«Хло знает меня как мужчину, не более того».

    «Она не чувствует это в тебе?» Счастливая девушка, подумал Драстен.

    «Она чувствует что-то. Временами она странно на меня смотрит, словно сбитая с толку».

    «И как долго ты думаешь, ты будешь способен поддерживать это притворство?»

    «Боже, Драстен, дай человеку перевести дух, сможешь?»

    «Ты планируешь рассказать ей?»

    «Как?», ровно спросил Дэйгис. «О, милая, я - Друид из шестнадцатого века и я нарушил клятву, и сейчас я одержим душами четырёхтысячелетних зловещих Друидов, и если я не найду способ избавиться от них, я превращусь в бедствие для всей земли, и единственная вещь, что удерживает меня в здравом уме, это секс?»

    «Что?», Драстен моргнул. «Что там было насчёт секса?»

    «Он заставляет темноту отступать. Когда я начинаю чувствовать себя холодным и отстраненным, по какой-то причине девка в моей постели заставляет меня чувствовать себя человеком снова. Ничто другое, кажется, не действует».

    «А, это потому ты её привёз с собой».

    Дэйгис послал ему мрачный взгляд. «Она сопротивляется».

    Драстен подавился глотком виски. Дэйгис нуждался в сексе, чтобы удерживать гнусную тварь под контролем, и всё же привёз с собой женщину, которая отказывала ему в постели? «Почему ты не соблазнил её?», воскликнул он.

    «Я работаю над этим», прорычал Дэйгис.

    Драстен уставился на него. Дэйгис мог соблазнить любую женщину. Если не нежным, то грубым, диким ухаживанием, которое никогда не подводило. Её надо было только решительно подтолкнуть. Так какого чёрта Дэйгис не подтолкнул её? Внезапно мысль пришла ему в голову. «Именем Амергина, она та самая, да?», выдохнул он.

    «Что значит та самая?» Дэйгис подошёл к высокому окну, раздвинул шторы в стороны и уставился в ночь. Он сдвинул окно вверх и глупоко, жадно вдохнул сладкий, свежий горный воздух.

    «В тот миг, когда я увидел Гвен, часть меня просто сказала 'моя'. И с того момента, хотя я этого и не понимал, я знал, что сделаю всё, чего бы это мне не стоило, чтобы удержать её. Это словно Друид в нас узнаёт свою половину в тот же миг, ту, с которой мы могли бы обменяться связывающими клятвами. Хло - та самая?»

    Дэйгис резко крутанул головой, и незащищённое, испуганное выражение его лица было уже достаточным ответом для Драстена. Его брат услышал тот же голос. Драстен неожиданно почувствовал всплеск надежды, несмотря на то, что ощутил внутри своего брата. Он знал из собственного опыта, что часто любовь могла творить чудеса, когда всё остальное, казалось, было обречено на провал. Дэйгис мог быть тёмным, но каким-то чудом, он всё ещё не проиграл битву злу.

    А когда кому-то приходилось иметь со злом, Драстен полагал, что любовь могла быть самым могущественным оружием среди всего.

    Когда Гвен присоединилась к ним в библиотеке некоторое время спустя без Хло, Дэйгис напрягся. Ему ещё надо было рассказать Драстену о покушении на жизнь Хло и о Драгарах - кем бы там они ни были.

    «Она - та самая?», спросил Драстен.

    О, да, она была той самой для него. Сейчас, когда Драстен высказался по поводу этого, Дэйгис понял, это было то, что он ощутил с самого начала - та, которую мужчина оберегал, это точно. Не удивительно, что он не захотел воздействовать заклинанием памяти на неё, и отослать её восвояси. Он был неспособен позволить ей уйти. Не удивительно, что он не был бы удовлетворён, попытавшись просто уложить её в постель.

    В этот самый тёмный его час, судьба подарила ему его половинку. Какая ирония. Как мужчине ухаживать за женщиной при таких обстоятельствах? Он ничего не знал об ухаживании. Он знал только об обольщении, о завоевании. Чуткость сердца, нежные слова и обещания были выжжены из него давно. Младший сын неблагородного происхождения, язычник к тому же, он нахватался слишком много юношеской глупости, стараясь покорить своего собственного брата.

    Слишком многое в них робко намекало на схватку трёх в любовной драме - и не с другой женщиной. Нет, всегда со своим собственным братом-близнецом.

    Четыре раза он видел, как Драстен пытался заполучить жену - и терпел крах.

    Он рано усвоил и усвоил хорошо, что обладал кое-чем, чего хотела женщина, поэтому он совершенствовался в своих умениях и находил утешение в осведомлённости того, что хотя женщины, может, и избегали душевной близости с ним, они никогда не гнали его из своих постелей. Там ему всегда были рады. Даже когда их мужья были в соседней комнате, факт, который только усилил его цинизм касательно так называемых сердечных дел.

    За исключением Хло. Она была единственной женщиной, которую он попытался соблазнить и которая отказала ему.

    И всё ещё оставалась рядом с ним.

    Да, но как надолго она останется, когда узнает, что ты из себя представляешь?

    У него не было на это ответа, только непреклонная решимость получить от неё всё, что сможет. И если эта решимость походила больше на отчаяние тонущего человека, чем на мужество, так тому и быть. В ту ночь, когда он искушал смерть и танцевал на скользкой стене террасы над укрытым снегом городом Манхеттена - и упал на безопасную сторону - он пообещал себе: что он больше не поддастся отчаянию. Он будет сражаться любым способом, каким только сможет, любым оружием, какое только найдёт, до мучительного конца.

    «Где она?», зашипел он, вскакивая на ноги.

    Гвен моргнула. «Я несказанно рада видеть тебя тоже, Дэйгис», сказала она сладко. «Мило с твоей стороны присоединиться к нам. Мы всё это время только и ждали этого». «Где?»

    «Отдыхает. Она наверху принимает долгий душ. Бедная девочка была в дороге целый день, и, хотя она сказала, что немного спала в самолёте, она явно измучена. Что ты там делал с ней? Я её обожаю, кстати», добавила Гвен, улыбнувшись. «Она такая же чокнуто мозговитая, как я. А сейчас, может, ты обнимешь меня?»

    Его напряжённость медленно спадала, с помощью осознания того, что если где и была Хло в безопасности, так это в этих стенах. Он лично сам высекал охранительные заклинания на угловых камнях, когда строился замок. До тех пор, пока она оставалась внутри них, никакое зло не могло добраться до неё.

    «Он обошёл диван и раскрыл свои объятия Гвен, женщине, которая однажды спасла ему жизнь. Женщине, которую он жизнью поклялся защищать. «Это так хорошо видеть тебя снова, милая, и ты выглядешь лучше, чем когда-либо». Он наклонил голову, чтобы поцеловать её.

    «Не в губы», предупредил Драстен. «Если не хочешь, чтобы я целовал Хло».

    Дэйгис поспешно отвернул своё лицо. «Как там малышня?», спросил он, бросив взгляд на её округлый живот. Гвен засияла и принялась что-то лепетать насчёт своего недавнего визита к врачу. Наконец, остановившись, чтобы сделать вдох, она пристально на него посмотрела. «Тебе Драстен рассказал уже наши соображения?»

    Дэйгис покачал головой. Он всё ещё переживал тягостные минуты осознания, что Драстен знал, что он был тёмным всё это время. Тягостные минуты для того, чтобы поверить, что он был дома, и его брат был рад ему. На самом деле ждал его.

    «Ты - мой брат», спокойно сказал Драстен, и Дэйгис знал, что он читал его чувства тем сверхестественным способом, что был у близнецов. «Я никогда не отвернулся бы от тебя. И мне больно оттого, что ты подумал, что я мог бы».

    «Я только думал исправить это сам, Драстен».

    «Ты ненавидишь просить о помощи. Всегда ненавидел. Ты всегда взваливал на свои плечи больше, чем была твоя доля бремени. Ты не имел права жертвовать собой ради меня…»

    «Даже не начинай со мной…»

    «Я не просил тебя…»

    «О, ты предпочёл бы быть мёртвым!»

    «Хватит!», резко сказала Гвен. «Прекратите, вы оба. Мы могли бы сидеть здесь часами и спорить о том, что кому следовало или не следовало бы делать. И что бы это дало? Ничего. У нас проблема. Мы решим её».

    Дэйгис зацепил ногой стул со спинкой, развернул его и опустился на него задом наперёд, вытянув свои ноги вокруг каркаса, и положив предплечья поверх спинки. Он получал извращённое удовольствие от возможности увидеть, как усмиряют его старшего брата. Драстену прекрасно противостояла его маленькая, замечательная жена. Связь между ними имела огромную ценность.