ПОРАЗИТЕЛЬНАЯ ВНЕШНОСТЬ

Всю ночь Нэнси ломала голову над загадкой пропавших треугольников. Она беспокойно металась и ворочалась в постели и до поздней ночи никак не могла уснуть.

Эти треугольники определенно что-то значат. Слишком уж явным было это совпадение. Интуиция сыщика подсказывала Нэнси, что это дело сложнее, чем казалось. Что же за всем этим скрывалось?

Все изрезанные полотна были написаны одним и тем же человеком, который сейчас в тюрьме. Зачем кому-то понадобились два треугольника из его картин? Нэнси не нравилось, что это дело было связано с тюрьмой.

К десяти часам утра в среду Нэнси умылась, позавтракала и оделась, приготовившись к работе в «Аризона-Хаус». Она словно раздвоилась: одна ее половина хотела проспать до полудня, зато другой не терпелось заняться расследованием.

Накануне ночью Шоун проводил Нэнси до машины. Пока они шли, он говорил ей, что хочет непременно успеть убрать ресторан к завтраку, даже если придется проработать всю ночь.

Первая смена в «Аризона-Хаус» должна была заступить в одиннадцать часов, но Нэнси была там уже в десять тридцать. Она остановила машину на стоянке позади ресторана рядом с белым автофургоном Шоуна.

Дверь черного хода оказалась запертой, и Нэнси обошла ресторан кругом. Парадная дверь была приоткрыта, Нэнси вошла и увидела, что Шоун в буфете за стойкой считает в кассе деньги. Увидев ее, он улыбнулся.

— Я положил в кассу двести долларов, чтобы Рою было чем давать сдачу. Я не разорен, пока каждое утро могу класть в кассу двести долларов.

— Верная позиция, — усмехнулась Нэнси. Она не могла не заметить, что его глаза покраснели, а вокруг них легли темные круги. На нем была та же одежда, что и накануне ночью.

— Вы так и не съездили домой отдохнуть? — справилась Нэнси.

Шоун отрицательно покачал головой.

— Я подремал немного в кабинете. Мне хотелось, чтобы дезинсектор пришел с утра пораньше. Он уже поставил мышеловки и уехал. Пойдемте в зал, я хочу вам что-то показать.

Шоун вышел из-за стойки, и они с Нэнси прошли в пустой обеденный зал. Широкую стенку зала украшали теперь огромные яркие плакаты с изображением Великого Каньона в пустыне.

— Я сбегал в магазин плакатов на аллее и купил их, как только магазин открылся, в девять, — с гордостью сказал Шоун.

— Очень красивые, — похвалила Нэнси. — А что вы сделали со старыми картинами?

— Я убрал их в чулан, — ответил шеф-повар.

— А что же вы скажете Фелиции Уэйнрайт? — поинтересовалась Нэнси.

— Не знаю, — вздохнул Шоун. — Может, скажу, что они так понравились моим клиентам, что я продал все семь полотен. Возможно, она предложит мне купить еще.

Нэнси тихонько засмеялась.

— Нелегко заниматься бизнесом, правда? Шоун покачал головой.

— Вы все-таки думаете, что Джек как-то связан со всем этим? — спросил он.

— Не знаю теперь, что и думать, — честно призналась Нэнси. — Но мне хотелось бы его проверить. Вы не дадите мне его номер телефона и адрес?

— Они наверху в моей картотеке, — ответил Шоун, направляясь в свой кабинет. — Но Джека нет дома. Я звонил ему все утро. Никто не поднимает трубку.

— Он должен сегодня выйти на работу?

— Да, сегодня вечером, — подтвердил Шоун. — Так что нам представится возможность поговорить с ним с глазу на глаз.

— Если, конечно, он появится, — добавила Нэнси.

Когда они вышли в фойе, в дверях ресторана появилась Лорин.

— Ты что-то рано сегодня, — приветствовал ее Шоун, напряженно улыбаясь.

— Немного, — ответила Лорин, бросив на Нэнси обжигающий холодом взгляд. — А почему закрыта дверь черного хода?

— Я хочу видеть всех, кто входит и выходит, — объяснил Шоун. — Мне ни к чему пожары и лишние специи в еде, — добавил он и, извинившись, ушел наверх.

Нэнси поняла, что ей выпала возможность поговорить с Лорин, и осталась в фойе. Может быть, Лорин что-то знает по этому делу. Оба злоумышленника были мужчины, и Нэнси могла с уверенностью сказать, что Лорин не приходила ночью в ресторан. Но ведь бывали случаи, когда женщина нанимала кого-нибудь совершить преступление. И после вчерашней вспышки гнева старшей официантки Нэнси все еще подозревала ее.

Нэнси пошла за Лорин в гардероб, где та сняла и повесила в шкаф свой хлопчатобумажный жакет.

— Лорин, — обратилась к ней Нэнси, — мы, кажется, не с того начали. Я не знаю точно, почему так получилось, но я хочу сказать, что…

— Не притворяйся невинной крошкой, — оборвала ее Лорин. — Я знаю, что ты замышляешь.

Нэнси отшатнулась. Она быстро соображала, что именно может быть известно Лорин.

— И вот что я скажу тебе, — продолжала Лорин. — Независимо от того, что ты слышала, Шоун не свободен. У нас с ним любовь, просто наша размолвка несколько затянулась.

Решив действовать напролом, Нэнси вызывающе вздернула подбородок.

— А мне кажется, что все обстоит по-другому, — возразила она, распаляя Лорин. Нэнси знала, что в гневе люди иногда говорят то, о чем в другой ситуации умолчали бы.

Нежное лицо Лорин стало пунцовым.

— У тебя нет никаких шансов!

— Но Шоун кажется мне симпатичным, и он вроде бы свободен, — поддразнила ее Нэнси.

В одно мгновение душевный накал Лорин остыл, сменившись угрожающей холодностью.

— Послушай, — вкрадчиво начала она, приблизившись к Нэнси. — У нас с Шоуном все было прекрасно, пока мы не приехали сюда. И тут вы, все кокетки Ривер-Хайтса, начали кидаться на него. А тут еще уйма времени, которую отнимает работа в ресторане, — все это и повлияло на наши отношения.

— Но, может, тебе лучше вернуться в Аризону, если уж тебе так не нравится здесь, — спокойно предложила Нэнси, надеясь распалить Лорин, чтобы та как-нибудь проговорилась.

— Возможно, я так и сделаю, — ответила Лорин. — Но можешь быть уверена, что уеду я вместе с Шоуном. Нужно только время, чтобы он понял, что это место не для него.

— А, вот ты где, Нэнси, — воскликнул Шоун, подходя к дверям гардероба. Взгляд его синих глаз заметался между Нэнси и Лорин. — Здесь ничего не случилось? — спросил он.

— Ничего, — быстро ответила Лорин, выскочив мимо Нэнси из гардероба.

Шоун вопросительно посмотрел на Нэнси.

— Что произошло?

— Лорин хочет вернуть вас, — без обиняков ответила Нэнси. — Она посоветовала мне держаться от вас подальше.

Шоун погрустнел.

— У нас с Лорин было большое чувство. Но, кажется, отъезд из Аризоны свел ее с ума.

— Начать все заново на новом месте — это не так-то просто, — заметила Нэнси. — Возможно, вам следует быть помягче с Лорин.

— Возможно, — пожал плечами Шоун. — А что вы теперь собираетесь предпринять, Нэнси?

— Думаю, мне надо бы поговорить о тех картинах с Фелицией Уэйнрайт, — ответила Нэнси.

— Хорошая мысль, — согласился Шоун. — У меня есть в кабинете ее номер телефона.

— Извините, что я опять гоню вас туда, — сказала Нэнси. — Я поднимусь с вами.

Пока они поднимались на второй этаж, Нэнси размышляла о том, что сказала ей Лорин. У старшей официантки теперь, возможно, были две причины желать Шоуну разорения. Первая — месть за то, что он порвал с ней. Но более вероятна, пожалуй, вторая — она хотела, чтобы Шоун все бросил и вернулся с ней в Аризону.

— Вот адрес Джека и номер Фелиции Уэйнрайт, — сказал в кабинете Шоун. — Можете позвонить по этому телефону, только, пожалуйста, не говорите госпоже Уэйнрайт о том, что здесь творится. Я не могу рисковать ее заказом на ужин.

— Хорошо, — согласилась Нэнси. Шоун вышел, и минуту спустя в дверях появилась Бесс.

— Привет, — поздоровалась она. — Я как раз вошла в ресторан, когда вы поднимались по лестнице. Что новенького?

— Много чего, — призналась Нэнси и поведала Бесс обо всем, что случилось.

— Ого! — воскликнула Бесс. — Ты наверняка совсем вымоталась. Это дело с каждой минутой становится все опаснее.

— Знаю, — согласилась Нэнси, набирая номер Фелиции Уэйнрайт. Дворецкий, обменявшись с Нэнси парой фраз, соединил девушку с ее высочеством.