Еще в конце XIX века практически все психиатры разделяли мнение что лица имеющие ту или иною степень явной интеллектуальной недостаточности, часто испытывают патологическое влечение ко всему грязному, практически никогда не моются, и, часто весьма враждебно встречают попытки кого-либо улучшить гигиенические условия их проживания.
В мойсеевой Торе, слова «очищайтесь», "чист", "нечист"-одни из самых употребляемых. Вообще судить о какой-либо цивилизации можно по тому как поставлена в ней индустрия очистки населения. В Риме, в годы наивысшего его могущества было около 800 терм, причем самая крупная вмещала 20. 000 человек одновременно. Ничего подобного сейчас нет. Причем термы были для граждан совершено бесплатны. Не намного хуже была ситуация в Греции. Примерно тогда же (50-е годы I века) один из апостолов Христа-Андрей Первозванный-посетил северные районы Руси (так повествует древнерусская летопись "Оповедь") и констатировал высокий уровень банного дела в тамошних краях. Что касается Иудеи, то в стране большая часть которой находится в засушливых районах, проблема личной гигиены граждан имела куда более важное значение. Мы и в конце ХХ века видим как нескончаемые эпидемии миллионами косят население Эфиопии, Судана, Уганды, Сомали, т. е. стран с аналогичными природными условиями. Христос же испытывал просто какую-то природную тягу к грязи. Мы не раз отмечали его склонность к контактам с «бесноватыми», "одержимыми злыми духами" и прочими душевнобольными, теперь разберем вопрос о "загрязнении".
Когда изучаешь евангелия, сразу видно — они действительно описывают Палестинские сюжеты. Единственный эпизод когда Христос частично погружается в воду — крещение в Иордане (Иоанн 3, 16), правда делает он это после целой серии препирательств относительно того кто должен входить в реку первым, а кто вторым. На закате совей карьеры Христос сподобился умыть ноги своим ученикам, пришедшим по его приказу на Тайную Вечерю, но делал он это не ради сомнительной «чистоты», но всего лишь пытаясь сохранить максимальное единство своего апостольского круга. Когда Петр попросил Иисуса умыть "не только ноги мои, но и руки и голову", Иисус довольно резко ответил: "омытому нужно только ноги умыть". (Лк. 13, 9-10)
Чистота была одной из тем, к которой часто обращался Гитлер. Десятки страниц в "Майн Кампф" посвящены разбору причин приводящих к расовому загрязнению германской нации и методам очистки от такого загрязнения. Помимо расового загрязнения, Гитлера возмущает резкий рост заболеваний сифилисом среди немецких девушек. Ученые не имеют единого мнения когда и где впервые появился сифилис и венболезни вообще, но Христос также излечил одну больную одержимую недугом весьма и весьма похожим на венерическое заболевание (Мтф. 9, 20–22).
Гитлер, будучи согласно своим же собственным стандартам, «загрязненным», распространял деление «чистота-грязь» практически на все, но у него не существовало никаких комплексов по отношению к тем кто был отнесен к низшим расам, здесь все априорно считалось «грязным». "Грязными" считались и христианские пастыри.
"… действительно, нужно применить силу в отношении наших юристов и врачей: запретить им делать туземцам прививки и заставлять их мыться… Кстати: негры выглядят грязными, лишь когда миссионеры надевают на них свою одежду. В своих обычных одеяниях они совершенно чистые. Для миссионера вонь исходящая от человека, просто божественный запах, они сами свиньи. Если наши скоты священники выспрашивают на исповеди семилетнего ребенка о его грехах, то тем самым они только внушают ему греховные мысли…. попов это злит поскольку воспитание сделало их извращенцами". (HTG 19. 02. 1942) "На представителях же евангелической церкви были грязные воротнички и засаленные сюртуки, и своим видом он настолько портили общую картину, что он велел передать им, что готов выделить для них за государственный счет к следующему дипломатическому приему приличную одежду". (HTG 07. 04. 1942) Исследователи жизни Гитлера неизменно подчеркивают что он "мылся ненормально часто".
Из евангелий известно, что Христос весьма часто применял в качестве лечебного средства свою собственную слюну, что безусловно нельзя назвать гигиеническим средством. Из чего следует что Христос априорно считал себя воплощением чистоты во всем, и, понятно, мыться в таком случае не было никакой необходимости. Напротив, все к чему он прикасался должно было становиться чистым.
"Привели к нему глухого косноязычного и просили его возложить на него руку. Иисус отведши его в сторону от народа, вложил персты свои в уши ему и плюнув коснулся языка его. И воззрев на небо вздохнул и сказал ему: «отверзись». И тотчас отверзся у него слух, и разрешились узы его языка, и стал говорить чисто" (Мрк. 7, 32–35). Тем, кто по натуре своей сомневается в жизнеописаниях Христа как таковых, в подобных эпизодах может сомневаться меньше всего. Аналогичные способы лечения практикуют бесчисленные целители, объявления об услугах которых мы встречаем на каждом шагу. Правда Христос здесь был более честным, он по крайней мере не брал денег, но не вызывает сомнений что живи он в наше время, ему наверняка пришлась бы по душе, не только слюно-, но и уринотерапия, которой, как утверждают маститые уринотерапевты, лечат абсолютно все болезни.
Общее представление о грязи у Христа, точнее-совершенную размытость такого представления — иллюстрирует очередная склока возникшая между ним и фарисеями. Дело было так. Во время очередного праздника группа фарисеев пришла подиспутировать с Иисусом, но их поразило что апостолы садятся есть не умыв рук. "Зачем ученики твои не поступают по преданию старцев, но неумытыми едят хлеб? "-задали они вполне резонный вопрос. На что Христос ответил несколькими общими фразами не имевшими никакого отношения к вопросу, «пнул» фарисеев, после чего заявил: "Ничто входящее в человека извне, не может осквернить его; но то что выходит из него, то оскверняет человека". Здесь Христос очередной раз все перевернул с ног на голову. Если бы он действительно побывал в Индии, или хотя бы прошел курс обучения у египетских врачей, они вне всякого сомнения в популярной форме объяснили бы ему, что 90 % болезней человека приходят "через рот" т. е. из-за неправильного и нерационального потребления пищи. А болезнь, — это и есть необходимое условие осквернения. Выходящее же из человека-всего лишь продукт того что в него входит. На этом совершенно несостоятельном тезисе базируется нелепейшая доктрина воспитания, считающая что человека можно сделать однозначно нормальным поместив в "здоровую среду". Здесь же истоки культа всех разновидностей дегенерации которые всегда и непременно наличествуют у истинных христиан.
Каждая по-настоящему творческая, а значит и чувствительная личность, помимо сексуальной привязанности к тем или иным живым объектам, имеет довольно выраженную фиксацию на то или иное явление «неживой» природы и нельзя недооценивать этот фактор, — ибо влияние природных условий на эмоциональное состояние таких личностей совершенно очевидно. Так, например, для Шопенгауэра "объектом фиксации" была земля, для Ницше-воздух или ветер, для Вагнера-огонь. Относительно предтечей и спутников Христа сложно что-либо сказать, практически нет информации которая может быть базой для анализа. Но с самим Христом, и тем более Гитлером, здесь все абсолютно ясно-их «привязкой» был солнечный свет. "Я свет миру" говорил Христос (Иоанн 8, 12), "доколе свет с вами, веруйте в свет, да будете сынами света", "я свет пришел в мир" (Иоанн 12, 36–46) Гитлер не только говорил, но и делал. Всем известно, что он взял в качестве символа своего движения свастику. Но что такое свастика? Не что иное как древнеарийский знак солнца, известный как минимум еще за VII тысячелетий до рождения Христа. Само слово «свастика» происходит от санскритского «sva» что значит «солнце». Свастика, писал Гитлер, "олицетворяет миссию борьбы за победу арийцев и вместе с тем за победу творческого труда, который испокон веков был антисемитским, антисемитским и останется". (MK 2, 7). Известно также, что во время партийных съездов собиравших сотни тысяч человек, прояснение пасмурной погоды и выход солнца непременно встречался возгласами: "погода фюрера! " и введением масс в экстатическое состояние.