К утру Людмила попыталась уложить спать разбушевавшегося любовника, однако тот толкался, кричал и махал руками. А потом, вдруг резко схватив женщину за руки, стал тянуть её в постель. Людмила вырвалась и испуганно отскочила. «…Рубцов кинулся на меня, с силой толкнул обратно в комнату, — рассказывала Дербина, — теряя равновесие, я схватилась за него, и мы упали… Рубцов тянулся ко мне рукой, я перехватила её своей и сильно укусила. Другой своей рукой, вернее, двумя пальцами правой руки, большим и указательным, стала теребить его за горло. Он крикнул мне: „Люда, прости! Люда, я люблю тебя!“… Сильным толчком Рубцов откинул меня от себя и перевернулся на живот. Отброшенная, я увидела его посиневшее лицо».

Испуганная женщина выбежала из дома и в первом же отделении милиции сообщила, что убила своего мужа. Милиционеры не поверили и посоветовали выпившей дамочке отправляться обратно домой. Когда же та сказала, что её муж — поэт Николай Рубцов, сотрудники милиции насторожились и всё-таки пошли посмотреть, что произошло.

Судебный процесс был долгим и мучительным. Сначала Дербину поместили в клинику для душевнобольных, но она всячески отказывалась оставаться там, предпочитая тюремную камеру соседству с тяжелобольными людьми. Она вспоминала, что все были заинтересованы, чтобы суд проходил за закрытыми дверями и всячески принуждали убийцу дать на это согласие. Людмила согласилась, однако долго потом жалела об этом. Её приговорили к восьми годами лишения свободы. Однако ей пришлось отсидеть пять с половиной лет, после чего она была выпущена на свободу и отправилась в Ленинград.

Её книга о жизни с Николаем Рубцовым «Воспоминания» вышла в 1994 году. Дербина отрицала свою вину, доказывала, что убийство было непредумышленным, как многие считали в то время. «Убивать его? — восклицала Дербина. — Такой чудовищной мысли у меня не было… Я ведь его не хотела убивать, бросать своего малолетнего ребёнка и идти на долгие годы в тюрьму». Она также вспоминала, что перед смертью поэт несколько раз жаловался на боли в сердце и обращался к врачу. Это, а также некоторые другие обстоятельства смерти, заставили судебно-медицинских экспертов вынести много лет спустя совершенно иное суждение о том, что, возможно, поэт умер в результате острой сердечной недостаточности. Так это или нет, теперь установить уже невозможно.

«Мой путь — это путь покаяния, — писала Людмила Дербина. — Как я оплакала Николая, знает одно небо. И мне оплакивать его до конца моих дней. Ничтожен суд людской, но благодатен, животворящ и бесконечно облегчающий душу суд Божий! Я исполнила наложенную на меня священником епитимью: три года простояла на коленях, кладя земные поклоны. И вдруг почувствовала: я не оставлена, не забыта, спасена!»