Январь 1918
ПРИНЦИП ЗВУКА МИНУС ОБРАЗ
Влюбится чиновник, изгрызанный молью входящих и старый
В какую-нибудь молоденькую, худощавую дрянь.
И натвердит ей, бренча гитарой,
Слова простые и запыленные, как герань.
Влюбится профессор, в очках плешеватый,
Отвыкший от жизни, от сердец, от стихов,
И любовь в старинном переплете цитаты
Поднесет растерявшийся с букетом цветов.
Влюбится поэт и хвастает: Выграню
Ваше имя солнцами по лазури я!
- Ну, а как если все слова любви заиграны.
Будто вальс "На сопках Манджурии"?!
Хочется придумать для любви не слова, а вздох малый,
Нежный, как пушок у лебедя под крылом,
А дурни назовут декадентом пожалуй,
И футуристом - написавший критический том!
Им ли поверить, что в синий
Синий,
Дымный день у озера, роняя перья, как белые капли,
Лебедь не по-лебяжьи твердит о любви лебедине,
А на чужом языке (стрекозы или цапли).
Когда в петлицу облаков вставлена луна чайная,
Как расскажу словами людскими
Про твои поцелуи необычайные
И про твое невозможное имя?!
Вылупляется бабочка июня из зеленого кокона мая,
Через май за полдень любовь не устанет рости.
И вместо прискучившего: я люблю тебя, дорогая!-
Прокричу: пинь-пинь-ти-то-ти!
Это демон, крестя меня миру на муки,
Человечьему сердцу дал лишь людские слова,
Не поймет даже та, которой губ тяну я руки,
Мое простое: лэ-сэ-сэ-фиоррррр-эй-ва!
Осталось придумывать небывалые созвучья,
Малярною кистью вычерчивать профиль тонкий лица,
И душу, хотящую крика, измучить
Невозможностью крикнуть о любви до конца!
Март 1918
ИНСТРУМЕНТИРОВКА ОБРАЗОМ
Эти волосы, пенясь прибоем, тоскуют
Затопляя песочные отмели лба,
На котором морщинки, как надпись, рисует,
Словно тростью, рассеянно ваша судьба.
Вам грустить тишиной, набегающей резче,
Истекает по каплям, по пальцам рука.
Синих жилок букет васильковый трепещет
В этом поле ржаного виска.
Шестиклассник влюбленными прячет руками
И каракульки букв, назначающих час...
Так готов сохранить я строками на память,
Ваш вздох, освященный златоустием глаз.
Вам грустить тишиной... пожалейте: исплачу
Я за вас этот грустный, истомляющий хруп!
Это жизнь моя бешенной тройкою скачет
Под малиновый звон ваших льющихся губ.
В этой тройке -
Вдвоем. И луна в окно бойко
Натянула, как желтые вожжи лучи.
Под малиновый звон звонких губ ваших, тройка,
Ошалелая тройка,
Напролом проскачи.
Март 1918
ПРИНЦИП РАЗВЁРНУТОЙ АНАЛОГИИ
Вот, как черная искра, и мягко и тускло,
Быстро мышь прошмыгнула по ковру за порог...
Это двинулся вдруг ли у сумрака мускул?
Или демон швырнул мне свой черный смешок?
Словно пот на виске тишины, этот скорый,
Жесткий стук мышеловки за шорохом ниш...
Ах! Как сладко нести мышеловку, в которой,
Словно сердце, колотится между ребрами проволок мышь!
Распахнуть вдруг все двери! Как раскрытые губы!
И рассвет мне дохнет резедой.
Резедой.
Шаг и кошка... Как в хохоте быстрые зубы.
В деснах лап ее когти блеснут белизной.
И на мышь, на кусочек
Мной пойманной ночи,
Кот усы возложил, будто ленты веков,
В вечность свесивши хвостик свой длинный,
Офелией черной, безвинно-
Невинной,
Труп мышонка плывет в пышной пене зубов.
И опять тишина... Лишь петух - этот маг голосистый,
Лепестки своих криков уронит на пальцы встающего дня...
................................................
Как тебя понимаю, скучающий Господи чистый,
Что так часто врагам предавал, как мышонка меня!..
Ноябрь 1917
РИТМИЧЕСКАЯ ОБРАЗНОСТЬ
Какое мне дело, что кровохаркающий поршень
Истории сегодня качнулся под божьей рукой.
Если опять грустью изморщен
Твой голос, слабый такой?!
На метле революций на шабаш выдумок
Россия несется сквозь полночь пусть!
О если б своей немыслимой обидой мог
Искупить до дна твою грусть!
Снова голос твой скорбью старинной дрожит,
Снова взгляд твой сутулится, больная моя!
И опять небывалого счастья чертя чертежи,
Я хочу населить твое сердце необитаемое!
Ведь не боги обжигают людское раздолье!
Ожогам горяч достаточно стих!
Что мне, что мир поперхнулся болью,
Если плачут глаза твои, и мне не спасти их!
Открыть бы пошире свой паршивый рот,
Чтоб песни развесить черной судьбе,
И приволочь силком, вот так, за шиворот,
Несказанное счастье к тебе!
Март 1918