако от пещеры не осталось и следа, кроме тусклого пятнышка света мерцающего высоко над ним, словно одинокая звезда безлунной ночью. И вдруг платформа врезалась в твердую скалу и Руперта от удара бросило на колени.

Подъемник, наконец, достиг дна шурфа.

Руперт крикнул Защитнику, что он благополучно прибыл, однако ответа не было. Руперт пожал плечами и осмотрелся. От ствола шурфа отходило несколько туннелей, каждый высотой едва в четыре фута. Руперт выбрал жерло самого крупного туннеля и очень осторожно пополз на четвереньках, выставив фонарь перед собой. Темные каменные стены росой покрывала влага, ярко поблескивая в бледно-золотистом свете. Руперт неуклюже продолжал карабкаться во тьму, пытаясь не думать об ужасной тяжести скалы, нависшей над головой. От непривычного передвижения на всех четырех конечностях заныла спина, и Меч в руке, казалось, становился все тяжелее и все неудобнее с каждым новым ушибом. Пол туннеля под руками вдруг стал влажным и Руперт остановился от пронзившей его чудовищной догадки. При взгляде вниз желудок замутило он внезапной уверенности, что он увидит камень, липкий от свежепролитой крови, однако в толстом слое вязкой пенистой слизи, покрывавшей пол, не было ни следа алого цвета. Руперт нахмурился, поставил фонарь, и немного потер эту мерзость между пальцами: она была прозрачная, как вода, и очень липкая. Он поднес пальцы к носу, осторожно понюхал и отвел руку в сторону. Пахло смертью и разложением.

Показалось, что туннель внезапно затопило этой вонью, и Руперт оттирал пальцы о куртку до тех пор, пока все не счистил. Он задышал нервно и резко, суставы на руках побелели, когда он снова схватил Меч и фонарь. Знакомое зловоние и навалившаяся вокруг тьма вдруг отбросили его назад в Лес Мрака, снова страх грозил одолеть его разум и заставить его заблудиться во тьме. В панике он расставил руки и они ударились о стены туннеля. Твердая, неподатливая скала была странно утешающей и в ее неколебимой реальности он обрел новую силу. Дыхание постепенно успокоилось до нормального и он даже исхитрился выдавить на лице улыбку. Как близко мрак подошел к тому, чтобы снова поставить его на грань безумия. Он еще боится мрака, но ему уже не сломить его. Во всяком случае, не сейчас.

Он уставился в узкий туннель перед собой и поднял фонарь. Насколько хватало глаза пол покрывала поблескивающая пакость. Руперт в сомнении прикусил нижнюю губу. Он хотел бы продолжать продвигаться, хотя бы для того, чтобы доказать самому себе, что сможет это сделать, но в конечном счете, предполагается, что это всего лишь разведывательная вылазка, и на самом-то деле он должен вернуться и рассказать Защитнику о том, что обнаружил. Липкая дрянь тревожила его. Демоны, чтобы отметить свои проходы, таких следов не оставляют. Руперт начал медленно пятиться обратно и вдруг застыл. Далеко впереди во тьме туннеля кто-то запел.

Голос был и мужской и женский, одновременно и такой, и никакой, и он звал Руперта. Он обещал свет и любовь, дружбу и защиту, все, что он когда-либо хотел, и даже больше. Голос сладкий, гладкий, ловкий — и Руперт верил ему. Голос звал, и Руперт медленно потащился вперед по липкому полу.

Руки соскользнули и он упал ничком, тяжелый удар выбил дыхание из легких.

Задыхаясь, он глотнул воздуха полной грудью, и сладковатое зловоние разложения наполнило ноздри, пробудив сознание.

Руперт в ужасе застыл, осознав, что он делает. Голос все пел, призывая и убеждая, однако Руперт боролся с ним, отказываясь верить его лжи, даже когда голос пообещал выполнение самых тайных снов. В конце концов Руперт победил, наверное только потому, что ему так много раз лгали прежде, и он больше ничему не верил, даже собственным снам. Руперт лежал распростертый на полу туннеля, покрытый зловеще воняющей дрянью, и он наконец понял, почему жители Медянки оставили свои дома и спустились в глубину шахты.