Бенджамин сел с ним рядом и стал уверять, что мистер Мак-Грегор уехал в своей двуколке, и миссис Мак-Грегор уехала с ним, и они наверняка пробудут в гостях целый день, потому что миссис Мак-Грегор надела свой самый нарядный чепчик.
В эту минуту раздался голос мамы Крольчихи:
– Ватный Хвост! Ватный Хвост! Нарви-ка мне ещё немного ромашек!
Питер сказал маме, что, может быть, он почувствует себя лучше, если пойдёт немного прогуляться.
И Питер с Бенджамином отправились вместе к дому мистера Мак-Грегора и взобрались на плоскую кирпичную стену, которая отгораживала огород от опушки леса. Со стены они ясно увидели пугало и на нём курточку с ботиночками Питера, а ещё – шотландский берет мистера Мак-Грегора.
Бенджамин сказал:
– Давай не будем протискиваться под калиткой, это портит одежду. Лучше спустимся по стволу старой груши.
Питер свалился вниз головой на грядку, но ему не было больно, потому что грядку только что вскопал и взрыхлил мистер Мак-Грегор, и она оказалась совсем мягкой. На ней только-только всходил салат.
Братья оставили под старой грушей массу причудливых следов, особенно Бенджамин, потому что у него были деревянные башмаки.
Бенджамин сказал, что первым делом надо бы добыть курточку и ботинки Питера, тогда Питер сможет снять носовой платок, который им обязательно сгодится на что-нибудь другое.
Братья раздели пугало. Ночью шёл дождь, и в ботинки набралась вода. А курточка от сырости слегка села.
Бенджамин примерил шотландский берет мистера Мак-Грегора, но он был ему здорово велик.
Когда освободился носовой платок, Бенджамин предложил набрать в него луку и отнести его в подарок тёте.
Но Питер не мог ни о чём таком думать, потому что у него всё равно было плохое настроение. Хуже того: ему всё время слышались какие-то противные звуки.
Бенджамин, напротив, чувствовал себя великолепно. Он съел салатный лист. Потом объявил, что не раз бывал в этом огороде с папой (папу Бенджамина Банни, между прочим, звали Бенджамин Банни-старший): они запасались тут салатом к воскресному столу. А салат, надо заметить, у мистера Мак-Грегора был очень вкусный.
Питер ничего не ел. Он сказал, что ему хочется домой. Он даже рассыпал половину лука.
Бенджамин-младший ответил, что нечего и думать лезть на старую грушу со всей этой луковой поклажей. Он отважно направился в другой конец сада, туда, где была калитка. Питер ковылял за ним. Они прошли по дощечкам вдоль кирпичной стены.
Мыши, сидя на своих крылечках, разгрызали вишнёвые косточки и подмигивали Питеру Кролику и Бенджамину Банни.
Вдруг Питер снова выронил носовой платок с луком, потому что они очутились среди таких знакомых цветочных горшков, парниковых рам и кадушек. Питеру всё слышались звуки, ещё хуже прежнего, и глаза у него стали круглыми, как леденцы на палочках.
Он шёл на пару шагов впереди своего двоюродного братца и вдруг остановился. За углом была кошка!
Бенджамин-младший только взглянул на неё и тут же, даже полсекунды не прошло, как он, и Питер, и лук в платке – все оказались под большой корзиной.
Кошка поднялась, потянулась, подошла и обнюхала корзину. Запах лука, что ли, ей понравился? Так или иначе, она разлеглась как раз на перевёрнутой корзине. На той самой. И не трогалась с места, наверное, часов пять.
Я не могу описать вам состояние Питера и Бенджамина, потому что под корзиной было темно. К тому же запах от лука был ужасный, и у братьев текли слёзы.
Солнце ушло за лес и день уже клонился к вечеру, а кошка всё ещё восседала на корзине.
Наконец послышалось – шлёп, шлёп-шлёп-шлёп – это покатились с кирпичной стены кусочки засохшего раствора.
Кошка подняла глаза и увидела старого мистера Бенджамина Банни, важно вышагивающего по стене верхней террасы в поисках своего сына. Он курил трубку с кроличьим табаком, а в руке держал прут.
Старый мистер Банни был невысокого мнения о кошках. Мощным прыжком он обрушился с верхней террасы на кошкину спину, согнал кошку с корзинки, пнул её хорошенько в бок и загнал в теплицу. В кулаке у него при этом остался клок кошачьей шерсти. Кошка так удивилась этой неожиданной наглости старого мистера Банни, что даже не догадалась царапнуть его в ответ.
Когда кошка оказалась в теплице, мистер Банни запер за ней снаружи дверь.
Затем он выволок из-под корзины за уши своего сына Бенджамина и хорошенько отстегал его прутом.
Наказав сына, он вытащил своего племянника Питера и извлёк из-под корзины платок с луком. После чего торжественным шагом удалился из сада.
Когда через полчаса мистер Мак-Грегор вернулся домой, то кое-что в саду, прямо скажем, его изумило.
Создавалось впечатление, что кто-то вытоптал весь сад и огород деревянными башмаками. И следы были на удивление крошечные!
Но больше всего мистер Мак-Грегор удивился своей кошке, которая оказалась внутри теплицы и ухитрилась запереть дверь снаружи.
Когда Питер добрался до дому, мама на него не рассердилась, потому что была очень рада, что он нашёл свою курточку и ботиночки. Ватный Хвост с Питером аккуратно сложили красный платок, а мама Крольчиха заплела перья лука в косичку и подвесила его к потолку на кухне, рядом с пучками сухих трав и кроличьего табака.
Про Джонни-городского мышонка
Джонни-городской мышонок родился и жил в буфете. А Тимми Вилли родился в саду. Тимми Вилли был полевым мышонком.
Однажды по ошибке он отправился в город в большой плетёной корзине. Садовник раз в неделю отсылал овощи в город. Он упаковывал их в большую плетёную корзину с крышкой. В тот день, как обычно, садовник оставил корзину у ворот, так чтобы возница мог забрать её сам, когда будет проезжать мимо. Увидев большую корзину, Тимми Вилли решил узнать, что у неё внутри. Мышонок пролез в дырочку между прутьями, с удовольствием съел несколько горошин и сладко уснул.
Он очень испугался, когда проснулся и почувствовал, как корзину поднимают и кладут на телегу. Потом началась тряска, и послышалось цоканье копыт. Потом на телегу ещё что-то грузили, и время бесконечно тянулось – трюх-трюх-трюх и трюх-трюх-трюх, а Тимми Вилли дрожал, скорчившись среди беспорядочно подпрыгивающих овощей.
Наконец телега остановилась перед домом. Корзину сгрузили и поставили на пол в кухне. Тимми Вилли слышал, как кухарка расплатилась с возницей, потом хлопнула кухонная дверь, а цоканье копыт затихло. Но Тимми Вилли всё равно чувствовал себя беспокойно. С улицы доносился грохот колёс, лаяли собаки, свистели мальчишки, кухарка смеялась, горничная бегала туда-сюда, а канарейка заливалась, точно паровозный свисток.
Тимми Вилли, который всю жизнь прожил в саду, испугался, прямо скажем, до смерти.
Наконец кухарка открыла корзину и стала доставать овощи.
Перепуганный Тимми Вилли выскочил из корзины, а кухарка, подпрыгнув от страха, завопила:
– Мышь! Мышь! Скорее зовите кошку! Несите быстрей кочергу!
Тимми Вилли не стал дожидаться, когда принесут кочергу. Он помчался вдоль плинтуса и, увидев маленькую дырочку в полу, юркнул в неё. Он пролетел с полфута и рухнул в подпол прямо на обеденный стол, с маху разбив три стакана.
– Кто бы это мог быть? – спросил перепуганный Джонни-городской мышонок. Правда, после первого испуга он быстро пришёл в себя, и к нему вернулись изысканные манеры.
Джонни вежливо представил Тимми Вилли другим девяти мышатам, которые сидели за столом. Тимми Вилли увидел, что все они в белых галстуках и что у них длинные-предлинные хвосты. У Тимми Вилли по сравнению с ними был такой незначительный хвостик! Джонни и его приятели сразу это заметили, но они были слишком хорошо воспитаны, чтобы сказать об этом прямо, и только одна мышь спросила, не попадал ли он когда-нибудь в мышеловку.