— Гевайн… Гевайн… безусловно, я слышал это имя.

— Неудивительно. Сеньор Кипроуз Гевайн — великий чародей, известный везде и всюду. Он очень могущественный и очень раздражительный. А когда он недоволен, об этом знает весь город. Вот потому я и колебался. Мне не хотелось бы, чтобы он узнал, кто именно сообщил вам, что интересующие вас ребята являются членами семьи нашего сеньора.

— Понятно, понятно. Приветствую вашу щепетильность, господин Мун. Однако я теряюсь в догадках: что побудило их к спасению столь опасного преступника? Может, племянники сеньора являются друзьями детства Рилиана Кру? Хотя мне показалось, что они не знакомы друг с другом. Но события развивались столь стремительно, все так смешалось… Я был просто не в состоянии сделать точные выводы, да и Черный Рилиан в тот момент находился несколько в затруднительном положении. Кажется, вы знаете привычки племянников сеньора. Не можете ли вы пролить свет на это дело?

— Абсолютно уверен, что они проделали это не из дружеских побуждений. По правде говоря, они сделали это, чтобы угодить своему дяде. Видите ли, Друвин, старший из племянников, с некоторых пор испытывает острую нужду в деньгах, и он решил: если они приведут вчерашнего незнакомца к дяде, то сеньор отблагодарит их. Незнакомец казался таким спокойным, вежливым джентльменом. Кто бы мог подумать, что у него дьявольский характер?

— Никто никогда так и не думает. Конечно же, лорд мэр Рендендиля тоже не догадывался, — горестно согласился с ним Скривелч. — Скажите мне, а почему ваш сеньор Кипроуз заинтересовался Рилианом Кру?

— Э-э-э… это все из-за рук этого парня.

— Да, да, они весьма необычны.

— Более того, такие длинные, белые кисти каким-то образом связаны с колдовством. Точнее я не знаю, но такая связь существует.

— Я что-то читал об этом. Гиперпалость.

— Вот-вот. Не знаю, правда ли это, но разговоры такие идут. Как бы там ни было, Прук, Вазм и Друвин — так зовут близнецов — решили, что их дядя захочет увидеть того, кто обладает такими руками. Поэтому вчера, когда им подвернулся этот молодой господин, они ворвались и схватили его. Ну а дальше вы и сами все знаете.

— И даже слишком хорошо, — сухо подтвердил Скривелч. — А как эта тройня ухитрилась заметить руки Черного Рилиана? Вероятно, случайно?

— Абсолютно случайно. — Круглое лицо господина Муна было невинным как никогда.

Скривелч, потягивая шоколад, задумчиво изучал собеседника. Мун стойко выдержал его взгляд. Наконец Скривелч заговорил:

— Значит, вы считаете, что близнецы отвели Черного Рилиана к своему дяде, вашему сеньору. А где проживает сеньор Кипроуз?

— В крепости Гевайн, что возвышается над долиной, на одной из скал. Когда вы вчера приехали, было уже темно, поэтому вы и не видели ее, сэр. Теперь же, при свете дня, ее невозможно не заметить.

— Хорошо. Тогда дело за малым: надо обратиться к сеньору и от имени его Неронского дрившества потребовать выдачи беглого преступника Рилиана Кру.

— А я от всей души желаю вам удачи. От всей души.

Что-то в тоне и выражении лица хозяина постоялого двора насторожило Скривелча.

— Господин Мун, а нет ли каких-нибудь обстоятельств, которые могут мне помешать? Может быть, вы что-то утаили?

— В наше время нельзя быть уверенным ни в чем, верно? Возможно, вы не встретите никаких препятствий. Но только если этот ваш Кру нужен сеньору Кипроузу, вряд ли он поспешит передать его в ваши руки, от дрива вы или нет. Если Черный Рилиан заперт где-то в крепости Гевайн и сеньор желает оставить его там, то тогда вам его не видать.

— Что? Даже если станет ясно, что он прячет преступника, находящегося в розыске? Разве ваш сеньор не заботится о соблюдении приличий, закона и социального спокойствия?

— О, конечно, заботится. Безусловно. Но у него есть еще и другие интересы, и иногда они одерживают верх. Честно говоря, очень часто.

— Понимаю. Ладно, вначале я обращусь к чувству справедливости сеньора. Затем — к чувству ответственности. Если это не поможет, тогда посмотрим. Существует несколько возможностей. А от вас, господин Мун, мне нужно еще две вещи, а уж потом вы получите ваши тридцать пайтов. Во-первых, как зовут начальника местной полиции?

— Полиции? В Вели-Джива?!

— Разве у вас нет полиции? — удивился Скривелч.

Мун отрицательно покачал головой.

— Тогда начальника городской стражи?

— Только не здесь. В Вели-Джива не может быть преступлений. Любого, кто вздумает перечить сеньору, наш повелитель поражает молнией. Так что полиция нам не нужна.

— Счастливейшие горожане. Значит, и ваши драгоценные яйца Уингбейнов никто не охраняет?

— А, их-то, конечно, охраняют. Но ведь это не полиция. Это частные охранники, они нанимаются на службу к Гильдии сборщиков. Если хотите узнать о них побольше, вам лучше всего поговорить с главным сборщиком Клаймом Стиппером. Его дом находится на площади Гевайн, и за двадцать пайтов он позволит вам посмотреть на трехрукого младенца.

— Очень заманчивая перспектива. Этому предложению я как-нибудь уделю заслуживающее его внимание. И наконец, я бы хотел узнать дорогу к крепости Гевайн.

— Это просто. Вам следует пройти через центр города, придерживаясь Восходящей тропы, так, чтобы Миазм оставался у вас за спиной. Восходящая тропа выведет вас к крепости. Подъем довольно крутой, но все равно это самый легкий путь на вершину той скалы. Конечно, вы можете отправиться к Нойо и нанять там карету, если хотите добраться туда с шиком. Но это будет стоить денег, хотя вы, кажется, щедрый господин, — закончил Мун с надеждой.

— Деньги, потраченные на правое дело, вложены с толком, — ответил на это Скривелч. — Кстати о деньгах, сколько я должен за ночлег?

— Пятьдесят пайтов. — Мун не стал распространяться, что комната уже оплачена Рилианом.

— Замечательно. Пожалуйста, будьте столь любезны, примите дополнительные тридцать пайтов за информацию и еще пять в знак моей благодарности за ваше содействие.

— С удовольствием, — сказал Мун, принимая монеты, а про себя подумал: «И в самом деле, приятно иметь дело с таким любезным, обходительным и щедрым клиентом».

— А теперь я прощаюсь с вами, господин Мун.

— До свидания. И удачи вам. Надеюсь, вы добудете этого парня.

— Непременно добуду. За всю мою долгую и бурную карьеру я ни разу не проигрывал и горжусь этим. В этом упадочном, уродливом мире только поиски совершенства на избранной стезе составляют смысл жизни человека. — С этими словами Скривелч Стек поклонился и вышел.

— Отлично сказано, отлично! — обратился Мун к пустоте. — Жаль, что не мной! — Подумав с минуту, он снова взялся за перо и тетрадь и сочинил следующее:

64-я строфа

Он сделал паузу. Его взгляд скользнул с поэмы на гроссбух, затем на горку серебряных монет перед ним, и хозяин постоялого двора заулыбался — благодушно и радостно.

Скривелч Стек не пошел к Нойо за каретой, он удовольствовался лошадью, на которой прискакал из Неронса. Итак, он ехал вдоль по Восходящей тропе, лес Миазма дышал отравой ему в спину, а огромная крепость Гевайн возвышалась на скалах прямо перед ним. Выглядел он очень деловито, на лице застыло выражение задумчивости.

Приезжие в Вели-Джива большая редкость, поэтому длинный, худой незнакомец не остался без внимания. Большинство смотрело на него благосклонно: у чужака был аккуратный, респектабельный вид, весь его облик источал добродушие.

Проезжая по улицам, Скривелч внимательно наблюдал за городской жизнью и горожанами: дотошное отношение к мелочам составляло одну из его укоренившихся привычек. Он отметил достаток, приличные манеры, своеобразную провинциальную элегантность жителей. Заметил он также и черные руины зданий, и меченых калек — жертв гнева сеньора Кипроуза. Запомнил поворот на Ряд сборщиков, ведущий к площади Гевайн и дому главного сборщика Клайма Стиппера. Окинул цепким взглядом охраняемый, хорошо укрепленный Яичный Дом. Не пропустил и высокий обелиск из черного мрамора, на котором золотыми буквами было выбито: «В память о жертвах Миазма». Не торопясь и с самым простодушным видом, Скривелч изучил все детали городской жизни и разложил их по полочкам — авось когда-нибудь пригодится.