Батальон

После выступления чехов красные власти Кузнецка несколько раз готовились к эвакуации. В середине июля 1918 г. разбитые под Сызранью отходящие части взбудоражили местных красноармейцев, и исполком покинул город. Похоже, как раз один из таких отрядов без раздумий расстрелял Семеновых. Дальнейшие события кузнецкие совработники в 1919 году описали так. Контрреволюционеры, «вроде Глухова», «подговорили» жителей избрать их во временный военный комитет, якобы для поддержания порядка. Были собраны деньги; местные купцы набрали до 1000 человек молодежи, «прельстив ее белым хлебом, мясом и медом». Но тут красные снова двинулись к Кузнецку. При первом орудийном выстреле собранная «армия» разбежалась, и после трехдневного перерыва Советская власть вернулась в город[14]. Заметим, что столько молодежи в Кузнецке вряд ли бы нашлось даже на «мясо и мед». В то же время косвенно это свидетельствует о неких организационных усилиях по формированию военного антибольшевистского отряда.

В 1921 г. показания Саратовскому ревтрибуналу о своем пребывании в Кузнецке летом 1918 г. давал капитан И.И. Мыльников, вернувшийся в Россию из Чугучака. По его словам, красные при наступлении чехов эвакуировались в Пензу. После двух суток безвластия на городском митинге жители приняли решение избрать комитет для охраны города от грабителей. Председателем такового избрали матроса Глухова, Мыльников стал его членом. Этот комитет или штаб устроил домовую охрану и просуществовал два дня. Был призыв записываться добровольцами, однако запись шла туго, записалось человек 50. Среди жителей не было согласия по отношению к советской власти. Через два дня Мыльников «в числе молодежи» ушел в Сызрань. Встреченные по пути чехи на бронепоезде спрашивали о положении в Кузнецке, уговаривали вернуться и организовать отряд, но Мыльников не откликнулся на призыв. Через два дня из Пензы вернулись красные, остановившиеся в 5 верстах от города. От Сызрани подошли чехи. Однако они скоро повернули от города и вернулись в Сызрань, а красные вошли в город.

В свою очередь, в этом показании необходимо учитывать, что оно давалось подследственным, который имел все основания не афишировать своей антибольшевистской активности.

В краткой записке о службе, составленной в белой армии, прямо указано, что он был избран председателем (а не членом!) Временного военного штаба и назначен начальником отряда Кузнецкого района. Сформировал отряд из жителей города и уезда и защищал город от большевиков со стороны Пензы. В Сызрани сдал отряд и поступил добровольцем в Народную армию, заняв должность начальника хозяйственной части в Первом Кузнецком добровольческом батальоне 20 июля 1918 г. Таким образом, прямо говорится о наличии военного отряда, отступившего в Сызрань. Формулировки позволяют предполагать, что приведенный капитаном в Сызрань отряд не стал непосредственно костяком Кузнецкого батальона, но этот батальон как минимум уже начинал формироваться[15].

Можно предполагать, что после выступления чехов в составе отряда или самостоятельно к белым стали пробираться офицеры, фронтовики, те из молодежи, кто постарше. За ними двинулись гимназисты, уходили семьями и те, кто не готов был сражаться, а искал защиты.

Алексей Гергенредер с друзьями-однокашниками – более 30 человек – записались в Народную Армию Комуча на станции Сызрань. Запись проходила просто, без медосмотра и формальностей. Зачислили новоприбывших в Пятый Сызранский полк, который еще продолжали называть Первым Сызранским добровольческим, – новое название только что появилось. Пополнение, в том числе юных кузнечан, в полку встретили приветливо. Один из солдат весело сказал: «Какие молодые личности! Хороший знак, с такими не пропадем!» Вызывало уважение, что ребята «из гимназии». Добровольцев на ходу обучали владеть оружием, делали это более опытные сослуживцы. Офицеров было мало. Ротным какое-то время был приказчик из магазина. В Пятом Сызранском в августе 1918 г., по впечатлениям добровольца, было не более 600 – 700 штыков. Характерная удача – в интендантстве оказался кузнечанин, так что новоприбывшие по-землячески обзавелись американскими ботинками. А. Гергенредер в Сызрани встретился со своими старшими братьями, которые уже служили в Народной Армии. Один был писарем, а другой – недавний фронтовик офицер Павел – командовал конной разведкой Второй стрелковой дивизии. Братья отругали Алексея за то, что бросил мать с младшими, но ведь все пошли, все друзья-гимназисты… Вероятно, такие встречи состоялись и у других добровольцев – со своими старшими. В свою очередь, Алексей, уже служа в батальоне, встречал знакомых ребят, пришедших из Кузнецка позднее. Они передавали весточки от матери, оставшейся с дочерью и младшими братьями в городе.

По чешским данным, отдельный батальон из кузнечан летом 1918 г. насчитывал 350 добровольцев при 4 пулеметах и 2 легких орудиях и имел пять рот, в том числе одну офицерскую[16]. Офицерскую надо понимать, видимо, не как буквально состоящую из офицеров, а, скорее, как инструкторскую, из офицеров, унтер-офицеров, старослужащих. Это подтверждается и одним из приказов по Второй стрелковой дивизии, в котором именно инструкторская рота и упоминается. Наличие таковой наводит на мысль об имевшихся соображениях разворачивать батальон. И.И. Мыльников, давая показания в трибунале, не раз употребил название «Кузнецкий полк»[17]. Можно полагать, что активное добровольческое ядро планировали пополнить мобилизованными. Формально Кузнецкий уезд оказался в орбите управления КомУча. Появился Окружной уполномоченный Комитета членов Всероссийского Учредительного Собрания по Сызранскому, Хвалынскому, Вольскому и Кузнецкому уездам. Эту должность занимал подпоручик Хрунин при управляющем делами А. Мусине-Пушкине. Приказ №9 Уполномоченного вышел 31 июля 1918 года, старший по номеру из известных 33-й – 23 августа. Приказ №31 от 22 августа сообщал об обязательной воинской службе в рядах Народной армии[18]. Но вряд ли это могло коснуться Кузнецкого уезда в целом и пополнения Кузнецкого батальона, в частности. Для кузнечан ближайшим свободным городом стала Сызрань. А для большинства жителей уезда наличие несоветской власти, скорее всего, осталось просто неизвестным.

Таким образом, активная молодежь, начиная с наиболее подготовленной и старшей по возрасту, у кого за плечами была война, летом 1918 г. потянулась в Сызрань. Видимо, в июле в город пришел целый отряд из Кузнецка. Когда добровольцев собралось сравнительно много, был образован отдельный Кузнецкий батальон. Легко предположить, что даже без специальных усилий начальства горожане, уже зачисленные в разные части Народной армии, постарались попасть в «свою» часть. В батальоне в Сызрани А.Ф. Гергенредер запомнил крепкого парня из пригородного села, недавнего фронтовика. Он рассказывал, что в его селе красные тоже отбирали упряжь. Может быть, как раз неверкинский. Деревня обычно откликалась на непосредственный наезд «красного колеса», в то время как городская образованная молодежь часто руководствовалась идеальными соображениями при вступлении в белые ряды. Любопытно, что в летних приказах по Второй стрелковой дивизии наименование батальона варьируется. Батальон именуют и «стрелковым», и «отдельным», и «добровольческим», и просто «Кузнецким»[19]. Можно встретить название «1-й Кузнецкий отдельный батальон»[20].

Приказом по Второй стрелковой дивизии №12 от 12 августа 1918 г. командующим Кузнецким стрелковым батальоном назначался капитан Попов-Преснов с 20 июля по телеграмме начальника штаба войск Сызранского района[21]. К 15 августа «Кузнецкий добровольческий батальон» отмечен как отдельная часть, приданная Второй стрелковой дивизии[22]. 27 августа Попов-Преснов донес по команде, что он прибыл (с фронта в Сызрань) со штабом, третьей ротой, инструкторской ротой, частью пулеметной команды и командой службы связи. Возможно, произошла смена подразделений на позициях[23].