Итак, последняя история из нашего короткого цикла новелл. С той поры как двадцать лет назад была расшифрована структура молекулы ДНК-основного носителя наследственности, перед человечеством открылись головокружительные перспективы "генной инженерии". Внесение новых генов в генный набор организма и удаление из него дефектных, потенциально опасных для здоровья, могло навсегда избавить человечество от тяжелейших наследственных недугов. Да разве только это? Можно было бы преобразить весь окружающий нас животный и растительный мир. Приведу пример с пшеницей, о котором писал академик В. А. Энгельгардт. Введение в ее хромосомный набор генов фиксации азота способствовало бы появлению нового вида пшеницы, который не потребовал бы внесения в почву азотистых удобрений. Растение удобряло бы само себя. Нужно ли говорить, что молекулярная биология поставила решение подобного рода задач во главу угла?

Материалом для исследования послужили, разумеется, простейшие организмы — бактерии. На первых порах удалось пересадить в их ядра наследственный материал, взятый у более высокоорганизованных существ. Так бактериям были «пересажены» не свойственные им качества. По сути, руками человека были созданы принципиально новые типы существ, которые могли стать помощниками в борьбе с болезнями, союзниками в битве за урожай. Это с одной стороны. "А на другом полюсе, — как писал Энгельгардт, — вырисовываются возможности искусственного создания, скажем, таких форм вредоносных генов, которые были бы способны самопроизвольно размножаться и внедряться в генный аппарат высших организмов вплоть до человека, что может принести с собой неисчислимые бедствия".

Продолжим, однако, наше повествование об этапах "генной инженерии", о логике на сей раз научного исследования.

Основным носителем генов, как известно, являются хромосомы. Но могут существовать и более мелкие их образования — кольцеобразные плазмиды.

Именно они и сделались главным объектом экспериментов. После того как был найден фермент, способный расщеплять ДНК на отдельные звенья, в Стэнфордском университете приступили к расщеплению плазмидов для внедрения в них чужих генов. Вначале удалось пересадить однотипные гены родственным бактериям, а потом гены стафилококковых бактерий плазмидам совершенно иного вида, так называемой "кишечной палочке". В итоге образовался новый гибрид, обладающий свойствами как стафилококков, так и кишечной палочки. А совсем недавно в институте Карнеги группа Джона Морроу провела ювелирный эксперимент — ввела в кишечную палочку гены южноамериканской жабы.

Не правда ли, опыты доктора Эйнсли, сообщением о смерти которого открывается роман, не идут ни в какое сравнение с головокружительными достижениями реальной науки?

Следующим этапом должен был стать перенос в кишечную палочку генов, ответственных за производство стрептомицина. В случае успеха человечество могло бы получить мощное средство в борьбе с болезнями.

Но опыты неожиданно были прекращены самими исследователями. Национальная академия наук США не только приняла такое беспрецедентное в истории науки решение, но и обратилась к ученым мира с целью установить добровольный мораторий на исследования по генной инженерии с кишечной палочкой. Американские биохимики призвали прекратить эксперименты, могущие вызвать заражение человеческого организма гибридными бактериями, свойства которых невозможно заранее предсказать. Ведь кишечная палочка составляет значительную часть нашего "внутреннего населения"!

"Штаммы этой бактерии, — как говорится в сенсационном заявлении ведущих американских ученых, — обитают в кишечнике человека и обладают способностью обмениваться генетической информацией с другими типами бактерий, среди которых есть и болезнетворные. Таким образом, не исключено, что новые элементы ДНК, введенные в кишечную палочку, могут широко распространиться среди человеческих, бактериальных, растительных или животных популяций и последствия этого явления сейчас невозможно предсказать".

В романе «Мутант-59» катастрофа возникла из-за трагического стечения трех различных явлений, связанных с последствиями научно-технического прогресса. Мысленно мы могли поставить подобный эксперимент и с другими тремя независимыми процессами, о которых повествуют наши новеллы. Я выбрал для этого нарочито сходные ситуации. Не надо обладать большой фантазией, чтобы увидеть куда более страшные картины. Тем более, что реальная биосфера не признает локальной осторожности Педлера и Дэвиса, которые отвели для своего «светопреставления» весьма скромный участок в центре Лондона. Ограничение, наложенное на идею, мгновенно мстит снижением художественной убедительности. Нам остается неясным, что спасло от заражения пластмассовой чумой остальной мир. Во всяком случае, не Темза, свободно сбрасывающая все свои нечистоты в море.

Но это, конечно, частность. Главное для нас в том, что наука с честью вышла из весьма серьезного испытания.

Подведем итоги мысленного эксперимента с подменой условных фантастических коллизий реальными, причем далеко не однозначными проблемами научно-технического прогресса. Фантастика дает такую возможность. И язык у нее, о какой бы науке ни шла речь, единый — общедоступный. Легендарный Персей мог видеть в зеркале своего щита и прекрасное лицо Андромеды, и змееволосую голову Медузы Горгоны. Без этого щита, как мы помним, меч был бессилен. Эти обстоятельства и позволили нам взять для оценки моральных и целевых аспектов науки научно-фантастическое произведение. В катастрофах «Мутанта-59» менее всего виновна наука сама по себе.

Комментируя заявление американских биохимиков, В. А. Энгельгардт сказал: "Главная угроза заключается не в самих опытах как таковых, а в том, чтобы они не стали предметом оперирования в руках людей легкомысленных и беспечных или же в руках злонамеренных элементов. Против этих опасностей и должны быть направлены первоочередные усилия".

Это прекрасный ответ на вопросы, которые поставили перед нами Педлер и Дэвис.

Научный поиск-это не слепая езда по неведомым магистралям. Все зависит от того, где проложены его многоразветвленные колеи: на твердом фундаменте социального равенства и продуманного планирования или же на болотистой почве так называемой "частной инициативы".

Обратимся вновь к «Мутанту-59», который послужил нам своего рода наглядной моделью. Обычно при анализе — даже беглом — произведения принято выделять основную мысль. Не будем отступать от традиций. Благодаря своевременно принятым мерам, зло было наказано и катастрофы на Земле удалось избежать. А навсегда замолкшая среди марсианской пустыни автоматическая станция?..

В наши дни, когда многостороннее сотрудничество стран с различным политическим строем стало непреложной реальностью, забота о нашем общем доме-биосфере прочно утвердилась в сердцах людей. Именно ей мы обязаны удовольствию прочитать умную и остро написанную книгу Кита Педлера и Джерри Дэвиса.

Мыслями, на которые она навела меня, я поделился здесь с вами. Иначе как "опыт исследования", я не могу их назвать.