– Так быстрее, – проговорил Бенуа, отвечая на вопрос, готовый сорваться с ее уст. – Погода портится, и вы, должно быть, озябли, миледи. Мне совсем не хочется, чтобы вы простудились по моей вине. Кроме того, вам следует поберечь силы – ведь завтра вам предстоит долгое и утомительное путешествие.

Анжелика с трудом сдержалась: она собралась было возразить ему, но догадалась, что он нарочно провоцирует ее на резкость.

– А что вы имели в виду, когда сказали, что Томас научил Билли считать? – поинтересовалась она, старательно пытаясь направить разговор в дружелюбное русло. – Мне с трудом в это верится, ведь, как бы умна ни была лошадь…

Бенуа расхохотался.

– Как только мы вернемся, я попрошу его устроить для вас представление, – пообещал он ей. – Уверен, что вы останетесь довольны, миледи.

Марте потребовалось немало времени, чтобы как следует расчесать и уложить волосы Анжелики. За работой горничная не переставая ворчала на свою хозяйку.

– И как только вы можете быть такой невнимательной!.. Как только можно до такой степени забыть о приличиях!.. Как же можно раскатывать верхом без шляпы, да еще когда на голове у вас воронье гнездо?! – восклицала она, распутывая длинные волосы девушки. – Ведь вы же не цыганка, миледи! Что скажет эрл, когда ему станет известно обо всем этом?

– Не знаю, – откликнулась Анжелика, и в голосе ее прозвучала безмятежная нотка, – да и какая разница: он же все равно никогда ничего не узнает!

– Зато я хотела бы знать, как это произошло! – настаивала Марта. – Я еще могу понять, что шляпу унес ветер – ох уж этот противный ветер! – но волосы!.. Ведь я всегда так старательно укладываю и закалываю их! Кому, как не мне, знать, как вы скачете, особенно когда разволнуетесь! Нет, миледи, вам никогда не удается держать себя с элегантным достоинством, как полагается каждой благовоспитанной леди. И кто, позвольте спросить, заплетал вам косу?

– Мистер Фолкнер, – ответила Анжелика, смело глядя в глаза своей горничной и отчаянно стараясь не краснеть, а между тем предательский румянец уже проступил на ее щеках.

– Да неужели? – сухо удивилась Марта, и взгляд ее задумчиво остановился на пылающих щеках Анжелики. – Полагаю, вы распустили волосы, стараясь побольше узнать о нем, не так ли? Это все входило в ваш план, верно? Да вам должно быть сейчас очень стыдно, миледи!

Анжелика покраснела еще больше и окончательно смутилась. От острых глаз Марты ничего нельзя было скрыть; интересно, догадалась ли она о том, что произошло между мною и Бенуа на прогулке? – подумала девушка.

– Ну а как продвигается твое расследование, Марта? – весело поинтересовалась она, пытаясь сменить тему разговора. – Тебе удалось узнать, действительно ли этот дом – настоящее разбойничье гнездо? Или же тому, что случилось прошлой ночью, нашлось вполне невинное объяснение? Та презрительно фыркнула.

– Подумать только, порядочной женщине, вроде меня, приходится унижаться и плести интриги! – кислым голосом произнесла она. – Должна вам сообщить, что я не привыкла играть роль шпионки, миледи. И не по нраву мне все это, вот что я вам скажу.

– Ах, Марта! – воскликнула Анжелика, испытывая в душе досаду, которая тем не менее не помешала ей весело рассмеяться. – Да ведь ты всегда готова была пойти на что угодно, лишь бы только помочь мне и Гарри! Уж я-то тебя знаю!

Марта слегка улыбнулась: да, это так, она самозабвенно любила и Анжелику, и Гарри.

– Заниматься организованной контрабандой тут, в доме, не очень-то удобно, – скептически произнесла она. – И уж конечно, сам хозяин ничем таким не занимается. Говорят, он проводит здесь совсем мало времени.

– Что ты хочешь сказать? – быстро прервала ее Анжелика. – Я знаю, он недавно вернулся из Вест-Индии, но…

– С тех пор как умер его отец, два года тому назад, хозяин впервые задержался дома дольше чем на пару недель, – продолжила Марта, будто не слыша вопроса Анжелики. – Судя по тому, что мне удалось узнать, миледи, он сбежал из дома и стал корабельным юнгой, а теперь является младшим партнером в большой судовладельческой компании. И скажу вам, слуги в нем прямо-таки души не чают. А уж как гордятся! – Анжелика уставилась на горничную, чувствуя, что лишается дара речи. Марта, заметив состояние хозяйки, удовлетворенно улыбнулась. – Если не ошибаюсь, он ушел в море, когда ему было четырнадцать лет, – сказала она – А в двадцать один год он был уже капитаном судна, ведущего торговлю с Вест-Индией. Работал он на человека по имени Джозайя Крэбтри – у того была небольшая флотилия из четырех кораблей. Похоже, старик на мистера Фолкнера не мог надышаться, и скажу вам, у него были все основания радоваться: мистер Фолкнер успешно провел его корабль в ужасный ураган, а сам, между прочим, только за несколько месяцев до того стал капитаном.

– Правда? – задыхаясь от волнения, переспросила Анжелика.

Глаза ее сияли от возбуждения, и ей совсем нетрудно было представить, как Бенуа уверенно стоит на капитанском мостике, вокруг вздымаются волны, завывает ветер и трещат, сгибаясь, мачты, а он смело бросает вызов стихии, решительно командуя кораблем…

– Ну, так мне говорили, – сухо отозвалась Марта, пристально глядя на разрумянившееся лицо Анжелики. – Когда же мистер Фолкнер понял, что узнал или выучил все, что мог, по корабельной части, он ушел от мистера Крэбтри, приобрел себе отличное судно и начал свое собственное дело. Теперь у него три корабля, и в прошлом году мистер Крэбтри предложил ему стать партнером. Судя по тому, что я узнала, мистер Крэбтри до сих пор не нахвалится мистером Фолкнером – очень даже может быть, он сделает его своим наследником.

– Господи помилуй! – слабым голосом проговорила Анжелика.

За несколько мгновений Бенуа Фолкнер преобразился в ее глазах: из морского скитальца, мало чем отличавшегося от пирата, он превратился в достойного, состоятельного человека. Правда, Анжелика уже некоторое время назад сообразила, что его состояние едва ли нажито контрабандой, но каким же именно путем – ей все еще не было понятно. До разговора с Мартой она все больше склонялась к мысли о том, что он, должно быть, все-таки замешан в каких-то темных делишках – незаконных или сомнительных.

Возможно, Бенуа Фолкнер – приватир,[14] обладающий «каперским свидетельством», которое позволяет ему безнаказанно грабить встречные корабли противника. Девушке с трудом верилось, что Бенуа – почтенный судовладелец.

– Как же тебе удалось все это выяснить? – с интересом спросила она – все ее попытки узнать побольше о владельце дома не дали результатов.

– Слуги страсть как гордятся им, – приглушенным голосом ответила Марта, словно выдавая хозяйке какой-то секрет. – Заставить их похвастаться его подвигами – сущая безделица.

– А что же было прошлой ночью? – спросила Анжелика. – Об этом ты тоже сумела что-нибудь узнать?

– Нет. – Марта нахмурилась. – Стоит только заговорить о вчерашнем – и все молчат как рыбы, – раздраженно бросила она.

– Ну, неважно, – откликнулась Анжелика, и неожиданно на душе у нее стало совсем легко. – По крайней мере дела у нас идут не так уж и плохо.

– Не знаю, не знаю… – кисло протянула Марта. – Вы-то приехали сюда, надеясь, что мистер Фолкнер окажется контрабандистом – ведь только в таком случае можно было думать, что он спасет нашего Гарри. А мы с вами только что узнали, что последние пятнадцать лет он провел в море, почти не сходя на берег. С вашей-то точки зрения, это не самая приятная новость, так ведь?

– Полагаю, ты права… Хотя, с другой стороны… – Анжелика не договорила.

Она вспомнила, что, хотя Бенуа решительно отказывался объяснять, что именно происходило в доме прошлой ночью, он почти признался ей, что его таинственным гостем был один из тех мошенников, за которыми охотился сэр Уильям, и этот человек, по всей вероятности, хорошо знает Бенуа и доверяет ему. Может быть, Бенуа Фолкнер и не имеет больше никакого отношения к контрабанде, однако же ему должны быть известны люди, которые до сих пор ею занимаются.